Документы, предварительно просмотрев их и несколько раз озадаченно хмыкнув при этом, забрал себе Дмитрий. Взяли они и деньги — полсотни банковских упаковок — пятьсот тысяч долларов.
Если бы Дмитрий не произнес сумму вслух перед тем, как уложить деньги в мешок Синяева, Павел ни за что не поверил бы в реальность их существования. Доллары были зашиты в специальные влагонепроницаемые пояса, которыми Синяев обернул туловище, из-за чего и выглядел чересчур упитанным и был неповоротливым.
Волна боли накатила на него снова, и Павел, стиснув зубы, ждал, когда она схлынет. Спустя несколько минут он поднес руку к лицу и принялся энергично его растирать. Слезы текли по щекам и казались нестерпимо горячими, прожигающими дорожки на коже, но слишком быстро остывали, чтобы согреть…
После убийства Синяева Дмитрий некоторое время сидел неподвижно и молча, ухватившись за натянутую веревку. Он боялся, что труп соскользнет с карниза и утянет за собой Павла. Потом он вытащил из рюкзака запасную веревку и осторожно спустился ниже к мертвому Синяеву. Подобрал лежащий неподалеку ледоруб и вогнал его почти по самый клюв в снег. Обмотал вокруг него свободный конец веревки — какая-никакая страховка — и попытался подняться на ноги. Но раненая нога подломилась, и он упал, вскрикнув от боли, рядом с телом Синяева. Тогда он подполз к краю обрыва и заглянул вниз. Павел слабо махнул ему рукой, и Дмитрий несказанно обрадовался. Его товарищ был в сознании, значит, тем легче будет спустить его вниз.
— Подержись еще немного! — прокричал Дмитрий сверху, и Павел тоже вздохнул с облегчением.
Незванов жив и вскоре объяснит, что это за стрельба была наверху и откуда взялась кровь, струившаяся с карниза.
А Дмитрий тем временем вернулся к телу Синяева. Веревка сильно истончилась там, где негодяй усердно поработал ножом, и Дмитрий привязал запасной кусок выше и ниже места возможного разрыва. И когда убедился, что Павлу теперь ничто не угрожает, пересек ножом надрезанную веревку.
Тело Синяева полетело вниз, чуть не задев Павла.
После этого Дмитрий велел ему приготовиться, опять обмотал веревку вокруг камня и начал медленно стравливать ее вниз, пока ноги Павла не коснулись каменистого склона.
— Готово! — крикнул Павел оттуда. Ноги подогнулись, и он мешком свалился на камни.
Он уже не видел, как спускался Дмитрий, постанывая от боли, когда раненой ногой задевал скалу.
Он удерживал на спине рюкзак и мешок Синяева с автоматом и несколькими банками тушенки и молил Бога, чтобы не лишил его сознания. Дмитрий был на грани этого, потому что каждое движение раненой ноги вызывало резкую боль, отчего темнело в глазах, и тогда он яростно матерился и проклинал горы и себя самого, всего лишь год назад давшего зарок никогда в эти долбаные горы не соваться.
О том, чтобы идти в этот день дальше, не было и речи. Павел не мог двигаться, а нога у Дмитрия нестерпимо болела. Выходного отверстия он не обнаружил и подозревал, что пуля застряла в кости, а это грозило воспалением и вообще непредсказуемыми последствиями, если они в самом скором времени не выйдут к человеческому жилью. Осмотрев Павла, он увидел, что веревочная петля при падении не только сильно сдавила ему грудь, но и содрала кожу. И самое неприятное, что, не исключено, сломала ребра..
Дмитрий укутал Павла в свою куртку, сверху накрыл куском брезента и с трудом, опираясь на ледоруб и волоча раненую ногу, отправился исследовать ближайшие окрестности в поиске дров и более- менее пригодного места для ночлега.
Глава 28
Рассвет был туманным и холодным, но поднявшееся солнце быстро растопило серую пелену, и горы, а затем и тайга заиграли всеми красками наступившего лета.
Артем вновь собрал военный совет, на этот раз возле камнемета.
— Что вы думаете? — спросил он у Шевцова и Малеева. — Сколько еще нужно времени, чтобы отремонтировать эту штуку?
Каширский, прикусив мундштук трубки, с интересом взглянул на Артема. С их командиром явно что-то произошло, и, по всей видимости, хорошее.
Он посмотрел туда, где находилась на дежурстве Ольга. Она просто солнышком сияла в это утро.
Каширский улыбнулся — эти двое просто до неприличия счастливы и почти не скрывают этого.
Шевцов проследил за взглядом Каширского, но ничего не сказал, а лишь ответил на вопрос Артема:
— Сейчас работа пойдет быстрее. Теперь хотя бы будет видно, что мы делаем. Думаю, часа два нам хватит. — Он потер виски. За ночь его лицо заметно осунулось, а дебри черной щетины придавали ему злодейский вид — Тогда даруйте продолжать работу, — сказал Артем.
Он хотел что-то добавить, но вдруг насторожился и замер, склонив голову. Вслед за ним то же самое проделал Шевцов, а через некоторое время и остальные поняли, что обеспокоило их командиров, — это было стрекотание приближающегося вертолета.
Он появился совершенно внезапно из-за скал противоположного берега. Почти срезая верхушки деревьев, вертолет на бреющем прошел над их головами, за ним скользнула его тень. Потом, сделав крутой вираж, вертолет взял влево и вверх.
Рыжков вскочил на ноги и закричал:
— Нас нашли! Слава богу, нас нашли! — И начал подпрыгивать и возбужденно махать руками.
— Это — «МИ-8»! — прокричал Артем. — Смотрите, он возвращается!
Они наблюдали, как вертолет развернулся над рекой и опять пошел на них, спускаясь по плавной линии. Агнесса и Надежда Антоновна тоже начали кричать и подпрыгивать на месте, но Артем вдруг почувствовал странное волнение, даже тревогу. И тут же понял почему. Просто он вспомнил эту тактику — вертолет шел в атаку.
— Всем разбежаться и — в укрытие! — заорал он не своим голосом.
Его поняли мгновенно. Все рассыпались в разные стороны, как цыплята при виде коршуна, и снова вертолет промчался над ними. Но в этот раз Артем заметил выглядывающий в приоткрытую дверь ствол пулемета и сидящего рядом с ним человека. Но пулеметной очереди не последовало — вертолет вновь ушел в сторону. Еще дважды он совершал один и тот же маневр и только после этого, поднявшись почти вертикально вверх, ушел через горы на запад.
Они выбрались каждый из своего укрытия — кажется, только Агнесса и Шевцов делили его на двоих, — собрались опять возле камнемета и долго смотрели на горы, за которыми скрылся вертолет. Первым в себя пришел Рыжков.
— Вы что, с ума сошли, Таранцев! — набросился он на Артема. — Зачем вы заставили всех спрятаться? Этот вертолет наверняка искал нас.
— Вы уверены? — с иронией в голосе спросил Артем. — Кто-нибудь успел разглядеть какие-то опознавательные знаки? Кто-нибудь может сказать, кому принадлежит этот вертолет?
— Что не МЧС, это точно! — сказал угрюмо Шевцов, — И насколько я могу судить, это не военная модификация, а гражданская, но с пулеметом.
«Молодец генерал, — подумал с одобрением Артем, — видно, не только на Агнессу смотрел, но и в небо иногда». Вслух он сказал:
— Правильно, вертолет этот не армейский, милиция здесь тоже ни при чем, тогда зачем им пулемет, господа хорошие? — Он обвел взглядом свое бравое воинство и задумчиво произнес:
— Так кому же он, спрашивается, принадлежит?
— А я утверждаю, что это были поиски! — продолжал настаивать Рыжков.
— Ничего подобного, — отрезал Артем. — Пилот прекрасно знал, куда лететь. Чего же он подобные маневры не проделал на противоположном берегу, а направился прямиком сюда? Нет, на самом деле он
