проникли вовнутрь, и она, охнув, обхватила его за плечи руками, обвила поясницу ногами. И Егор не выдержал, пробежался языком по точеной женской шее, достиг ждущих поцелуя губ и резким толчком вошел в нее…
Они полностью отдались захлестнувшим их чувствам. Легкие вскрики, стоны, прерывистый шепот… Наташа извивалась в руках Егора, а он словно пытался вобрать ее в себя, всю без остатка. Необузданно, яростно целовал изгиб ее шеи, набухшие груди, изящные плечи, чувствуя, как с неимоверной силой растет в нем сладостное напряжение… Тела их содрогались от крайней степени возбуждения и страсти.
Егор окончательно потерял контроль над собой. Давно он так остро, бурно и волнующе не ощущал женщину. Его не покидало чувство, что он знает Наташу всю свою жизнь — и этот одуряющий аромат ее тела, и завораживающую глубину глаз, и неповторимый вкус губ, с готовностью откликающихся на его поцелуи. Его ладоням известны очертания этого стройного тела и так знакомы контуры ее фигуры… Неужели он окончательно поддался женским чарам и безвозвратно потерял рассудок?
Движения его все убыстрялись, толчки становились все сильнее и сильнее. Откинув голову назад, Егор подхватил Наташу под колени и увеличил и без того бешеный темп… И тут выкрикнув ее имя, он на мгновение замер, и с последним его мощным толчком волна блаженства накрыла их с головой. Они оба вскрикнули, содрогаясь в объятиях друг друга, и Егор вновь припал к губам Наташи, благодаря за минуты счастья, которые подарила им судьба. Обессилев, Егор лежал рядом с Наташей, а она обнимала любимого, слушала, как выравнивается его дыхание, успокаивается ритм сердца… Не зря она мечтала об этом несносном Игоре-Егоре Карташове. Он был и навсегда останется для нее единственным любимым мужчиной на свете. И пусть сейчас он не хочет продолжения их отношений. Но впереди у нее остается еще больше недели, и она сделает все, чтобы как можно реже выпускать его из своей постели. Этот безмозглый и точно ослепший ее возлюбленный должен понять, что жить без нее он не сможет. И когда он признается в этом, она сумеет рассказать ему всю правду.
Всю ночь Наташе снился Егор — он снова и снова овладевал ею, и во сне она, казалось, испытывала не меньшее блаженство, чем наяву. Ее тело словно пробудилось от долгой спячки и жаждало восполнить то, чего ему не хватало долгие годы.
Желание обладать спящей рядом женщиной беспокоило и Егора. Он то и дело просыпался и облегченно вздыхал, обнаружив, что Наташа никуда не исчезла. Руки вновь принимались блуждать по ее телу, женщина в полусне шептала его имя и покорно раскрывалась ему навстречу.
Под утро Егор окончательно понял, что попал в такую трясину, из которой ему уже не выбраться! Их отношения выходили за рамки обычных отношений и чувств. Ему было страшно признаться самому себе в том, что не представляет дальнейшей жизни без нее. Но будущее было слишком неясным, неопределенным. Наталья, по всему видно, привыкла к комфорту, красивым вещам и легкой жизни. Иначе не объяснить, почему, прожив тридцать с лишним лет, она не захотела вторично выйти замуж? Именно не захотела. Потому что такие красивые женщины редко остаются без мужского внимания. И что она нашла в нем, неприкаянном вояке, который умеет только палить из автомата да сворачивать челюсти? Не нажил он великих богатств, чтобы содержать семью. Ведь Наташа еще молода и захочет, вероятно, родить ребенка… Лишь от одной женщины в мире хотел он когда-то иметь детей. Но она ушла, предала его…
Егор отодвинулся от Наташи и осторожно, чтобы не разбудить ее, сел на краю постели. Только сейчас он вспомнил, что они напрочь обо всем позабыли, безрассудно и безответственно поддавшись захватившей их страсти. Но, странно, он совсем не испытывал раскаяния…
Глава 15
За завтраком Егор был молчалив и сердит. А затем пошло-поехало!
Прежде всего основательно досталось Орлу и Боцману, носившимся по цветнику. Потом он позаимствовал у соседа бензопилу и, недовольно ворча, распилил на чурки наделавшее бед дерево. Затем собрал разбросанные по всему двору и саду сломанные ветром ветки. Много дел было и в огороде. Ветром были повалены помидоры, землю усыпали яблоки и груши. В общем, работы хватило бы на целый день, если не на два.
Поначалу настроение Егора Наташа отнесла на счет бури, принесшей столько неприятностей. Однако вскоре поняла, что дело в ней, — он избегал, даже боялся встречаться с ней взглядом, словно нашкодивший Боцман, слизнувший сливки с молока.
Когда Егор в третий раз раздраженно отпихнул ногой кота, Наташа не выдержала:
— А ну-ка, милостивый государь, соизвольте поднять глаза и объяснить, что произошло. Если вас волнует то, что случилось ночью, то не беспокойтесь. Умолять взять меня замуж я не собираюсь! И в вашу постель больше не лягу! Если вы не желаете терпеть мое присутствие в доме, то, будьте добры, отвезите меня в Краснодар. Оставшиеся до поезда дни я с большим удовольствием проведу в гостинице.
— У тебя все? — Егор отставил в сторону кружку с молоком. Он зашел на летнюю кухню, чтобы выпить чего-нибудь холодного, и Наташа воспользовалась моментом. Егор отодвинулся от стола и позволил наконец Боцману вскочить себе на колени. Окинув ее хмурым взглядом, он достал из кармана пачку сигарет и с досадой бросил на стол. — Значит, никаких разочарований, огорчений и обид?
— Конечно, — беспечно улыбнулась Наташа, — о чем разговор?
— А если ты уже забеременела? — вдруг тихо спросил он. — Мы же с тобой не предохранялись!
— И тут нет проблем! Всех делов-то на несколько минут, если вовремя успеть!
— И это говорит женщина, которой давно пора иметь детей, а не порхать, как стрекоза с цветка на цветок! Ты собираешься убить малыша, которого еще можешь родить?
— Но не от первого же встречного мужика? — рассмеялась Наташа и вдруг в испуге замерла, не в силах оторвать взгляда от его потемневших глаз и побледневшего лица.
— Повтори, что ты сказала? — медленно роняя слова, Егор поднялся со стула. Он угрожающе навис над ней и произносил слова глухо и отрывисто: — Повтори немедленно! Выходит, тебе все равно, с кем спать?
Упитанный кот свалился с его колен и, глухо шмякнувшись на пол, выскочил из кухни.
Наташа попыталась встать, но он ладонью придавил ее к стулу:
— Сидеть! Слушай, дорогая ночная подруга, меня внимательно! Когда станет известно, забеременела ты или нет?
— Дней через десять-двенадцать.
— Та-а-к! — протянул задумчиво Егор. — Получается, после твоего отъезда? — И вновь он жестко и пристально посмотрел ей в глаза. — Дай слово, что непременно сообщишь мне, как обстоят деда. Постой, — вдруг спохватился он, — но я ведь почти ничего о тебе не знаю. — Егор пододвинул свой стул к Наташиному, сел, притиснул свои колени к ее коленям, взял за руку. — Расскажи о себе, где и с кем живешь, чем занимаешься?
— Чем занимаюсь, тебе уже известно, а вот жила и работала в Красноярске. Недавно удалось удачно поменять квартиру, и теперь я проживаю в Питере, чему очень и очень рада!
— Вот оно как! — протянул озадаченно Егор. — Возможно, я получу назначение, и мы опять окажемся в опасной близости друг от друга…
— Ради Бога, не беспокойся! Тебя это не должно смущать! И если я надумаю родить, то не бойся, алиментов от тебя не потребую! Тебя это не касается!
— Как это не касается?! — Егор захлебнулся воздухом от негодования. — Мои дети — не ублюдки, и у них должен быть отец! Если забеременеешь, мы немедленно поженимся!
— Если забеременеешь… — передразнила его Наташа, — плевать я хотела на твое благородство! Я не нищенка, чтобы принимать подачки! Мне хватит и сил, и средств, чтобы вырастить ребенка!
— А если двух? А если ты родишь близнецов? — закричал Егор. — Ведь и это возможно!
— Ничего особенного! Не привыкать! — Наташа с яростью посмотрела на Егора и вдруг неожиданно и для него и для себя влепила ему звонкую пощечину. — Это мое спасибо за прекрасную
