повредил ему. Я бы с радостью устроил себе такой же. Тогда мне не пришлось бы ходить на работу.
— Да тебя не бывает в кабинете, Алекс.
— Сидя за столом, не продашь и гвоздя, — назидательно заметил Алекс. — Волка ноги кормят.
— А Томас Бредли, — продолжил Флетч. — Ваш босс. Разве он не умер?
Мужчины расхохотались.
— Все зависит от того, какую газету читаешь, — выразил один общее мнение. — Всем еще по бокалу, Майк, — добавил он, обращаясь к бармену. — А вы что будете пить? — спросил он, уставившись на пустую кружку Флетча. — Не знаю, как вас зовут.
— Майк, — ответил Флетч. — Майк Смит.
— И пиво для Майка, Майк.
— Майк Смит. Вы играли за команду Беркли, так?
— Так умер Томас Бредли или нет? — Флетч старался не отвечать, а спрашивать.
— Для всех, кроме «Ньюс-Трибюн».
— Да, умер, — ответил Алекс Коркоран уже без улыбки. — Примерно год тому назад. Вы его знали?
— Я знаком с его сестрой. Из Нью-Йорка. Франсиной.
— Правда? — в голосе Коркорана звучал искренний интерес.
— Да, встречались однажды.
— И как она выглядит? — спросил Алекс.
— Неужели вы никогда не видели ее?
— Нет. Она скоро приезжает, чтобы возглавить компанию, а я ни разу с ней не встречался. Том, бывало, говорил, что она очень умна. Насколько я знаю, это будет ее первая поездка на Запад.
— А от чего умер Том? — полюбопытствовал Флетч.
— Поехал во Францию, чтобы пройти какой-то лечебный курс. Насколько я понял, лечение не пошло на пользу, а свело его в могилу.
— Во Францию?
— Я даже не знал, что он тяжело болен. Конечно, иной раз он пребывал в отвратительном настроении, но кто мог подумать, что причиной тому — неизлечимая болезнь.
— Но вы знали, что он болел?
— Нет. Можно сказать, что нет. Я, правда, говорил моей жене, что он вроде бы ссыхается, уменьшается в размерах. Плечи становились уже. Он худел. Впрочем, толстым он никогда не был. Бедный Том. За тебя, — и Алекс ополовинил бокал.
— Красивые кубки, — Флетч мотнул головой в сторону стоящих на стойке бара призов.
— Так вы говорите, что знакомы с Франсиной Бредли? — Алекс не дал ему изменить тему разговора.
— Близко — нет. Как я и говорил, мы виделись только один раз.
— Энид уверяет всех, что Франсина — умная деловая женщина. Том всегда советовался с ней. И некоторые идеи он почерпнул у своей сестры.
— Мне тоже показалось, что она очень умна.
— Том записал в завещании, что компанию должна возглавить Франсина, если на то будет ее желание. Скажите мне… как, простите, вас звать?
— Майк.
— Знаете, Майк, я приму ее с распростертыми объятьями.
— Правда? Дела вашей компании идут не очень хорошо?
— Компании, любой компании, необходим руководитель. Тот, кто принимает решения, определяет стратегию. Я — президент, по милости Тома Бредли, но не силен в таких Делах. Мое призвание — продавать. Это я делаю хорошо, и не хочу заниматься ничем другим. Моя жена говорит, что мне по силам продать снежки сибирякам. А вот долгосрочная политика компании, каждодневная рутина — это не для меня. Энид, конечно, старается, но, вы понимаете…
— Энид — жена Тома?
— Да. Очень милая дама. Изредка и ее осеняет хорошая идея, но вот насчет стратегии… Знаете, чтобы Том не хотел сделать с компанией, его решение не встретит возражений с моей стороны. Я бы согласно кивнул, оставь он компанию даже лошади.
— Том любил верховую езду?
Алекс удивленно глянул на Флетча.
— Просто, к слову пришлось. Разве в школе вас не учили истории древнего Рима?[11]
— А, вы об этом.
— Том, между прочим, ездил верхом. Где-то у него была ферма с конюшней. Он частенько проводил там воскресенья. Да, он любил ездить верхом. Один, без жены.
— У меня такое ощущение, что вам он очень нравился.
— Послушайте, — у Алекса увлажнились глаза. — Нравился… Я любил этого парня. Настоящий джентльмен. Если б не его глупые, похабные анекдоты, которые все уже слышали. Прекрасный был человек. Такие не должны умирать молодыми. В то время, как всякое дерьмо доживает до глубокой старости… Вроде меня!
— Ну, мне пора, — Флетч протянул руку Алексу Коркорану. — Беседовать с вами — одно удовольствие. Жаль, конечно, что Том Бредли умер.
— Да, жаль. Я тоже пойду. Жена, должно быть, уже ищет меня, — двое из гольфистов уже ушли. Коркоран взял со стойки свой кубок. — Иди сюда, моя прелесть, — он поцеловал кубок. — И что бы мужчины делали без гольфа?
— Сидели бы дома с женами, — предположил кто-то из оставшихся в баре гольфистов. И все рассмеялись.
Глава 15
Флетч приехал домой уже затемно. В окнах его квартиры горел свет, и Мокси поспешила к двери, как только он сунул ключ в замок. Кроме фартука, на ней ничего не было.
— Хо-хо, — улыбнулся Флетч. — Прямо, как жена.
— Не как жена, — поправила его Мокси. — Как Мокси Муни.
Флетч поцеловал ее в губы.
— Звонила твоя бывшая жена, — продолжила она. Флетч снова поцеловал Мокси. — Звонил Том Джеффриз. Просил перезвонить.
Еще один поцелуй.
— И что хотела старушка Линда?
— Мы так долго говорили. Она сказала, что ты — нимфоманка мужского рода, что веры тебе нет ни на цент, что с тобой бывает очень весело. Вспомнила, как однажды ты позвонил ей из редакции, сказал, что едешь домой и улетел на Гавайи.
— Куда только не полетишь ради хорошей статьи.
— А у нее пережарилось мясо. А еще ты жестоко обращался с ее котом. Мне кажется, она до сих пор любит тебя.
— И что ты ей сказала?
— Заверила твою бывшую жену, что ты, по моему убеждению, до сих пор любишь ее.
— Премного тебе благодарен. Особенно мне нравится платить ей алименты.
— Она сказала, что ты ей ничего не платишь. Что она не получила от тебя ни цента. Я ответила, что меня это удивляет. Ты же купаешься в деньгах, только что купил шестидесятифутовую яхту, так что, если у нее возникнут денежные проблемы, пусть сразу приезжает к тебе. Ты ее выручишь.
— Потрясающе. Чем еще ты меня порадуешь?
