Ореол смерти

– Миссис Уитни, вы выплатили ему четыре раза по пятьдесят тысяч. В наших с вами разго­ворах вы даже не упомянули об этом.

– Почему я должна была об этом упоми­нать? – Анна расправила плечи и взглянула на нее холодно и надменно. – Это мои деньги, и я одолжила их своему крестнику!

– Крестнику, – терпеливо пояснила Ева, – который допрашивался по делу об убийстве.

– Об убийстве его матери! Обвинять Дэвида в убийстве Сесили так же абсурдно, как обвинять в этом, к примеру, меня!

– Но вы не получили в наследство значи­тельную часть ее состояния…

– Вот что я вам скажу! – Лицо Анны рас­краснелось от гнева и стало еще привлекательнее. – Мальчик обожал мать, а она – его. Он был сломлен горем, уж мне-то это известно. Я была с ним рядом, утешала как могла.

– Вы дали ему двести тысяч долларов.

– Я вольна распоряжаться собственными деньгами так, как мне заблагорассудится. – Она прикусила губу. – Бедному мальчику никто не хотел помочь! Родители отказали. Они обсудили этот вопрос и решили, что на сей раз ничего ему не дадут. Я разговаривала об этом с Сесили не­сколько месяцев назад. Она была отличной мате­рью и очень любила своих детей, но была убеждена в том, что надо держать их в строгости. И счита­ла, что он должен сам решать свои проблемы. Без чьей бы то ни было помощи. Он пришел ко мне в полном отчаянии. И что мне оставалось де­лать? Что?! – повернулась она к мужу. – Джек, я прекрасно помню, что ты просил меня ни во что не вмешиваться. Но мальчик был в панике, боял­ся, что они покалечат его или даже убьют! А если бы такое случилось с Линдой или Стивеном? Не­ужели ты хотел бы, чтобы они сами решали такие проблемы?

– Анна, дав деньги, ты не помогла ему ре­шить проблемы.

– Он собирался все вернуть! – с жаром воз­разила она. – И обещал забыть о картах. Ему надо было только выиграть время. Я не могла ему отказать.

– Лейтенант Даллас, – вступила в разговор Линда, – мой клиент одолжил деньги добро­вольно. В этом нет преступления.

– Ваш клиент не обвинялся в совершении преступления, адвокат.

– Во время предыдущих бесед с моим клиен­том вы спрашивали миссис Уитни о том, как она распоряжается своими деньгами? Вы спрашива­ли ее о том, давала она деньги Дэвиду Анжелини или нет?

– Нет, не спрашивала.

– В таком случае миссис Уитни не обязана была сообщать вам информацию, которая, как она считала, касалась ее лично и не имела отно­шения к расследованию.

– Она жена полицейского, – сказала Ева устало. – И должна разбираться в таких делах лучше простого обывателя. Миссис Уитни, были ли у Сесили Тауэрс ссоры с сыном по поводу азартных игр, по поводу денег, по поводу долгов?

– Она была очень огорчена этим. Естествен­но, они ссорились. Но это были семейные ссоры. Они не желали друг другу зла.

«Как вы удобно устроились в своем мирке!» – подумала Ева.

– Когда вы последний раз общались с Анжелини?

– Неделю назад. Он позвонил узнать, все ли у нас с Джеком в порядке. Мы собираемся учре­дить благотворительный фонд имени его матери и обсуждали план действий. Это была его идея, лейтенант. – В глазах Анны стояли слезы. – Он хотел увековечить ее память.

– Что вам известно о его отношениях с Ивонной Меткальф?

– С актрисой? – Анна удивленно посмотрела на Еву. – Разве они были знакомы? Он никогда об этом не рассказывал.

Это был выстрел наугад, и цели он не достиг.

– Благодарю вас. – Ева взяла со стола дик­тофон и сообщила, что допрос завершен. – Ад­вокат, вам следует порекомендовать своему кли­енту никому не рассказывать о нашей беседе.

– Я – жена полицейского, – ответила Анна Еве ее же словами. – И порядок мне известен.

Выходя, Ева обернулась и увидела, как майор Уитни обнял жену и дочь.

Еве хотелось выпить. Весь день она безуспеш­но пыталась поймать Дэвида Анжелини. То он был на совещании, то еще где-то, во всяком слу­чае – не там, где она искала. Ей ничего не оста­валось, как оставлять повсюду свои сообщения и надеяться, что он свяжется с ней хотя бы на сле­дующее утро.

Перспектива на вечер была малоприятная: ос­таться наедине с пустым огромным домом и ис­ кренне ненавидящим ее дворецким. Когда Ева въезжала в ворота, ее вдруг осенило, и прямо из машины она позвонила Мевис.

– У тебя сегодня, кажется, свободный ве­чер? – спросила она, когда Мевис взяла трубку.

– Точно. Должна же я давать связкам отдых!

– А планы какие?

– Ничего стоящего. А что, у тебя есть идеи?

– Рорк улетел. Хочешь приехать сюда? От­дохнем, выпьем…

– Приехать к Рорку?! Выпить у Рорка?! Мчусь!

– Погоди. Давай уж по полной программе. Я вышлю за тобой машину.

– Лимузин?! – Мевис забыла о том, что связкам нужен отдых, и издала ультразвуковой вопль. – Боже, Даллас! Только пусть уж тогда водитель будет в форме. Все мои соседи от изум­ления из окон повываливаются!

– Жди через пятнадцать минут. – Ева закон­чила беседу и, едва ли не пританцовывая, подня­лась на крыльцо. Как она и ожидала, при входе ее встретил Соммерсет, которому она высокомер­но кивнула. – Я пригласила подругу. Пошлите машину с шофером на авеню Си, дом 28.

– Подругу? – переспросил он недоверчиво.

– Да, Соммерсет. – Ева медленно, как ко­ролева, поднималась по лестнице. – Очень близ­кую подругу. Не забудьте сказать повару, чтобы приготовил ужин на двоих.

Отойдя на безопасное расстояние, она от души расхохоталась. Соммерсет уже заподозрил подвох, но то ли еще будет, когда он увидит Мевис воочию.

Мевис ее не подвела. Хотя одета и причесана она была, можно сказать, консервативно: воло­сы, на сей раз с золотистым отливом, уложены в асимметричную прическу – половина заколота за ухо, другая же свешивается ниже плеч. Серег никак не больше полудюжины, причем только в ушах – весьма сдержанно для Мевис Фристоун.

Она вошла, передала потерявшему дар речи Соммерсету свой прозрачный плащ и трижды обернулась вокруг собственной оси. Скорее всего от смущения, подумала Ева, а не для того, чтобы продемонстрировать обтягивающий алый комби­незон.

– Bay! – этот возглас, очевидно, должен был выражать восхищение.

– Полностью с тобой согласна, – подтвер­дила Ева. Она ждала подругу в холле, потому что не хотела, чтобы та встретилась с Соммерсетом один на один. Но предосторожность, как оказа­лось, была излишней: обычно презрительно-вы­сокомерный, дворецкий был полностью парали­зован.

– Это же просто чудо! – воскликнула Ме­вис. – И вся эта красота в твоем распоряжении?

– Можно и так сказать. – Ева бросила ледя­ной взгляд на Соммерсета.

– Круто! – Взмахнув огромными ресница­ми, Мевис протянула дворецкому руку, украшен­ную татуировкой из двух пронзенных одной стрелой сердец. – А вы, должно быть, Соммерсет? Я столько о вас слышала…

Соммерсет взял протянутую ему руку и уже готов был поднести ее к губам, но вовремя опом­ нился.

– Мадам, – произнес он почтительно.

– Зовите меня просто Мевис. Здорово рабо­тать в таком местечке, а? У вас здесь, наверное, все по струнке ходят?

Соммерсет, не в силах собраться с мыслями и не зная, то ли восхищаться, то ли ужасаться, от­