ночь!
Егор попытался схватить ее за руку, но она вывернулась и со всех ног бросилась в дом.
Через некоторое время Егор Карташов, ошеломленный столь необычным проявлением благодарности, постучал в дверь Наташиной комнаты. Против его ожиданий дверь сразу же открылась. За спиной спокойно взирающей на него женщины он увидел раскрытый чемодан и разложенные на постели вещи.
— Все-таки уезжаешь? — произнес Егор угрожающе.
— Я здесь больше ни дня не останусь!
— Хорошо, — сказал он, — сделаем так: сейчас я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Обещай, что дождешься меня, и тогда в спокойной обстановке мы обсудим наши проблемы.
— У меня нет общих с тобою проблем, и обещать я могу лишь одно: когда ты вернешься, меня здесь уже не будет! — взвилась от злости Наташа.
— Ну что ж, гляди! — процедил он сквозь зубы. — Уговаривать тебя больше не собираюсь. Но предупреждаю: я найду возможность все узнать, и берегись, если попытаешься что-то скрыть от меня! — произнес он жестко.
Изо всех сил хлопнув дверью, Егор вышел из комнаты. На пол посыпалась штукатурка. Наташа услышала, как лязгнули ворота гаража, и, сердито рявкнув, «Нива» рванула по дороге в сторону центра города. Она проводила взглядом автомобиль, обессиленно опустилась на кровать, уронила руки на колени и заревела — теперь-то уж все было кончено бесповоротно и навсегда!
Облегчив слезами душу и сбросив тем самым напряжение, Наташа затолкала остаток вещей в чемодан и вышла на крыльцо. Ей хотелось в последний раз посмотреть на двор, на сад, на летнюю кухню, где она готовила ему обед… на то, с чем придется попрощаться навсегда…
— Здравствуй, Наташа! — послышалось из-за соседского забора. Она повернулась и увидела Витальку, похудевшего, побледневшего, с повязкой на лбу. Господи! Она совсем забыла о его существовании! Некоторое время они молча виновато смотрели друг на друга. Виталий не выдержал первым, окончательно смутился и отвел глаза в сторону.
— Здравствуй, Алеша Попович! — Наташа приветливо улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально! — Виталий кивнул на плотно набитый рюкзак с прикрепленной к нему каской. — Вот с друзьями в поход собрался, в пещеры…
— Какие еще пещеры? — всполошилась Наташа. — После сотрясения мозга тебе это категорически противопоказано!
— Мы давно к этому походу готовились, и я не могу подвести ребят, — возразил сосед. — К тому же Геннадий Николаевич сказал, что я легко отделался. Обошлось без сотрясения, потому так быстро и выписали. Вот только швы наложили, но их снимать через несколько дней, так что я в самый раз успею вернутьсй. Да и, как известно, — он скривился в улыбке, — шрам на роже для мужчин всего дороже!
— Это верно! — согласилась Наташа и вдруг, совсем некстати, вспомнила другие шрамы, и сердце защемило нестерпимой болью. Она сморщилась и прижала руку к груди.
— Что случилось? — Виталий перемахнул через забор. — Тебе плохо?
— Мне очень хорошо, — вздохнула Наташа и опустилась на крыльцо. — Сегодня вот домой уезжаю…
— Как уезжаешь? — Сосед растерянно посмотрел на нее. — Я думал, ты еще хотя бы пару недель поживешь…
— Мало ли что я хотела, но так сложились обстоятельства, что мне надо немедленно уехать!
— Ты из-за Егора Александровича уезжаешь?
— С чего ты взял?
— Брат сказал, что ты якобы его жена…
— Твой брат, видно, не совсем правильно понял, — сухо ответила Наташа.
В этот момент пробился слабый телефонный звонок. Она торопливо попрощалась с Виталием, стараясь не смотреть ему в глаза. Похоже, парень вбил себе в голову, что любит ее!
Звонил, как ни странно, Степанок. Он просил о встрече минут через пятнадцать.
— Хорошо, приезжайте! — согласилась Наташа. Ровно через четверть часа начальник милиции уже стоял у калитки. Она с нетерпением поджидала его, то и дело поглядывая на часы. До отправления автобуса оставалось меньше двух часов.
Степанок проковылял на летнюю кухню, похоже, этот маршрут он хорошо знал, и посетовал:
— Чертова работа, поболеть как следует не дают!
Начальник милиции уселся на стул, и Наташа поняла, что разговор предстоит основательный. Она поставила на плиту чайник и с тоской посмотрела на часы: теперь придется ехать вечерним автобусом. Следовательно, до краевого центра она доберется не раньше десяти часов вечера. Значит, нужно будет устраиваться где-нибудь на ночь…
А Степанок не спешил начинать разговор. Пил чай чашку за чашкой, отдуваясь и нахваливая варенье и оставшийся от завтрака капустный пирог. Наконец, ее терпение лопнуло.
— Может, хватит тянуть кота за хвост! Признавайтесь, зачем сюда приехали?
— Сдаюсь! Сдаюсь! — Степанок шутливо поднял руки вверх, но его глаза смотрели строго и пристально. — Наташа, мы вынуждены снова просить вас об одолжении. Видите ли, в чем дело… — Он подобрал с тарелки крошки и щепотью отправил их в рот. Наташа молча налила ему очередную чашку чая и положила на тарелку оставшийся кусок пирога. Милицейский начальник сверкнул в улыбке зубами. — Прямо на ходу мысли читаете. Бедный Егор, тяжело ему, видно, ничего от вас не скроешь!
— По-моему, вы опять отклонились от темы? — Наташа сердито поджала губы и села напротив гостя.
— Дело в том, что наша просьба опять касается Пеликана…
— Ну, нет! Хватит с меня! Тем более я сегодня уезжаю!
— Как? Без Егора?
— Без Егора. Знаете ли, не сошлись характерами и решили расстаться.
— Не может быть! Полчаса назад мы с ним встречались, и он мне ни слова не сказал об этом!
— Значит, скажет в самое ближайшее время…
Степанок ошарашенно смотрел на нее. Наташа поднялась со стула:
— Надеюсь, тема разговора исчерпана?
— Послушайте, Наташа, я не знаю, что у вас с Егором произошло, но уверяю, лучшего мужика вам днем с огнем не найти!
— Не думаю, — усмехнулась Наташа, — а теперь давайте прощаться, мне еще надо успеть на автобус.
— Но хотя бы выслушайте меня, Наташа! — взмолился Степанок. — От этого зависит успех всей операции. Если вы не согласитесь, через три месяца этот выродок захватит всю власть в городе и в районе.
— К вашему сведению, выродки в нашем государстве плодятся с гораздо большей скоростью, чем нормальные граждане. От Пеликана избавитесь — на его месте пять новых выведутся.
— И это верно, — охотно согласился Степанок, — но ведь мы тоже пускай потихоньку-полегоньку, но учимся бороться с ними. А теперь давайте перейдем к делу.
Он вытащил сигарету и вопросительно посмотрел на Наташу. Она кивком разрешила ему закурить.
— Вы сделали хорошее дело, Наташа. — Милиционер глубоко затянулся и выпустил струю дыма в сторону открытой двери. — Однако тайно проникнуть на территорию его фазенды вряд ли получится. Вы видели, какие там бастионы? Без боя нас туда не пропустят, поэтому придется прибегнуть к хитрости. Наташенька, милая, нам вот так, — приставил Степанок ладонь к горлу, — надо попасть в дом, пошарить по всем углам. Добром он не согласится! У него вооруженной до зубов охраны человек двадцать, а это не фунт изюму, должен вам сказать!
— Но ведь его офис в городе, и в «Поплавке» он почти каждый день бывает!
— Самого Пеликана можно схватить хоть в сортире, а на следующий день отпустить. Его адвокаты от любого дерьма отмоют. А вот если мы его возьмем в особняке да со всей начиночкой, тогда ему вряд ли
