бочком яблоки и крупный черный виноград. Наташа с удивлением взирала на все это великолепие. Интересно, когда Егор успел расстараться и все заготовить? Неужели утром, пока она спала?
Наташа вздохнула. Разбираться в хитросплетениях его замыслов у нее уже не было ни сил, ни времени. Великий конспиратор все продумал до мелочей, и ей ничего не оставалось, как только наслаждаться тем, что реально и доступно на данный момент.
Наташа не могла вспомнить, когда еще еда доставляла ей такое удовольствие. Расправившись с курицей и ветчиной, она принялась за яблоко. Отбросив огрызок на пластмассовую тарелочку, Наташа улеглась на спину, подставив лицо ласковому ветерку.
Лежа с закрытыми глазами, она сначала вслушивалась в шепот листьев над головой, наслаждаясь щебетанием какой-то пичуги. Она слышала плеск воды, потом он стал отдаляться, стихать и, точно речной поток, подхватил ее, понес, укачивая, в неведомые дали. Наташа уснула.
Она не знала, сколько проспала. Ее разбудил легкий смешок. Открыв глаза, Наташа поняла, что Егор держит ее за запястье. Темная голова Егора заслонила небо. С озорной улыбкой он низко склонился над ней, и Наташа увидела в его руке длинную травинку, которой он будил ее. Она почувствовала, что краснеет, и попыталась сесть. Егор тут же вплотную приблизился к ней, и она различила крохотный шрам на виске и ощутила прерывистое от волнения мужское дыхание на своей щеке.
Небо над ней было того же цвета, что и глаза Егора. Наташу охватила внутренняя дрожь.
Неужели она настолько слаба, что не сумеет справиться с физическим влечением к этому человеку и отказать ему в решающий момент? Незамедлительно ей представилась возможность испытать собственную силу воли и способность сопротивляться собственным желаниям…
Первая атака прошла без единого слова и с той, и с другой стороны. Лишь легкое прикосновение пальцев к обнаженному плечу и ласковое, медленное поглаживание руки. Серые глаза серьезно и пристально смотрели в голубые.
Смесь страха и желания переполняла Наташу. Егор поднес ее ладонь к губам, и Наташа поняла: это момент, когда еще можно отказаться от дальнейшего пути, повернуть назад, чтобы жить по-прежнему, без любви, без радости, но и без чувства вины за то, что уступила мужчине, которому она не дороже сломанной веточки на песке.
Но она переоценила свои силы. Стоило ей взглянуть в серые, в черной щеточке ресниц глаза, вдохнуть запах его кожи, и Наташа потеряла голову. Его губы коснулись ее вздрагивающего от волнения рта, она с готовностью подалась ему навстречу и поняла, что теперь ей уже не избежать не только объятий, но и других, более откровенных ласк.
Шершавые пальцы проникли ей за спину и расстегнули застежку лифчика, и тут же, застонав, Егор приник губами к ослепительно белой, незагорелой полоске кожи.
— Господи! Зачем ты прячешь такую красоту? — Он положил ладонь на ее грудь и слегка сжал ее. — Зачем носишь эти тряпки?
— Прикажешь голышом бегать по Тихореченску? — Наташа чуть не подавилась от смеха.
— Нет уж, я в этом деле собственник и никому не позволю видеть тебя в подобном виде.
— Спасибо за заботу! Выходит, на все оставшееся время я перехожу в твою собственность?
— А знаешь, это идея! — Он ласково поцеловал ее в краешек рта и вдруг уткнулся в ее плечо и виновато прошептал: — Знаешь, как я жалею, что не занялся с тобой любовью в первый же день нашего знакомства. А теперь у меня такое чувство, что я вообще знаю и хочу тебя целую вечность!
— Ничего, скоро эта вечность закончится!
— Не надо об этом! — Егор прижался губами к нежной шее. Горьковатый аромат ее кожи, запах волос, вздрагивающая жилка на виске — он тонул в потоке чувственности, излучаемой этой женщиной. Она обхватила руками его затылок, зарылась пальцами в густые темные волосы с редкими пока ниточками седины.
— Игорь, — прошептала Наташа.
Егор понял, что напряжение постепенно отпускает ее и она тянется ему навстречу, а упругая, с набухшими сосками грудь прижимается к его разгоряченному телу. Не помня себя от возбуждения, он обхватил руками ее бедра, уткнулся лицом в ее живот, снял с нее последнюю частичку одежды… И женщина раскрылась навстречу мужчине, как раскрывается цветок на рассвете!
Егор никак не мог справиться с застежкой на шортах, молнию, как на грех, заело. Выругавшись про себя, он вскочил на ноги, чтобы освободиться от последней между ними преграды.
— Игорь, смотри!
Вскрик Наташи заставил его оглянуться и посмотреть по направлению ее вытянутой руки.
С северо-запада заходила тяжелая черная туча с рваными более светлыми краями. Мгновенно смолкли птицы, откуда ни возьмись налетел ветер, зароптали кроны деревьев, взбитые предвестником бури струйки песка ударили по ногам, а по реке пошла невысокая пока волна.
Клинком дамасской стали тучу пробила молния, и над притихшими островами прокатился оглушительный раскат грома.
Егор подхватил Наташу с песка:
— Прости, родная! Нужно срочно возвращаться! Ну никак нам с тобою не везет! — Он быстро поцеловал ее и печально улыбнулся.
Обратный путь показался Наташе кромешным адом. Сильный ветер бил в лицо. Темноту то и дело разрывали сполохи гигантских молний, вслед за ними на землю обрушивались удары грома. Потоки воды заливали катер, и Наташа едва успевала ее вычерпывать. Сердце женщины сковал ужас: сумеют ли они добраться до берега и спастись? Она глотала слезы вперемешку с брызгами воды, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зарыдать в полный голос. Наташа понимала, что Егору сейчас неимоверно трудно. Мотор захлебывался, чихал, и если он вдруг заглохнет, тогда катер наверняка захлестнет волнами и потопит!
Несколько раз его разворачивало поперек волны, и Егор нечеловеческими усилиями выправлял руль и продолжал вести суденышко против течения, каким-то чудом огибая песчаные отмели.
Наконец катер проскочил между двумя островами, и прямо по курсу засиял огнями Тихореченск. Наташа облегченно вздохнула. Жизнь еще раз доказала ей, что она полюбила незаурядного, сильного человека, способного даже в минуты смертельной опасности не терять присутствия духа. На такого можно всегда положиться!
И вдруг Наташа с удивлением услышала, что Егор поет, вернее орет во весь голос песню, и это было не что иное, как «Брод через Кабул-реку». Именно это она пела ему в их последнюю горькую ночь…
Наташа повернулась к Егору, покрутила пальцем у виска и улыбнулась. Каким был этот человек шальным и непредсказуемым, таким он и остался! И тут ей стало легко и спокойно. И чего она испугалась, запаниковала, когда рядом такой бесстрашный человек, — случись что, он защитит, обязательно спасет!
Буря, казалось, начала уже утихать, когда они пристали к берегу. Однако едва Егор успел поставить в гараж машину, на которой они добирались от лодочной станции до дома, как новый шквал ветра обрушился на город…
Глава 14
Буря продолжала бесноваться, но Наташа больше не обращала внимания на зловещие завывания ветра, громыхание бьющихся о стены ставней и жалобный скрип деревьев в саду.
Егор попросил приготовить на ужин омлет, и Наташе вдруг захотелось сделать что-то повкуснее и тем отметить их счастливое спасение. Она даже пожертвовала своей очередью в ванную, понимая, что Егору в этот вечер досталось гораздо больше, чем ей.
Она взбила яйца, добавила немного сливок, специй, потом растопила на сковороде масло, выложила в него нарезанные кружочками помидоры, залила их яйцами и присыпала тертым сыром. Когда блюдо было готово, Наташа поделила омлет на две части и выложила на тарелки.
