Раз посмел поднять перчатку, Что нарочно уронила Злая дама в ров со львами)! А когда б они не вышли, Пусть выходит дон Фернандо! Пусть король сам убедится, Сколько мужества у мавров! В молчаливом внемлет гневе Мавра дерзкого бахвальству Цвет воителей Кастильи; С ним сразиться хочет каждый. В королевской был там свите Гарсиласо, храбрый мальчик. Короля о позволеньи Он просил сразиться с мавром. – Слишком молод для такого Ты деянья, Гарсиласо; Для него найдется в войске Взрослых рыцарей немало. Гарсиласо прочь уходит, Огорчен его отказом. Но к себе в шатер вернувшись, Он берет копье и латы, Поскорей вооружился, На коня вскочил и тайно, Чтоб никто его не видел, При опущенном забрале, Чтоб лицо закрыть от взоров, В поле едет против мавра. Так сказал, пред ним явившись И подняв с лица забрало: – Ну, теперь увидишь, дерзкий, Есть иль нет у дон Фернандо Рыцарь сильный, кто сумел бы Проучить тебя, бахвала! Из всех рыцарей Кастильи Пред тобою самый младший. Но его вполне довольно Учинить тебе расправу. Гарсиласо речь услыша, Тот с презреньем засмеялся: – У меня вошло в обычай Только с мужами сражаться; Потому дождуся мужа, Ты же, мальчик, возвращайся! Загорелся ярым гневом Юный, храбрый Гарсиласо И, в коня вонзивши шпоры, Налетел грозой на мавра. Мавр, стремительней чем молнья, Гарсиласо натиск встретил. Бой жестокий, бой упорный Между ними завязался. Гарсиласо метко в сердце Поразил копьем злодея. И с коня упал язычник, Распростерся бездыханным. Соскочил на землю быстро Победитель Гарсиласо, Обезглавил труп недвижный, Головой седло украсил; Снял с хвоста коня он четки, Приложился к ним губами, На конец копья надел их, Как торжественное знамя. На коня затем вскочивши, Под уздцы другого взявши, Он со славой возвратился В Санта-Фе, к войскам Фернандо. Изумил великий подвиг Войско рыцарей и грандов, Санта-Фе единодушно Гарсиласо прославляет. Сам король и королева В удивленьи пред отвагой: Одержал в бою победу, Тот, кто мальчиком считался. Гарсиласо де ла Вега [97] С этих пор его прозвали, Ибо он средь Веги бился С злым язычником надменным. Как говорится в этом романсе, король, королева и все войско очень были удивлены подвигом Гарсиласо. Король велел ему поместить в свой герб слова Ave Maria за то, что он отнял четки у мавра, привязавшего святыню столь недостойным образом к конскому хвосту, и отрубил голову нечестивцу.
С тех пор мавры постоянно выезжали из Гранады в Долину сражаться с христианами, и христиане всегда одерживали верх. Доблестные Абенсеррахи-христиане упрашивали короля позволить им послать Сегри вызов на бой. Король, знавший их отвагу, позволил и дал им в предводители славного рыцаря дона Диего Фернандес де Кордова, алькайда Лос-Донселес.
Получив вызов, рыцари Сегри выехали из города и остановились невдалеке от королевского войска. Они были одеты в одежды своих обычных цветов – светло-желтый и лиловый, такие же перья на плюмажах. Их было пятьдесят рыцарей, и столько же должно было выступить со стороны Абенсеррахов. Король, королева и все войско любовались их нарядным и воинственным видом.
Отважные Абенсеррахи были в одеждах синего и белого цветов, с серебряными прошивками, перья на шлемах – тех же цветов, и на щитах их обычные эмблемы: дикари, раздирающие львиные пасти, – у одних; дикари, рассекающие жезлом земной шар, – у других. Во главе Абенсеррахов выступил храбрый алькайд Лос-Донселес.
Когда оба отряда сблизились, рыцари Абенсеррахи сказали Сегри:
