Ноги из глины (пер. М.Губайдуллин)

Ваймз повернулся. Еще один маленький человек появился позади него, счастливо моргая сквозь толстые стекла очков. Из-под мышки у него торчало несколько свитков.

– Извините меня, что не смог встретить Вас у дверей, но в настоящий момент мы очень заняты, – сказал он, протягивая свободную руку. – Croissant Rouge Pursuivant.

– Э… Вы – маленький красный французский рулет для завтрака? – спросил Ваймз в замешательстве.

– Нет, нет. Нет. Это означает Красный Полумесяц. Видите ли, это мой титул. Очень древний титул. Я – геральдист. А Вы будете сэром Самуэлем Ваймзом, не так ли?

– Так.

Красный Полумесяц заглянул в свиток.

– Хорошо. Хорошо. Как Вам нравится ласка? – спросил он.

– Ласка, животное?

– Видите ли, у нас есть несколько ласок. Я знаю что, строго говоря, они не геральдические животные, но мы держим несколько и, честно говоря, я думаю, придется их отпустить, если только не удастся кого-нибудь уговорить принять их, иначе расстроится Pardessus Chatain Pursuivant. Он всегда запирается в сарае, если он расстроен…

– Pardessus… Вы про того старика? – спросил Ваймз. – Я имею в виду… почему он… я думал вы… я думал, герб – это только дизайн. Вам не надо рисовать это все с натуры!

Красный Полумесяц был явно шокирован.

– Ну, мне кажется, если Вы хотите создать полное посмешище, да, Вы можете все вообразить. Это можно сделать, – сказал он. – В любом случае ласок не хотите?

– Лично меня это не волнует, – сказал Ваймз. – И, конечно же, не ласки. Моя жена сказала, что драконы бы…

– К счастью, случая не представится, – сказал голос из темноты.

Этот голос никогда не услышишь на свету. Он был пыльно-сухой. Он звучал, как если бы он шел изо рта, который никогда не имел удовольствия иметь слюну. Он звучал мертво.

Он и был мертвым.

* * *

Воры из пекарни оценивали свои возможности.

– У меня рука лежит на арбалете, – сказал самый предприимчивый из трех.

Самый разумный сказал:

– Правда? Ну, а у меня сердце в пятке.

– Ооо, – сказал третий. – У меня больное сердце, я…

– Да, но что я имею в виду… у него даже нет меча. Если я возьму на себя волка, вы двое сможете разобраться с ним без проблем, понятно?

Вор с ясным мышлением посмотрел на капитана Кэррота. Его кольчуга блестела. Так же как и мускулы на голых руках. Даже его колени блестели.

– Кажется, мы зашли немного в тупик, – сказал капитан Кэррот.

– А что если мы бросим деньги? – сказал вор с ясным мышлением.

– Это, конечно же, поможет делу.

– И Вы бы отпустили нас?

– Нет. Но это, конечно же, засчитается в вашу пользу, и я, конечно, на суде буду на вашей стороне.

Крутой с арбалетом облизнул губы и перевел взгляд с Кэррота на волка.

– Если Вы не отстанете от нас, я предупреждаю, кто-то будет убит! – предупредил он.

– Да, это может случиться, – грустно сказал Кэррот. – Я бы предпочел избежать этого, если это возможно, в конце концов.

Он поднял руки. В руках он держал что-то плоское и круглое в шесть дюймов каждое.

– Это, – сказал он, – хлеб гномов. Самое лучшее у мистера Железнокорки. Не классический боевой хлеб, конечно, но достаточно хорош для нарезки…

Рука Кэррота метнулась. Пронесся короткий ветерок мучной пыли, плоская буханка мелькнула, и воткнулась до середины толстой доски кареты примерно полдюйма от человека со слабым сердцем и, как оказалось, с некрепким мочевым пузырем.

Человек с арбалетом оторвал свой взгляд от хлеба только тогда, когда он почувствовал легкое влажное давление на запястье.

Ни одно животное не может двигаться так быстро, но это уже стояло рядом и выражение морды волка показывало довольно отчетливо, что если животное захочет, давление на запястье, несомненно, может более или менее усилиться.

– Отзови его! – сказал он, отбрасывая арбалет свободной рукой. – Прикажи ему отпустить руку!

– О, я никогда не приказываю ей, – сказал Кэррот. – Она самостоятельно принимает решения.

Зазвучало громыхание обитых железом сапог, и с полдюжины гномов выбежало из дверей пекарни, выбивая подковами искры и тормозя позади Кэррота.

– Хватайте их, – заорал мистер Железнокорка.

Кэррот бросил руку на шлем гнома и развернул его.

– Это я, мистер Железнокорка, – сказал он. – Я так понимаю это те люди?

– Вы правы, капитан Кэррот! – сказал гном-хлебопек. – Айда, ребята! Давайте повесим их в бура'зак-ка![4]

– Ооо, – уныло пробормотало больное сердце.

– Нет, нет, мистер Железнокорка, – терпеливо сказал Кэррот. – Мы не практикуем такое наказание в Анх-Морпорке[5].

– Они стукнули Бджорна Узкобрючника так, что он потерял сознание. И запихали Олафа Огнезакала в бад'дхакз![6] Мы отрежем их…

– Мистер Железная Корка!

Гном-хлебопек заколебался и, к удивлению и радости воров, отступил на шаг.

– Да… хорошо, капитан Кэррот. Если Вы так говорите.

– У меня есть кое-какие дела, но я бы был очень благодарен, если вы сами отведете их в Гильдию Воров, – сказал Кэррот.

Быстро думающий побледнел:

– О, нет! Они действительно стали очень строги с воровством без лицензии! Что угодно, но не Гильдия Воров!

Кэррот повернулся. Лицо его осветилось особым образом.

– Что угодно? – спросил он.

Безлицензионные воры посмотрели друг на друга, и заговорили одновременно.

– Гильдия Воров. Нормально. Нет проблем.

– Нам нравится Гильдия Воров.

– Не можем дождаться. Быстрее в Гильдию Воров.

– Такие прекрасные люди.

– Строгие, но справедливые.

– Хорошо, – сказал Кэррот. – Тогда все счастливы. А, да, – он покопался в своем кошельке. – Вот пять пенсов за буханку, мистер Железнокорка. Я захватил еще одну, но Вы сможете легко почистить его.

Гном тупо уставился на монеты.

– Вы хотите заплатить мне за спасение моих денег? – сказал он.

– В качестве налогоплательщика вы находитесь под защитой полиции, – сказал Кэррот.

Наступила деликатная пауза. Мистер Железнокорка тупо разглядывал свою обувь. Один или два гнома начали хихикать.

– Вот что я вам скажу, – мягким голосом сказал Кэррот. – Я вернусь, когда смогу, и помогу заполнить