посвященных, однако секретная служба “Кванчо” уж наверняка входила в круг тех, кому подобные сведения были доступны. Это объясняло, в частности, участие в расследовании Чифуни и заставляло Фицдуэйна заново пересмотреть все пункты своего плана. Гайдзина вызвали в Японию, чтобы он помог сдвинуть с мертвой точки расследование убийства Ходамы, но что будет, когда они поймут, что Фицдуэйн-сан может откопать что-то такое, что нанесет ущерб национальному престижу?
Фицдуэйн выскочил из ванны и принялся яростно растираться полотенцем, напевая старинный ирландский строевой марш. Потом он тщательно оделся.
Легкий темно-синий костюм, бледно-голубая сорочка, строгий галстук, шелковые носки и до блеска начищенные туфли сделали его похожим на образцового служащего-сарари. Посмотрев на себя в зеркало, Фицдуэйн улыбнулся: не хватало только булавки со значком корпорации.
Он проверил, легко ли вытаскиваются из манжета метательные ножи, осмотрел свой компактный “калико” и как раз засовывал его в кобуру, когда зазвонил телефон.
Прибыл лимузин “Намака Корпорейшн”. Фицдуэйн забрал подарок, который он привез для братьев, и вышел. Его переводчица, Чифуни, ждала в вестибюле. Увидев Фицдуэйна, она поклонилась, как сделала бы это на ее месте любая воспитанная женщина-служащая, однако когда она выпрямилась, он заметил на ее лице уже знакомую загадочную улыбку.
Он чуть было не пропустил ее в дверях, однако вовремя вспомнил, что находится в Японии. Улыбнувшись Чифуни, он вышел первым и первым же уселся в ожидающий его черный лимузин. Шофер был в парадной темно-синей форме и белых перчатках, а на сиденьях Фицдуэйн увидел белые самолетные чехлы. Дверцы машины украшал затейливый герб корпорации.
Пока они ехали на север, в сторону Икебуро и Саншайн-Сити, Фицдуэйн размышлял об истории становления корпорации “Намака” и пытался представить себе, что пришлось вынести двум страдающим от голода подросткам, отца которых только что казнили, и каково это было — выжить в разбомбленном послевоенном Токио.
Он чуть было не пожалел братьев, но потом вспомнил пулю, которая едва не оборвала жизнь его собственного сына.
Всю дорогу он остро чувствовал присутствие Чифуни, которая сидела рядом с ним на заднем сиденье, серьезная и молчаливая, как и полагалось переводчице в присутствии босса.
Фумио Намака откинулся на спинку кресла и задумчиво сложил руки перед собой.
Гайдзин Фицдуэйн должен был скоро прибыть, и Фумио хотел лишний раз убедиться, что он продумал и предусмотрел все, что может неожиданно понадобиться.
Новости из Северной Кореи поступили самые благоприятные. То, что поначалу казалось шальным джокером в колоде, грозило обернуться настоящим золотым дождем, и как раз вовремя. С этими деньгами “Намака Индастриз” су-мест уцелеть. Лично он, Фумио, решительно протестовал против продажи ядерной технологии Северной Корее, но Кеи не уступал и в конечном счете оказался прав. Откровенно говоря, капиталовложения, на которых он настаивал, почти никогда не приносили доход, однако северокорейский проект оказался приятным исключением.
Наконец стало ясно, кто стоит за убийством Ходамы и за кредитно-финансовой атакой на империю “Намака”. Широкие информационно-разведывательные мероприятия и несколько звонков на самый высокий правительственный, административный и корпоративный уровни с просьбами об определенных любезностях и одолжениях сделали свое дело: они напали на след, который привел их в конце концов к группе “Кацуда-гуми”. Это была грозная и весьма влиятельная организация, вторая по величине банда якудза в Японии, однако оставалось совершенно непонятно, как они решились развязать столь последовательную и яростную войну против Намака. Возможно, они просто боролись за передел сфер влияния. Впрочем, сказать это с уверенностью было нельзя. Все попытки напрямую связаться с “Кацуда- гуми” через занимающего нейтральную позицию
И все же были ли люди из “Кацуда-гуми” главными виновниками неприятностей или нет, они, несомненно, сыграли значительную роль во всем том, с чем пришлось бороться Намака. Теперь у них появился конкретный враг. Само по себе это было намного лучше полной неизвестности, к тому же Намака уже не раз участвовали в подобных войнах и всегда выходили победителями. Кроме этого, в последнее время появились новые признаки того, что удача снова повернулась лицом к братьям.
Акции “Намака Корпорейшн” снова стали расти в цене, возвращаясь на подобающее им место на фондовом рынке. Деловые партнеры и высокопоставленные чиновники, которые довольно долгое время хранили загадочное молчание, начали отвечать на звонки и спешили засвидетельствовать свое почтение. Наконец начали приносить свои плоды те меры, которые были предприняты братьями в самом начале, когда они пытались компенсировать потерю покровительства Ходамы.
Для этого необходимо было перетасовать некоторые ключевые элементы в обширной сфере влияния корпорации, и на это потребовалось немало усилий и времени, однако теперь все люди были на своих местах, система заработала, и Намака снова могли вести наступательную политику.
Очень скоро “Кацуда-гуми” узнают, что такое настоящее могущество и власть. Очень скоро боевики “Яибо” начнут кампанию по избирательному уничтожению руководителей “Кацуда-гуми”. Очень скоро Намака предпримут против них еще ряд карательных мер, и тогда даже их страшный главарь, которого не видит никто из посторонних, почувствует, что он не так уж неуязвим, как ему, вероятно, казалось.
Оба брата имели большой опыт в ведении подобной войны. В данном случае, учитывая то, что они будут сражаться с убийцами Ходамы, даже полиция будет на их стороне.
Как правило, полиция нисколько не возражала, если якудза во взаимной истребительной войне прореживали ряды друг друга. Главной заботой сил охраны законности и порядка было проследить, чтобы во время столкновений не пострадали мирные жители. С существованием якудза мирились, потому что организованность считалась необходимой во всем, даже в преступном мире, однако полиция продолжала оставаться врагом бандитов. Намака же не принадлежали к якудза; напротив, они возглавляли мощную промышленную корпорацию и имели высокопоставленных друзей во многих и многих местах.
Допущенное Китано злоупотребление властью совершенно неожиданно сыграло им на руку. То, что он вынужден был предпринять еще одно покушение на этого Фицдуэйна без санкции братьев, было возмутительно, однако, к счастью, все нити вели лишь к нему и на нем обрывались. Китано был крайне удачным козлом отпущения, которого можно было обвинить не только в нападениях на Фицдуэйна, но и — если до этого дойдет — в убийстве Ходамы. В том, что начальник безопасности оказался мошенником и негодяем, не было ничего удивительного: такие вещи случались даже в самых уважаемых организациях. Один коррумпированный служащий вряд ли мог серьезно подорвать авторитет фирмы и повлиять на ход событий.
Сами братья стояли слишком высоко. Их
Самое главное заключалось, однако, в том, что теперь не имело никакого значения, действовал ли Китано целиком по своей инициативе или нет. Считать виновным его, и только его, было выгодно абсолютно всем. Татемаи — то, что лежало на виду, — вот что являлось основным. В этой связи Фумио даже вспомнил американский юридический термин “допустимое сомнение”.
Оставался нерешенным только вопрос с Фицдуэйном. Если бы все зависело от Фумио, то он предпочел бы оставить гайдзина в покое и заняться более важными вещами. Три неудавшихся покушения ясно доказывали, что ирландец — крепкий орешек. К тому же Фумио полагал, что, тяжело ранив его во время первого нападения, они исполнили обязательства перед своим бывшим союзником Кадаром. Как говорится, хватит так хватит…
К несчастью, Кеи, сочетавший в себе не слишком могучий интеллект с упрямством мула, смотрел на эту проблему иначе. Три неудачных попытки он воспринял как личное оскорбление и стремился довести
