Ниакрис решительно двинулась вперёд по узкому коридору. Что-то негромко щёлкнуло, хрустнуло, лязгнуло в толще стен; Кларе показалось, что разочарованно.
— Насовали тут, — проворчала дочь некроманта. — Словно их грабят что ни день.
— Скорее уж «что ни ночь», — заметил Бельт. — Орки славно погуляют.
И точно — проникая даже сюда, в глубину пирамиды, из города донеслись дикие боевые кличи морской вольницы.
Ниакрис даже не повернула головы. Выученица Храма Мечей занималась привычным, с детства знакомым делом — обезвреживала смертоносные ловушки, как механические, так и магические, на которые строители пирамиды не поскупились. Правда, ничего особо серьёзного или неодолимого. Это остановило бы орков Уртханга или пиратов Кинта, но не настоящего воина, ученика Стоящего во Главе.
Мало-помалу тьма сделалась непроницаемой. Отряд ощупью пробирался за дочерью некроманта, которой, похоже, света вовсе не требовалось. Тишина нарушалась лишь однообразными «стой!» да «теперь можно».
«Идём прямиком в логово», — подумала Клара, невольно касаясь эфесов Алмазного и Деревянного Мечей. Её излюбленная рубиновая шпага не шла с ними ни в какое сравнение. Мечи источали силу, настоящую физическую мощь.
Величайшее могущество. Величайшая власть. И всё это неведомо как упало в руки Кэру, шалопутному мальчишке, которому ещё сидеть и сидеть за партой да прилежно водить девочек на чинные свидания в присутствии тётушек всех мастей и калибров? И всё это неведомо как родилось в заштатном мирке под названием Мельин?..
«Счастье ещё, что мне случалось там бывать, что у Игнациуса имелись какие-то связи с тамошней Радугой… Но всё равно не понимаю! Эти мечи… они впору самим богам. Звёзды зажигать и гасить такими клинками! И… клянусь бездной, я сама зажгу одну такую звезду прямо здесь, в Эвиале. Западная Тьма, тебе не уцелеть. Ты не сильнее этих мечей. Иначе ты не оставалась бы в пределах этого мира. Ты рванулась бы к следующим, голодная, обречённая вечно пожирать и никогда не насыщаться. Но теперь этого не случится. Потому что я — тут и уже никуда не уйду. Пусть я невольно открыла тебе дорогу, позволила Сильвии разрубить ту скрижаль — но теперь я вернулась, чтобы исправить ошибку. Тебя больше не будет. Можешь не сомневаться. И никакие „империи Клешней“, или как бы ещё ни именовались твои клевреты, уже не помогут!»
Восторг сдавил горло. Ради этого жил боевой маг по найму — ради мгновений высокого торжества, осознания, что ты сражаешься за добро, правду и свет, а не только за золото. Ну, правящие и распоряжающиеся, где вы? Потолкуем по душам, а потом нам надо спешить. Дальше, к самому краю мира.
Тем временем узкий коридор стал привычно ветвиться, обернувшись настоящим лабиринтом, однако Ниакрис не заколебалась ни на миг. Дочь некроманта шагала легко и уверенно, полоса ловушек кончилась, началось нечто вроде похоронных каморок с белыми костяками.
— Это не склепы, — нарушила тишину Тави. — Это жертвы. Их замуровывали заживо!
— Способ варварский, но действенный, — подтвердил и Бельт.
Клара нетерпеливо дёрнула плечом. Жертвы, не жертвы — она хотела скорее покончить с этим. Каждая минута промедления обращалась в пытку. И без того пришлось пойти на уступки оркам, желавшим пограбить.
— Не задерживаемся, — коротко бросила чародейка. — Ниакрис, ты чувствуешь их?
— Ещё бы нет, — усмехнулась девушка. — Скоро придём, немного осталось.
— Ещё один кристалл? Жертвенный покой?
— Н-нет. — Дочь некроманта впервые заколебалась. — Что-то другое. Это старая пирамида. Прежняя великая. Наверное, вообще самая первая.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Чувствую, Тави. Знаешь, когда встречаешь что-то старое, забытое, но некогда очень важное, в детстве, например?..
— Моя дочка хочет сказать, что она уже имела дело с этими созданиями, — пояснил Бельт. — Давным-давно по счёту Эвиала.
— Не совсем с ними, — задумалась Ниакрис. — Дуотты…
— …поймавшие меня в ловушку, действовали в союзе с иными силами за пределом Эвиала, — докончил старый некромант. — И, возможно, этих сил было несколько. Они хитры, змееглавцы, умеют взять и у тех, и у этих… и всегда считают, что им удастся выйти сухими из воды. Даже свой собственный разгром и почти полное уничтожение они считали временными, ничего не значащими неудачами на пути к полной и абсолютной победе.
— Так какие это силы? — Клара нетерпеливо притопывала носком высокого сапога.
— Дуотты, когда я состоял у них в учениках, якшались прежде всего с хаосом, насколько я понимаю, — пояснил Бельт. — Но, помимо этого…
— Отец! — резко перебила Ниакрис. — Не время и не место. Идёмте скорее, тут нельзя долго оставаться.
Клара недоумённо пожала плечами. Чародейка ничего не чувствовала, кроме тупой, давящей мощи каменной громады над головой.
Дочь некроманта уверенно зашагала дальше. Остальной отряд, включая прикрывавших спину молодых орок, осторожно двинулся следом, на ощупь.
— Как это ты всё видишь? — позавидовала Тави. — Мне без заклятья ни в какую, а ты идёшь как по ровному.
— В Храме учили видеть не глазами, — коротко отмолвила Ниакрис. Вдаваться в подробности она явно не собиралась.
Тави обиженно замолчала.
Однако дорога во тьме продолжалась недолго, вскоре впереди забрезжил свет, желтоватый и неяркий, явно не от факелов или масляных ламп.
— Мы близко, — шёпотом предупредила Ниакрис.
— Молодец, дочка, — пробормотал Бельт себе под нос. Едва слышно, но Клара разобрала слова.
— Теперь вперёд пойду я, — гордо объявила Клара, и верная Райна тотчас встала у неё за правым плечом; за левым молчаливой тенью выросла молодая орка. — Потолкуем с правящими.
Бельт покачал головой.
— Не слишком разумно, кирия.
— Я и без того осторожничала слишком долго, — отрезала чародейка. — Шердрада! Ты и твои — готовы?
— Для чести — всегда, — глухим от волнения голосом отозвалась орка.
— Тогда прикройте нам с Раиной спину. Ниакри, Тави, Бельт — останетесь сзади. Я не намерена тут слишком задерживаться.
Ниакрис только покачала головой, но ничего не сказала.
Клара решительно выдернула из ножен рубиновую шпагу и шагнула под низкую арку, откуда лился желтоватый свет.
Над ордосским портом бушевал Смертный Ливень. Свирепостью и беспощадностью он оставил мельинского собрата далеко позади, его струи прожигали насквозь всё, любую преграду, обращая в чёрный мокрый пепел дерево и камень, землю и траву; поверхность моря кипела, над ней вздымались исполинские клубы пара. Только вода ещё противостояла низвергавшейся с обезумевших небес отраве, и грязно-жёлтые капли, соприкасаясь с поверхностью моря, вились заживо поджариваемыми змеями, мерзко и отвратительно шипя.
Смертный Ливень стирал с лица Эвиала остатки флота Империи Клешней. Не уцелело ни одной галеры, последние обломки распались тёмным прахом, да на дно бухты легли железные якоря с обрывками цепей.
Низливающийся яд не пощадил ни людей, ни зомби в ало-зелёных панцирях, да и сами панцири сопротивлялись ему немногим дольше своих носителей. Не оставалось ни черепов, ни костей, ничего.
