ГЛАВА 3
За одно мгновение я успел подумать об исчезнувшем теле кузнеца, теперь вот самостоятельно пришедшем сюда – неизвестно зачем…
Об умершем старике, выползшем из гроба и вернувшемся – непо-нятно для чего…
Просто о грабителе, забравшемся в дом, чтобы украсть… один Деметриус ведает, что.
Тут я вспомнил: селяне счи-тают, что у Хита припрятаны деньги… Наверное, кто-то решил утащить «капиталец», пока новоявленный наследник валяется пьяный. Точно, так и есть! И никаких выползающих из гробов мертвецов и бродячих трупов.
Страх исчез, вытесненный злостью и решимостью по-мешать непрошеному претенденту. Сжимая одной рукой ножик, другой я взял свечу, на цыпочках подкрался к двери и приложил к ней ухо.
«Скрр… скрр…» – половицы скрипели где-то в другом конце коридора. Чуть помедлив, я плечом распахнул дверь и вывалился из горницы, вытя-нув перед собой руку с ножом.
Коридор был пуст. Огонь свечи колебался, моя тень то удлинялась, то съеживалась на полу. Затаив дыхание, я прислушался.
«Скрр… скрр…» – звук, как казалось теперь, доносился сверху, из круглой комнаты в башне. Что ж, кто бы он ни был, оттуда никуда не де-нется…
Свеча уже почти догорела, и, достигнув лестницы, я задул огонь, положил свечу на пол и стал подниматься, очень осторожно ступая в темноте.
Скрип стал громче, но затем, когда я преодолел уже почти всю лестни-цу, смолк. Я замер. Раздался звук, как будто кто-то приоткрыл ящик, потом приглушенное звяканье. Я перенес вес тела вперед, на последнюю ступень. Опять тот же звук – ящик закрыли – затем «скрр… скрр…» – и тихое бормотание.
Под ногой громко и протяжно затрещала ступень.
«СКРР! СКРР! СКРР!» – раздалось из комнаты, а затем послышался еще какой-то звук непонятной природы.
Я рванулся вперед, ударился грудью о дверной косяк, охнул, нащупал ручку, рванул ее и ввалился в комнату, разма-хивая ножом.
Сквозь эркеры струился тусклый звездный свет, он озарял уже знако-мую обстановку – круглый стол, стулья и огромный шкаф.
И никого здесь не было.
Тяжело дыша, я заглянул за стол, потом за шкаф. Пусто.
Половицы тоже больше не скрипели.
Я сидел на полу, скрестив ноги, и пытался отыскать в ящиках стола ключ от шкафа, который, как оказалось, был заперт. В ящиках обнаружились разные вещи, но ключа там не было.
Его мог заменить длинный ржавый гвоздь, но он даже не влез в замочную скважину, хотя, судя по толщине, должен был влезть. Когда я попытался вставить его, в шкафу что-то еле слышно прожужжало… или мне показалось? Я уже не верил своим ушам. Но поло-вицы точно скрипели, я же слышал… или все же показалось? Куда делся тот, кто был причиной скрипа? Через эркеры он выпрыгнуть не мог, ни один из них не открывался, я проверил. Никаких таких скрытых люков и потайных дверей здесь не было. Или это – призрак, внезапно испугавшийся бритвенного ножика и саморассосавшийся в эфире за мгновение до моего появления? Но, во-первых, я не верил в нечисть, во-вторых, призрак ничем не мог скрипеть просто в силу своей потусторонней природы.
Спустившись вниз, я перелил содержимое одной из бутылей во флягу, прихватил огниво, огарок свечи, вернулся и сел возле стола так, чтобы находиться спиной к двери. Содержимое ящиков оказалось любопытным.
Перво-наперво обращала на себя внимание массивная пепельница из дымчатого стекла, выполненная в виде галеры. Между прочим, даже с уключинами, в одной из которых лежала на половину выкуренная толстая как сарделька сигара с тремя золотыми колечками посередине. Инте-ресно, где это в Западном Ливии делают такие сигары? Отхлебнув из фляги, я прикурил и осто-рожно затянулся. У дыма был чуть сладковатый незнакомый привкус, но без признака какого-нибудь дурмана.
Еще здесь лежало несколько деревянных палочек с заточенными концами, наз-начения которых я не понял, и маленькая коробочка из плотного негнущегося пергамента. Две более узкие стороны коробочки покрыты шершавым коричневым налетом, на одной из широких сторон изображена та же стеклянная пирамида, что и на панно, но без одноглазого чудища. Открыв ее, я обнаружил внутри спички, непривычно тонкие и с очень маленькими коричневыми го-ловками. Достав одну, я чиркнул о подошву сапога… и ничего не прои-зошло. Чиркнул еще раз – и опять ничего, только головка раскрошилась. Я достал вторую спичку, повертел в руках коробочку, подумал и чиркнул об одну из коричневых сторон. Спичка загорелась, но как-то непривычно – без шипения, без запаха серы, почти без дыма, ровным красным огоньком. Когда спичка догорела до середины, я уронил ее в пе-пельницу и проверил два оставшихся ящика.
В одном лежал скомканный лист пергамента… нет, не пергамента, а чего-то очень похожего на пергамент, но более тонкого с виду и белого цвета. Он, кажется, был вырван из какой-то книги, потому что вверху на нем стояли цифры –235, а под ними шел текст, начинав-шийся с отдельно выделенных слов: «издательство „ТОШИ ЗЕТ“. Иеронимус Шейляни, „КРУПНЕЙШИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ВЕКА“, Том – I.» Шрифт был вычурный и фразы составлены как-то непривычно, но все буквы знакомы, Я прочитал:
'РАЗДЕЛ СЕДЬМОЙ. ПОЧТИ ИДЕАЛЬНОЕ ОГРАБЛЕНИЕ.
Но самым знаменитым за последние сто условных декад стало, несомненно, ограбление спецфургона, перевозившего часть казны Эгиды, т. н. «Дело ГМК» (Гленсус-Маклер-Кралевски).
Их было трое и каждый стоил двух других. Ниже мы приводим отрыв-ки из соответствующих досье оперативного отдела…
«Свен Гленсус, сорок два года, уроженец Трансара, потомок из-вестной фамилии Гленсингов дин Трансаров, наследник крупного состоя-ния. Инсайдер второй ступени доверия, занимает пост начальника отде-ла технического обеспечения при Администрации Финансов».
«Мак Маклер, тридцать шесть лет, уроженец Дестреи, сын ремеслен-ника средней руки. Автор семнадцати запатентованных изобретений.»
«Ван Кралевски, возраст, предположительно, двадцать семь – тридцать лет, уроженец, предположительно, Фактории. В юности член известной банды, где сделал стремительную карьеру от рядового ис-полнителя до личного поручена главаря. Актерский талант, звериная хитрость, беспринципность, самомнение, способность идти на пролом ради достижения своих целей (прозвище – Таран). Специализировался на крупных ограблениях и контрабандных операциях.»
Известно, что практически любое спланированное ограбление делит-ся на четыре основных этапа: составление плана и подготовка; соб-ственно процесс ограбления; отход и заметание следов; использование награбленного…'
Я перечитал текст. Какие-то экзотические назва-ния – Трансар, Дестрея, Фактория… Мне это ни о чем не говорило, но мало ли в Большом Ливии неизвестных мне мест?
Я раскрыл самый нижний ящик. Тут обнаружилась толстая пластина из тяжелого темного стекла… вернее, это мне в начале показалось, что пластина стеклянная. Разглядев ее, я недоуменно нахмурился.
На одной стороне пластины было изображено лицо какого-то незна-комого мужика… нет, не так, лицо находилось в стекле, и оно было объемным, как будто внутри пластины пространство невероятным обра-зом расширялось. Я повертел пластину. Голова незнакомца вроде как поворачивалась в «стекле», так что его глаза продолжали смот-реть на меня и казалось, что если заглянуть внутрь, то можно увидеть его плечи, торс и ноги. Вот страсти-то! В изумлении я постучал ногтем по гладкой поверхности, потом глянул с другой стороны, но там по-верхность была непрозрачной. Бросив пластину в ящик, я вытянул но-ги, привалился спиной к стене, глотнул из фляги и затянулся сигарой.
Свеча погасла, догорев. В шкафу иногда начинало еле слышно жуж-жать, хотя, возможно, это жужжало мое перенапрягшееся воображение. Одноглазый чудик с панно глядел на меня, и казалось, что его глаз мерцает алым светом. Я еще раз приложился к фляге, чувствуя, что опять начинаю пьянеть.
