Леди неукротимость

Женщина не отвечала. Кейт подождала, но жен­щину отвлек черный мокрый рос, выглянувший из- под ее юбок. Она наклонилась и подняла белый комочек шерсти. Он был слишком жирным, он хра­пел, сопел и хрюкал, пока женщина с ним разго­варивала.

– Мой малыш сегодня злится. Вот он какой. Это маленький сердитый душистый горошек, вот кто. – Женщина сунула собачку под мышку и по­смотрела на Кейт. – Наш папа не любит слушать, как Терренс дышит. Вот почему мы гуляем в холле. Мы уже стары, едва видим и слышим, но нам по-прежнему нравятся наши маленькие прогулки. Вы – одна из тех американок, а я – Джулиана де Гранвиль. Называйте меня леди Джулиана. Вы мо­жете пожать мне руку.

В замешательстве Кейт сделала так, как ей ве­лели.

– Леди Джулиана, а я думала, что ваш муж…

– Уехал в город сегодня утром. Мне так тяже­ло проводить время без него, когда король вызыва­ет его на совещание. Кто вы?

– Меня зовут Кэтрин Грей, я кузина Офелии. – «Эта женщина рассказывает о своем умершем муже, как будто он жив. И она думает, что король Виль­гельм все еще на престоле», – подумала Кейт.

– Вы ведь не держите какого-нибудь медведя гризли в качестве домашнего животного, не так ли? Кейт вытаращила на женщину глаза.

– Нет, мэм.

– И вы не носите в кобуре пистолет?

– Не в Англии.

– И у вас нет с собой краснокожих индейцев?

– Они не очень-то любят белых людей, – ска­зала Кейт. – Нет.

– Тогда вы можете остаться. – Леди Джулиана переложила Терренса в другую руку и принялась ворковать над ним, пока он хрипел, а потом снова окинула взглядом Кейт. – Вы – вежливая и умная женщина. Ни краснокожих индейцев, ни медведей. Я решила, что вы мне понравитесь.

– Спасибо, леди Джулиана.

– А это значит, что я должна вас предостеречь насчет моего сына. – Перед тем как продолжить, Джулиана метнула по сторонам несколько осторож­ных взглядов. – Алексис, ну, мальчик с неуравнове­ шенным характером. У маркиза и у меня немало хлопот с ним. И еще вот что, мисс Грей: Алексис может ввести в заблуждение. В прошлом он совер­шил несколько постыдных поступков, поэтому бу­дьте осторожны.

– Спасибо за предупреждение, миледи. – Кейт попятилась, когда леди Джулиана прошествовала мимо нее к «музыкальной галерее».

– Вам нужна третья дверь слева с противопо­ложной стороны коридора, мисс Грей.

– Спасибо, – отозвалась Кейт.

Ответа не последовало. Леди Джулиана исчезла за дверью, и Кейт снова осталась одна в коридоре.

Замок, полный снобов и безумцев, подумала она. Замечательно. Она приложила ладони к вискам и вздохнула. Господи, бедняжка Офелия умерла, а она сама оказалась среди странных и незнакомых людей. Бедная, хорошенькая Офелия. Кейт выруга­лась, когда по ее щекам снова потекли слезы. Она не могла даже вынести мысли о том, что Офелия стра­дала. Господи, пожалуйста, пусть будет правдой то, что она спала. Может быть, иногда Офелия была надоедливой, как москит, но у нее было доброе сердце. Она не виновата в том, что ее воспитали бесполезным человеком и культивировали в ней глу­пость. Бедная Офелия. Бедная, бедная Офелия.

Кейт быстро вытерла слезы со щек, злясь на себя. Весь этот день был для нее сплошным разоча­ рованием. Едва проснувшись, она напросилась на прогулку по этому дурацкому лабиринту, но это не помешало ей потеряться.

Замок Ричфилд размещался на холме среди ров­ных полей, ручьев и рощиц. Одной из своих сторон он выходил на крутой обрыв, откуда открывался вид на реку. Прошлой ночью они переехали эту реку по мосту, но только при дневном свете она увидела по-настоящему массивные и величественные про­порции замка.

По форме он напоминал четырехугольник, и она насчитала, по крайней мере, шесть круглых башен, нависавших над двором, который на площади был больше, чем некоторые калифорнийские старательские города. Посреди двора вздымалось вверх са­мое старинное сооружение замка – Главная башня. Круглые башни были соединены между собой ог­ромными стенами с прогулочными дорожками на­верху, и, как рассказывала экономка, на протяжении столетий де Гранвили пристраивали за этими стена­ми комнату за комнатой. Что привело к возникнове­нию проблемы, перед которой сейчас оказалась Кейт. Слишком много крыльев, слишком много комнат. Ей нужна карта, чтобы отыскать свою ком­нату. Она прошла через дверь, которую указала ей леди Джулиана, а затем по небольшому коридор­чику – только для того, чтобы остановиться в рас­терянности у подножия лестницы. Мимо прошел слуга с подносом.

– О, мисс. Чай? – Он открыл дверь, за кото­рой оказался салон довольно умеренных пропорций. К сожалению, там были люди. Она попятилась было назад, но…

– Мисс Грей.

Увидели. Она изобразила на лице улыбку и вош­ла в салон. К ней подошел Фальк. Кейт протянула ему руку, Фальк наклонился и поцеловал ее.

– Время пролетело очень быстро, – сказала Кейт. – Я и не думала, что уже так поздно.

– Это вполне естественно, – ответил Фальк, проводя ее в глубь комнаты. – Ваша мать, леди Эмелайн и леди Джулиана предпочли пить чай в своих комнатах.

Он остановился перед женщиной, которой на вид можно было дать лет тридцать пять и на кото­рой было надето одно из тех платьев, что так раз­дражали Кейт: сплошные оборки, украшенные буке­тами цветов, отделанные кружевами, пышные и ме­шающие двигаться.

– Моя жена Ханна – мисс Грей из Сан-Фран­циско. Кузина дорогой мисс Офелии.

Кейт пришлось податься вперед, чтобы услы­шать приветствие женщины, настолько тихо она говорила. Ханна была одной из тех женщин, ко­торым Кейт часто завидовала. Ее кожи никогда не касались солнечные лучи, поэтому на ней не было и следа позорных веснушек. На ее овальном, как рама картины, лице красовались изящной фор­мы рот и те самые голубые глаза, о которых муж­чины слагали стихотворения. Но самую большую зависть у Кейт вызвало то, что у нее не было огненно-рыжих волос. Это были приятные светло-каштановые волосы цвета старого букового дерева. Кейт пожала руку Ханне и приказала себе не впа­дать в грех зависти.

– И конечно, Алексис, – продолжал Фальк.

Слегка нахмурившись, Кейт кивнула молчали­вой фигуре, которая стояла, прислонившись спиной к камину из белого мрамора. Она подумала, что он наверняка специально встал там, так чтобы был заметен контраст между его черными волосами и белоснежным мрамором. Фальк усадил ее, а Хан­на тем временем разлила чай и предлагала ей за­куски.

Глядя на Ханну, Кейт могла делать вид, что не смотрит на маркиза, и в то же время украдкой наблюдать за ним. Как только слуга распахнул дверь, Алексис присел и развел руки в стороны. Мимо Кейт пронесся вихрь белых и черных пятен, и семидесятифунтовый английский спаниель прыг­нул прямо на него. Фальк пробормотал укоряющее замечание, а Ханна пронзительно взвизгнула, когда маркиз приветствовал своего пса.

– Привет, Яго, старина! – Алексис рассмеялся и оттолкнул морду пса в сторону, прежде чем тот успел облизать его.

Пес уткнулся носом в его ногу. Алексис схватил его за плечи, и пес тут же подпрыгнул и сделал кувырок, после чего встал на ноги, пролаял и смир­но сел.

– Чай, Яго. – Маркиз протянул ему печенье.

Яго проглотил печенье и улегся возле камина. Алексис сел рядом с Фальком напротив Ханны и Кейт. Фальк начал разговор.

– Мы обсуждали, – сказал он, обращаясь к Кейт, – последний визит Алексиса ко двору. Мо­ему кузену была оказана большая честь и предо­ставлена личная аудиенция, потому что королева слыхала о том, что он приютил здесь, в Доуэр Хаузе, раненых солдат. Как ты нашел королеву?