наделал больших глупостей. Переполнило, знаешь ли...
– Я тебя понимаю, – сказал брат. – И все же хорошо, что ты удержался.
Потому что появилась надежда.
– Перестань... – поморщился кесарь.
– Мы бросаемся из крайности в крайность, – сказал брат. – Помнишь, как мы с тобой воображали себя богами? Неописуемо прекрасными, мудрыми, любящими... Помнишь, как мучительно наступало отрезвление? Чем лучше ты владеешь чародейскими умениями, тем меньше тебе нужны простые человеческие качества... приобретая – теряешь, теряешь страшно...
– Да. Зачем ты это говоришь?
– Надо иногда повторять... А помнишь, что ты сказал, когда прозрел самих?
– То, к чему мы стремились как к высшему, оказалось ниже ничтожного... Помню. И... всемогущество не нуждается даже в разуме. Тоже помню.
– Вот это и есть главное. И все то, что из этого следует...
– Куда мы идем?
– У тебя своя дорога. У меня же, к несчастью, своя...
– Брат...
– Ничего. Ты справишься и сам.
Глава двенадцатая
– Не понимаю... – полковник Эсакия пружинно выпрыгнул из машины. – Как это?..
Корпуса мясокомбината напоминали руины затерянного города. Красный кирпич стен без следа штукатурки, черные провалы окон – и бурый ковер высохшего плюща, местами достигающий третьего этажа. Что-то угадывалось и посреди двора, тоже прикрытое плющом – контейнеры? Вагончики?
– Работал же завод...
Работал, подумал Алексей. Он прошелся, пробуя землю ногами. Земля вздрагивала напряженно. Вот-вот...
– Размещайте машины, – сказал он. – Здесь – фронтом к тому корпусу пять или шесть. Остальные на флангах...
Полковник посмотрел на него зло. Усы его подрагивали в такт ударам изпод земли. Сами удары он чувствовал вряд ли.
– Торопитесь, Георгий Иванович, – Алексей положил ему руку на локоть. Все теперь от вас зависит...
– Чего хоть ждать-то? – так же тихо спросил полковник. – И – откуда?..
– Не знаю, – сказал Алексей. – Но на всякий случай прикажите заряжать осколочными.
Эсакия забрался в «уазик», забормотал в микрофон рации. За забором взревели дизели. Гибкие антенны и высоко поднятые длинные стволы качнулись.
Первый танк вошел в ворота, по плавной дуге двинулся вправо, за ним второй, третий... Девять танков успели войти во двор, почти четыреста тонн стали, железа.
Должно быть, этого хватило, чтобы призрачный пузырь, мираж, как-то еще державшийся на этом пятачке земли, лопнул.
Звук был тихий и жуткий – как будто захрустело исполинское воздушное печенье, вчерашние подсохшие меренги размером с дом... корпуса завода, обвитые плющом, вдруг странным образом преобразились, из них стали проступать очертания скалистых гор, лишь до половины укрытых растительностью, а выше – камни и лед... и множество отверстий, это был когдато давно, в незапамятные доисторические времена, пещерный город... а вдали, над быстрой порожистой речкой, стояли вертикально три камня, формой напоминающие еловые шишки... и Алексей откуда-то знал, что в сильный ветер они начинают покачиваться, издавая своеобразные звуки...
Пригоршню водяных капель бросило ему в лицо, и невыносимое зловоние сопровождало эти капли – но реальности еще не проникли полностью одна в другую, не сложились еще, слишком велика была инерция и там, и здесь и железо, железо! – так что на несколько минут можно было рассчитывать...
– Выводите людей!!! – заорал он полковнику неистово, чувствуя, что лопаются связки. – Вы-во- ди-те!!!
Десятый танк вошел, одиннадцатый, двенадцатый...
– Стоять! – закричал полковник в микрофон. – Экипажам – покинуть машины!!! Выйти за территорию!!! Бегом! – это уже шоферу.
Белый солдатик метнулся опрометью.
Вновь – порыв ветра и ледяной дождь, и дикая, сводящая с ума вонь. И невыносимое давление на виски и затылок, угнетающее рассудок и тело. Алексей зашатался.
Беги! – сквозь звон.
Нет... еще не все...
Сам... – говорить нет сил, показал рукой. Полковник кивнул. У всех одинаково белые лица и безумные глаза. Попятился. Побежал бочком, пригибаясь. Экипажи сыпались с брони. Кого-то тащили волоком.
Будем считать, что ушли все. Давит страшно. Стоять!
Шаг вперед. Еще и еще.
Перепонки вдавливает куда-то к самой глотке.
Раскинул руки. Сотрясения земли все чаше и все размашистее.
Подбрасывает. Тряска.
Волосы дыбом.
От пальцев летят искры.
Высокое пение вдалеке... Горы – вот сейчас, сей миг – перестанут быть видением, воплотятся...
перспектива искажается, точка ее уходит с горизонта почти под ноги, воронка, нет, колодец, туда валится все, все вокруг... серо-зеленая туша танка медленно выплывает слева, еще одна, Алексей с трудом оглядывается, танки здесь, они как-то странно растянулись и изогнулись, став похожими на поезда на повороте, но это просто замедление времени... они все здесь, все двенадцать – валятся следом за ним в этот колодец, горы уже над головой...
Алексей присел – и покатился в высокую мокрую траву. Здесь пахло просто землей, корнями, мхом... и он долгие секунды просто держал этот воздух перед лицом, не решаясь им насладиться. Потом все-таки вдохнул.
– Готово? – спросил Бог откуда-то сверху.
– Да...
– Тогда – скорее.
Зарычал стартер.
Пошатываясь, Алексей встал и шагнул к своему «паджеро». Бог вылез из кабины, уступая ему место за рулем.
...и ей казалось, что она летит, как во сне, как греческая богиня Ника раскинув руки и крылья... иногда на миг возвращалось чувство настоящего, жажда воды, это было похоже на падение с небольшой высоты, на удар локтями и коленками... больно, но не страшно. Она сидела, вцепившись в жесткую белую шерсть. Что-то происходило вокруг...
Потом возвращался полет.
