Между тем теплоход накренился еще сильнее.
Трудно было удержаться на ногах, два раза она упала.
Стиснув зубы.
Вера продолжала пробираться к внутреннему трапу.
Но лучше бы она сюда не пробиралась!
Даже в темноте Вера разглядела, что трап забит людьми.
Кто-то прорывался налегке, кто волок с собой чемоданы и сумки.
Стюардессы пытались регулировать движение, призывали к спокойствию – но все равно в рядах пассажиров царила паника, люди отчаянно толкали друг друга, стремились любой ценой выбраться наружу.
Нечего и пытаться пройти в обратном направлении – не пропустят, раздавят.
Вера потянула за рукав мужчину в морской форме:
– У меня там, внизу, родители! Он обернулся к ней. Она успела поймать его спокойный, бесстрастный взгляд.
– Вниз ты не пройдешь.
Иди на левый борт, там плоты.
Не хватит места – прыгай прямо в воду.
Сейчас она заревет! Залепит этому идиоту пощечину!
Моряк больно сжал ее руку выше локтя и грубо, как куль, поволок за собой.
Она вырывалась, пыталась царапаться, кричала…
Но казалось, что ее тянет робот.
Мужчина молчал, держал крепко, на крики не реагировал. Он дотащил ее до левого борта и кинул в самую гущу очереди на плоты.
На возмущенные крики пассажиров сказал спокойно: «Женщина беременна!» Толпа прижала Веру к поручню.
Пароход уже основательно завалился на противоположный бок.
Вера могла видеть внизу, под собой, маслянистую воду, а на ней – несколько спасательных плотов.
Они были усеяны сидящими растерянными людьми.
В воде вокруг белели людские лица.
Руки цеплялись за плоты.
Кого-то втаскивали…
А сверху – над водой, плотами, плавающими людьми – косо нависал накрененный белый бок парохода. На боку чернели кружки иллюминаторов.
«Боже мой, где-то там, в каюте, мама и папа!»
Тут Веру подхватили чьи-то сильные руки и швырнули вниз, в воду.
Она закричала: «Мама!» – почувствовала, что летит. Зажмурилась.
Удар о воду.
Она ушла вниз с головой.
Вокруг – теплая, черная вода. Вера рванулась вверх, к спасительному воздуху.
Вынырнула, судорожно задышала.
Открыла глаза.
Над нею нависал, вздымался в черное небо – гигантским белым накрененным домом – светлый бок корабля с кругляшками темных иллюминаторов.
Возле нее болтался на воде красный спасательный плот.
На нем белели напряженные, испуганные, молчащие люди.
Кто-то протянул ей с плота весло:
«Хватайся!» Она машинально повиновалась.
Мозг перестал соображать. Цепляясь за весло и за канат-цы вдоль бортика, она взобралась на плот.
Мокрые джинсы и футболка противно обтянули тело.
– Тринадцать! – пересчитали с ней вместе. – Еще двоих можно взять.
– Вместимость – десять, – проскрипел кто-то.
– Заткнись! – грубо ответили ему.
И втащили на плот еще двоих, женщину средних лет и рыдающую девчонку-школьницу.
– Весла на воду! Греби, а то засосет!
Белый борт «Адмирала Нахимова» с черными рядами иллюминаторов еще сильнее запрокинулся в противоположную от них сторону.
В этот момент на берегу – оказывается, земля так близко! – что-то сверкнуло.
По бухте пронесся ослепительный луч прожектора.
Порыскал туда-сюда по воде. Нащупал гибнущий пароход. Остановился.
В мощном луче прожектора терпящий бедствие «Нахимов» стал виден беспощадно и отчетливо. Вера охнула, закрыла рот ладонью.
Теплоход уже совсем завалился на противоположный от них борт.
Его левый бок косо смотрел своими черными иллюминаторами в небо.
На палубах было полно людей. С кормы и носа некоторые прыгали в воду. Кто-то, словно с горки, съезжал по завалившемуся белому боку парохода в воду.
Кто-то, напротив, отчаянно цеплялся за поручни, пытаясь удержаться на палубе.
Вокруг тонущего парохода болтались на черной воде красные спасательные плоты, оранжевые шлюпки, мелькали белые лица людей.
Спасательный плот, на котором оказалась Вера, был самым организованным. На веслах сидели двое мужчин – один из них в морской форме.
Они изо всех сил гребли прочь от тонущего «Нахимова».
Вдруг Вере показалось, что на корме парохода, на второй палубе она видит маму – ее бирюзовую ночную рубашку ни с чем не спутаешь.
– Мама! – истерически закричала она.
Фигура в бирюзовой рубашке прыгнула за борт.
Одновременно с ней от борта отделился еще один человек – Вере показалось, что она узнала отца.
– Это моя мама! – истошно закричала Вера. – Гребите к ним!
Ей никто не ответил, а их плот продолжал удаляться от тонущего парохода.
– Пожалуйста! – отчаянно выкрикнула она, обращаясь к морскому офицеру в белой мокрой рубашке, видимо, старшему здесь.
– Нельзя! – строго ответил он ей.
Он ни на секунду не прекращал грести прочь от теплохода. – Затянет в воронку, все подохнем.
Да пропади он пропадом, этот плот!
Она спрыгнет с него и поплывет к родителям! Она попыталась броситься в воду.
В последний момент ее удержали.
– Стой, идиотка!
Вера забилась в чьих-то крепких руках, зарыдала…
Один из пассажиров плота вздохнул.
Затем достал из своего портфеля (он почему-то был с портфелем) бинокль. Протянул ей.
– Зачем? – прошипел другой пассажир.
– Пусть смотрит, ей легче будет…
Они спасутся, деточка, – ласково обратился к ней мужчина, – я тебе обещаю…
Вера схватила бинокль, прижала к глазам.
Луч прожектора с берега по-прежнему ярко освещал тонущий пароход и все, что происходило рядом с ним.
Настраивая бинокль, Вера пыталась высмотреть в черном пространстве, которое вдруг благодаря
