Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

улики.

– Нельзя обманывать невиновного торговца, который попал, может быть, в неудачные обстоятельства, – возразил Кэррот.

– Вам с кетчупом? – спросил Буравчик. – Они изумительны с кетчупом.

* * *

Катафалк медленно катился по улицам. Выглядел он довольно дорого, но это же была Кокбилл- стрит. Люди откладывали деньги. Ваймз прекрасно помнил это. На Кокбилл-стрит всегда откладывают деньги. Откладывают деньги на черный день, даже если и так темно. И легче было умереть, чем дать людям повод думать, что ты в состоянии организовать только дешевые похороны.

Полдюжины плакальщиц в черном медленно шла за катафалком, за ними следовало примерно двадцать человек, которые старались, по меньшей мере, выглядеть респектабельно.

Ваймз шел позади процессии до самого кладбища, которое находилось за храмом малых богов, и там, пока священник что-то мямлил, он неуклюже прятался за надгробными камнями и мрачными кладбищенскими деревьями.

«Боги создали обитателей Кокбилл-стрит бедными, честными, и бережливыми, – подумал Ваймз. – Они также могли повесить себе на спину табличку „Отвесь мне пендаль“, и так же жили бы с этим. Все же обитатели Кокбилл-стрит тянулись к религии, хотя и не выставляли это напоказ. Они всегда откладывали немного жизни на черную вечность».

Наконец толпа рядом с могилами начала расходиться, люди потянулись потихоньку к выходу с отсутствующими взглядами людей которых ждали огромные окорока на столе дома.

Ваймз отметил заплаканную молодую женщину в основной группе и осторожно подошел.

– Э… Вы будете Милдред Изи? – спросил он.

Она кивнула.

– Кто Вы? – она взяла его за рукав и добавила: – Сэр?

– Это была та самая миссис Изи, которая занималась шитьем? – спросил Ваймз, тактично отводя ее в сторону.

– Да, она…

– А… маленький гроб?

– Это был наш Вильям…

Девушка была, похоже, готова разрыдаться опять.

– Можно с Вами поговорить? – спросил Ваймз. – Я надеюсь, Вы можете сказать несколько важных вещей.

Он ненавидел себя за это. Достойный человек выразил бы сочувствие и тихонько ушел. Но, пока он стоял среди холодных надгробий, дурацкое понимание, что сейчас можно узнать все ответы, если суметь задать правильные вопросы, охватило его.

Она оглянулась на остальных. Все уже дошли до ворот, и стояли там с любопытством рассматривая их.

– Э… я понимаю, что сейчас не подходящее время, – сказал Ваймз. – Но когда дети играют в классики на улице, какая у них считалка? «Шишли-мышли, сопли вышли»? Правильно?

Она уставилась на его застывшую улыбку.

– Эту считалку уже забыли, – холодно сказала она. – У них сейчас другая считалка: «Билли Скаггинз и-ди-о-тик». Кто Вы такой?

– Меня зовут Ваймз, я коммандер городской стражи, – сказал Ваймз.

«Значит… Вилли Скаггинз остался жить здесь, в мишуре и блеске… А старик Каменолицый был просто кем-то на костре…»

Девушка заплакала.

– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – сказал Ваймз как можно мягче. – Мне нужно было на Кокбилл- стрит, поэтому я… я хочу сказать что я… я здесь не для того… я пошел сюда не для того что… слушайте, я знаю, что Вы брали домой еду из дворца. В этом нет ничего такого. Я здесь не для того чтобы… о, черт, возьмите, пожалуйста, мой платочек, Ваш уже весь мокрый.

– Все так поступают!

– Да, я знаю.

– Все равно, повар никогда ничего не говорил… – она опять начала всхлипывать.

– Да, да.

– Все берут понемногу, – сказала Милдред Изи. – Это не воровство.

«Нет, воровство, – мелькнула предательская мысль. – Но мне нет дела до этого».

А теперь… он схватился за медный шест и полез на высоту, туда где бушевала гроза.

– Э… в последний раз, какую еду Вы сво… принесли домой? – спросил он. – Что это было?

– Только немного сладкого желе и немного, Вы знаете, что-то типа джема, сделанного из мяса…

– Паштет?

– Да. Я хотела немного побаловать…

Ваймз кивнул. Мягкая и калорийная еда. Как раз для слабого ребенка и для беззубой бабушки.

Ладно, он уже стоял на крыше, над головой висят черные и грозные тучи, с тем же успехом можно раскачивать громоотводом в грозу. Время задавать…

Как оказалось, неправильный вопрос.

– Скажите, – спросил он, – от чего умерла миссис Изи?

* * *

– Можно объяснить по другому, – сказала Веселинка. – Если бы крысы отравились бы свинцом вместо мышьяка, то их носы можно было бы точить как карандаши.

Она опустила мензурку.

– Вы уверены? – спросил Кэррот.

– Да.

– Крошка Безумный Артур не стал бы отравлять крыс. Особенно крыс, которые предназначены для еды.

– Я слышала, что он не очень любит гномов, – сказала Ангуа.

– Да, но бизнес есть бизнес. Никто, кто ведет бизнес с гномами, не любит их, а он снабжает все кафе и рестораны гномов в городе.

– Может, они наелись мышьяка до того, как он поймал их? – сказала Ангуа. – Прежде всего, люди используют его, чтобы травить крыс…

– Да, – сказал Кэррот очень совещательным голосом. – Его для этого используют.

– Я надеюсь, ты не думаешь, что Ветинари каждый день тыкает вилкой в толстую крысу? – сказала Ангуа.

– Я слышал, что он использует крыс для шпионажа, поэтому я не думаю, что он ест их на обед, – сказал Кэррот. – Но было бы неплохо узнать, где Крошка Безумный Артур их достает, ты так не думаешь?

– Коммандер Ваймз сказал, что он работает над делом Ветинари, – сказала Ангуа.

– Но мы только что узнали, что крысы у Буравчика полны мышьяка, – невинно возразил Кэррот. – Все равно, я хотел попросить сержанта Кишку разобраться с этим.

– Но… Крошка Безумный Артур? – сказала Ангуа. – Он же безумен.

– Фред может взять Нобби с собой. Пойду и скажу ему. Хм. Веселинка?

– Да, капитан?