одежда, конечно, совсем никуда, мокрая, драная, вся в каком-то чёрном, жирном пепле…
— Поднеси ей зеркало, — повернулась к крылатому воину флейтистка.
— Зачем? — угрюмо отозвался тот.
— Она не видит себя. Вернее, видит себя прежнюю.
— Какую «прежнюю»?! — не выдержав, завопила Сильвия.
— Посмотри сюда, — еле слышно выдохнула Хранительница.
Перед девушкой сгустился синеватый туман, обретший форму овального зеркала меж пары витых подпорок. В стекле клубилась мгла, Сильвия шагнула ближе, машинально поправляя волосы, и…
У неё вырвался дикий вопль ужаса, достойный разъярённого дракона, и Сильвия без чувств распростёрлась на полу Храма Океанов.
— …Вставай! — резанул чужой голос. — Вставай. Ты обещала спасти Ордос, Хозяйка Ливней.
Лежавшее ничком на мраморных плитах существо нехотя пошевелилось.
— Спаси Ордос. Доверши начатое.
— Я-а… — в ответ раздался низкий, почти неразборчивый хрип. — Кто я?.. Или это морок? Там, в зеркале?..
— Спаси город, и я отвечу тебе. — Наллика закрыла лицо руками, но голос её больше не дрожал.
— Наспасалась… так, что сама… а меня, меня кто-нибудь будет спасать?.., нет? — рвалось бессвязное.
— Останови Ливень, если ты теперь и впрямь его Хозяйка. — Наллика уронила руки, взглянув прямо на распростёртое замершее существо, ещё совсем недавно бывшее Сильвией Нагваль. — Ты так красиво и хорошо говорила. Подтверди делом!
— Делом? Когда я стала… стала…
— Истинной Хозяйкой, — отрезала Наллика. — Кровь есть кровь, Сильвия. Ты настоящая дочь своего отца. Не медли, заклинаю тебя. Спаси Ордос, и тогда мы все станем думать, как спасти тебя. Я буду молить пославшего меня в Эвиал, чтобы он преклонил слух к твоей судьбе.
— Опять надо что-то покупать, — прохрипела новоиспечённая Хозяйка Ливня. — Никто ничего не делает просто так. Зачем я полезла спасать этот ваш проклятый городишко, у меня там что, родня, друзья, близкие? Нет, сказали: «Иди, Сильвия», и я пошла, потому что поверила. А оказывается… всё то же самое. Купи нашу помощь, милочка. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Конечно, это ведь так удобно.
Наллика не выдержала, отвернулась.
— Мы уже помогли тебе, — мягко проговорила эльфийка с флейтой. — Трогвар вытащил тебя из-под Смертного Ливня. Только он, призрак, и мог это сделать. Останься ты там, на дне…
— Может, мне и стоило бы просто сдохнуть? — прорыдало существо.
— Нет. Вот тогда ты бы точно сделалась чудовищем. Храм Океанов позволяет тебе видеть себя такой, какой ты была, помогает сохранить память, надежду на возвращение. Без этого ты обернулась бы просто воплощением ненависти, несущей смерть и разрушение ещё вернее, чем Западная Тьма. Твой Ливень куда злее отцовского.
— Откуда ты это знаешь?!
— Ты забыла, кому я служу и чьи властью поставлена оберегать Эвиал?
— Так попроси ж его тогда! — взвыло создание, вскакивая на ноги и рванувшись прямо к Наллике.
Крылатый воин невольно шагнул вперёд, загораживая Хранительницу.
— Боишься… — усмехнувшись, каркнуло существо. — Брезгуешь. Как спасать, так, мол, давай, Сильвия. Что, противно? Ручки мои не нравятся? Косточки проглядывающие? Мясцо гнилое?
— Я буду умолять Хедина Милостивца и Ракота Заступника. — Наллика решительно отстранила Трогвара, шагнула навстречу Сильвии, опустилась на колени и обняла несчастную. — Я буду молить и заклинать их, чтобы они только простёрли над тобой свою длань. Храм Океанов — твой дом, Сильвия. Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь. Ты сможешь видеть себя такой, как привыкла. Я больше никогда не явлю тебе этого зеркала. Но я не могу допустить уничтожения Ордоса. Останови Ливень. Я встаю перед тобой на колени. Спаси город, Сильвия, умоляю тебя!
Та неловко высвободилась из объятий Хранительницы.
— Х-хорошо. Поверю… ещё раз. Заодно и от этих избавимся. — Она дёрнула головой, явно намекая на окружившую Храм стаю рукотворных чёрно-зелёных акул.
— Эвиал в неоплатном долгу перед тобой, Сильвия. — Наллика, Трогвар и эльфийка, как по команде, склонили головы.
Существо хрипло и скрипуче расхохоталось.
— Выпью, выпью, выпью… — вдруг выговорило оно и опрометью выбежало из Храма.
Наллика вздрогнула.
Смертный Ливень медленно тянулся прочь от Ордоса, оставляя после себя широкое чёрное пятно, где не было теперь ни единого камня, ни единого деревца и даже сама земля, размягчившись, обратилась в тёмное болото, источая кисло-ядовитый пар. Оцепеневшие защитники города молча провожали страшную тучу взглядами. Зомби Империи Клешней, те, кто успел углубиться в городские кварталы и избегнуть общей участи под Смертным Ливнем, схватились врукопашную с оборонявшими Ордос ополченцами. Некоторые из неупокоенных падали под градом огнешаров и разящих голубых молний — гибель флота и «собратьев» была им глубоко безразлична, они знали только свой приказ и рвались вперёд, несмотря ни на что; управлять же ими стало некому.
Их встретили высыпавшие на улицы маги Академии, грудь в грудь сшиблись ополченцы; несколько чародеев попытались обойти сражавшихся и хоть как-то оградить огромное отравленное пятно, оставшееся на месте порта и ближайших к нему городских кварталов.
А чёрные тучи, по-прежнему изливая яд и оставляя за собой широкую полосу парящего моря, ползли прочь, повинуясь приказу новой властительницы.
…Белоснежный мрамор под ногами Хозяйки Ливня потемнел, словно присыпанный пеплом. Та, что совсем недавно звалась Сильвией Нагваль, застыла в напряжённой позе, воздев руки к небу. Незримые вожжи тянулись на десятки и сотни лиг, направляя бег несущих смерть облаков; это оказалось трудно, словно тащишь в гору мешок, набитый давящими на спину угловатыми каменюками. С каждым мгновением косматые тучи всё набирали и набирали ход, несясь, словно подгоняемые неистовым штормом.
Хозяйка Ливней чувствовала каждую каплю, что обретали свободу и устремлялись вниз, к морю, в жадной и неутолимой страсти соединиться с плотью и обратить её в ничто. Она никогда не испытывала ничего подобного. Смерть других становилась её жизнью; и теперь она понимала отца. Он не мог поступить иначе. Он не мог жить иначе, но не мог и выпустить страшные тучи на волю.
Меньшее зло, прошептали обезображенные губы, где сквозь лохмотья кожи и почерневшего мяса проглядывали кости. Меньшее зло, и ничего более.
«Идите сюда, облака. Я разделю вас, я образую кольцо. Ни одна капля не упадёт на Храм. Мне нужны только вы, на чёрно-зелёных галерах. Мне нужны ваши души, и я выпью их. Мне некуда деться. Я такова, какая есть.
Мой Ливень — моя смерть и моя жизнь. Я — меньшее зло.
…Прощай, жизнь, — пронеслось мимолётное. — Прощай, всё то, чем я жила. Все горделивые планы, надежды, расчёты. Честолюбие, гордость, желание. Упоение, жажда, утоление. Всё, из чего я состояла. И ты, моя память, тоже прощай…»
Её переполняли чужие воспоминания. Простые и грубые мысли матросов с погибших под Ордосом вражеских галер. Вместе с душами Хозяйка Ливня вбирала в себя всё, с чем расстались те, кто распался жирным чёрным ! пеплом, мокрым и отвратительным. И сейчас к этим воспоминаниям добавятся другие — небо над Храмом Океанов стремительно темнело, наливалось чернотой, набухало смертью.
И всё-таки последний барьер она не переступала. Сильвия Нагваль не встала сама под струи льющегося с небес яда, разъедавшего всё и вся. Облака расходились, обтекая мраморный храм, сверкавший посреди сгустившегося сумрака, словно маленькая лампада.
Кажется, на вражеской эскадре быстро поняли, в чём дело. Быть может, каким-то образом получили
