– Кое-какая информация. О Сесили Тауэрс, о ее бывшем муже, о Хэммете, о «Меркурии».
Ева вцепилась в дискету обеими руками.
– Но я же не просила тебя об этом.
– Не просила. Ты бы, несомненно, и сама получила эту информацию, но я решил сэкономить твое время. Кстати, если тебе нужно мое оборудование – оно к твоим услугам.
Ева поняла, что он говорит о незарегистрированном оборудовании, о существовании которого не подозревало даже ведомство компьютерной охраны.
– Пока что я предпочла бы действовать по официальным каналам.
– Как тебе будет угодно. Но если передумаешь, когда меня не будет, знай, что Соммерсет уже предупрежден о том, что у тебя есть доступ.
– Соммерсет был бы счастлив узнать, что у меня имеется доступ в ад, – буркнула Ева.
– Извини?
– Ничего, это я так. Мне надо переодеться. – Она пошла к двери, потом вдруг обернулась. – Рорк, ты не думай, я много размышляю об этом.
– О чем?
– О том, как ты ко мне относишься.
– Тут и размышлять нечего, – усмехнулся он.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Ева даром времени не теряла. Оказавшись в кабинете, она первым делом разыскала Надин Ферст. В студии ей сообщили, что Надин объезжает исправительные колонии – делает репортаж о пенитенциарных реформах. Услышав по телефону заспанный голос Надин, Ева сообразила, что не учла разницы во времени.
– Даллас! – сказала Надин хрипло. – Господи, да здесь же сейчас глубокая ночь.
– Извините. Но вы, надеюсь, уже проснулись?
– Проснулась, исполненная ненависти к вам!
– Вы там получаете новости?
– Вообще-то да, но я была немного занята, – насмешливо улыбнулась Надин. – Подождите секунду, я возьму сигарету.
– И давно вы стали курить?
– Здесь любой закурит, – сказала Надин, затягиваясь. – Это крысиная нора! Но купить можно все, что угодно: сигареты, химию… А какая здесь медицина! Просто девятнадцатый век какой-то. К тому же ни малейших развлечений…
– А к убийцам относятся как к преступникам, – продолжила Ева. – У меня просто сердце разрывается от жалости.
– Да вы не можете себе представить, что здесь творится! Во всей колонии нет места, где можно прилично поесть, – пожаловалась Надин. – Ладно, что вам надо?
– Хочу вас порадовать, Надин. Вы когда возвращаетесь?
– Это зависит от разных причин. – Надин наконец проснулась окончательно. – У вас есть что-то для меня?
– Чуть больше суток назад была убита прокурор Сесили Тауэрс. Ей перерезали горло. Тело было обнаружено на тротуаре на Сто сорок четвертой улице, между Девятой и Десятой авеню.
– Тауэрс?! Боже милостивый! Она давала мне интервью несколько месяцев назад, после дела Дебласс. Ограбление?
– Нет. Драгоценности и бумажник с деньгами остались при ней. А там такой райончик, что грабитель с нее даже туфли бы снял.
– Черт! – Надин на секунду прикрыла глаза. – Потрясающая была женщина. Расследование поручено вам?
– Угадали.
– Понятно. – Надин задумалась. – Так почему же следователь, ведущий столь важное дело, обращается ко мне?
– Потому что ваш знаменитый коллега Морс уже все жилы из меня вытянул.
– Вот гад! – Надин нервно затянулась. – Теперь ясно, почему я ничего не знаю. Он утаивает от меня информацию.
– Вы со мной всегда играли честно, Надин. Я с вами – тоже.
Надин несколько секунд молчала.
– Постойте, постойте… Эксклюзивное интервью?!
– Это мы обсудим, когда вы вернетесь.
– Считайте, что я уже там!
Ева с улыбкой положила трубку. «Это заткнет тебе пасть, Си Джей!» – подумала она. И, напевая что-то себе под нос, встала из-за стола. Ей надо было кое с кем повидаться.
В девять утра Ева уже стояла посреди роскошно обставленной гостиной Джорджа Хэммета. Пол был выложен бордовыми и белыми мраморными плитами. На одной из стен красовался огромный тропический пейзаж. На широком низком диване были разбросаны серебристые подушки. Но Ева решила пока не садиться.
Хэммет вышел из соседней комнаты, и вид у него был ужасный.
Бледный, глаза опухли, щеки запали. Проседь в пышных волосах стала еще заметнее.
Серые глаза казались тусклыми – по-видимому, от усталости и горя.
– Ева! – Он подошел к ней, взял руку в свои ладони и коснулся губами щеки, явно показывая, что считает эту встречу неофициальной.
– Я не хочу вас задерживать, Джордж… – сказала она, чуть отступая назад.
– Пустяки! Извините, что не сразу вышел. Говорил по телефону. – Он указал на диван, и Еве пришлось сесть. – Могу я вам что-нибудь предложить?
– Благодарю, не надо.
– Может быть, кофе? – улыбнулся он. – Насколько я помню, вы большая любительница кофе. У меня есть тот самый сорт, который предпочитает Рорк. – Хэммет вышел на кухню и быстро вернулся с кофейником и двумя чашками. Продолжая улыбаться, он повернулся к Еве. – Надеюсь, это поможет мне успокоиться. Я ждал вашего визита, Ева. Или мне теперь следует называть вас «лейтенант Даллас»?
– Значит, вы понимаете, зачем я пришла?
– Конечно. Сесили… Никак не могу в это поверить! – его голос дрогнул. – Столько раз слышал в новостях, разговаривал с ее детьми и с Марко… И все равно не могу поверить в то, что ее больше нет.
– Вы видели Сесили Тауэрс вечером того дня, когда ее убили?
Хэммет чуть заметно вздрогнул.
– Да. Мы ужинали вместе. Мы часто ужинали вдвоем – мы ведь были очень близки… Вы, наверное, спросите, насколько близки? Скажу сразу: у нас были интимные отношения. На протяжении нескольких лет мы были любовниками. Я очень ее любил.
– Но вместе вы не жили, – заметила Ева.
– Дело в том, что она… В общем, нас это устраивало. У нас, скажем так, были разные вкусы, кроме того, мы оба ценили свою независимость. По-моему, это даже укрепляло наши отношения. – Он тяжело вздохнул. – Мы не делали из них тайны, наши друзья и родственники – все знали. Но на публике мы наши отношения не афишировали. Боюсь, теперь этого скрыть не удастся.
– По-видимому.
– А впрочем, это уже не важно, – признал он. – Важно только одно: найти того, кто это сделал. Ах, Ева, если бы вы только знали! Сесили была… Она была самой замечательной женщиной в мире!
Интуиция подсказывала Еве, что переживания Хэммета искренние, но она отлично знала, что и
