Леди неукротимость

– А! Но вы не знаете, что Алексис всегда ладит» со всеми. Он ладит с любой женщиной, которую он дает себе труд поманить. – Джулиана опустила обезьянку на пол и положила свою ладонь на руку Кейт. – Я восхищена вами. Тридцать лет назад девушки обладали той храбростью и умом, которые есть у вас. Сейчас они ведут себя так, как будто это преступление – иметь то либо другое.

– Благодарю вас, мэм.

– Я должна взять вас под свое покровитель­ство.

Кейт нахмурилась:

– Под покровительство?

– Ввести в общество. – Джулиана взяла с ку­шетки толстого кремового кота и принялась по­ глаживать его. – Откровенно говоря, Кейт, я с тру­дом выношу вашу мать. Она– бесхребетное су­щество, и она жеманно улыбается. Я ненавижу приторные улыбки.

– Не надо говорить о моей матери, как…

– Тихо, детка. Вы точно так же относитесь к приторным улыбкам. Я понимаю это по выра­жению вашего лица всякий раз, как только София достает свои нюхательные соли. Лучше всего быть честной.

– И все же…– сказала Кейт.

– Она – ваша мать. Больше не будем касаться этой темы. Я возьму вас по свое покровительство. Мы не поехали на эту зиму в Лондон из-за ранений Алексиса и Вэла, но я могу организовать здесь несколько небольших приемов. В любом случае для вас это гораздо лучше. Я могу пригласить молодых людей с прекрасной репутацией.

Описав нескольких из возможных поклонников , Кейт, Джулиана выпроводила ее из комнаты.

– Ну, беги, моя дорогая. Мне нужно все рас­планировать.

Кейт почувствовала, что ее мягко выталкивают из комнаты. Она повернулась, чтобы возразить, но дверь перед самым ее носом захлопнулась. Кейт потеряла самообладание и, сглотнув, заторопилась по коридору к своей комнате. Каким бы коротким ни было ее знакомство с леди Джулианой, она зна­ла, что спорить с этой женщиной бесполезно. При­няв какое-либо решение, Джулиана, очевидно, была так же упряма, как и сама королева Виктория.

– Взять меня под покровительство, – бормо­тала Кейт себе под нос. – Это именно то, чего мне так не хватает: чтобы меня взяли под покро­вительство и выставили напоказ перед толпой про­клятых снобов.

Кто-то стучал в стену или в дверь. Шум был довольно слабым и сопровождался глухими кри­ками. Кейт пошла на звук. В замке были спальни на нескольких этажах. Она определила, что источник шума находится в крыле, где жили маркиз и члены его семьи. По мере того как она шла дальше по коридору, стук становился все громче. Она нашла дверь, из-за которой он раздавался, и остановилась перед ней.

– Алексис! – послышался мужской крик. – Алексис! Проклятье! Выпусти меня!

– Мистер Бофорт? – сказала Кейт. Вэл окликнул ее:

– Пожалуйста, выпустите меня.

Кейт осмотрела замок в двери. Ключа в нем не было. Она отошла назад и окинула взглядом пол. Неподалеку лежал латунный ключ. Она подняла его и открыла замок, дверь тут же распахнулась, уда­ рившись ручкой о стену. Перед ней стоял Вэл, опи­раясь на свою трость. Он раскраснелся, его грудь тяжело поднималась и опускалась. Резко поблагода­рив ее, он бросил на нее свирепый взгляд.

– Где он? – спросил он.

– Вы имеете в виду графа? Его проводили в его комнаты. И не пытайтесь, пожалуйста, отыскать его. Вы же знаете, что вы слишком слабы, чтобы что-нибудь предпринимать. – Кейт взяла Вэла за руку и потянула его по коридору. – Мистер Бофорт, вам нужно научиться сдерживать ваш бешеный тем­перамент. У нас в Сан-Франциско множество всяких головорезов, ребят Сидни Дака, портовых бичей и тому подобных подонков, от которых обществу необходимо избавиться. Вы думаете, что граф – это ваш личный Сидни Дак, и у вас руки чешутся его вздернуть точно так же, как у наших «бдительных» чешутся руки вздернуть Синди Дака и его ребят. Проблема только в том, что «бдительные» не яв­ляются судьями и вы – тоже не судья.

– Нет, я – судья.

Она дернула его за руку:

– Не спорьте с дамой. И не надо говорить мне, что я не веду себя как леди. Я уже достаточно наслушалась об этом от лорда Алексиса.

Вэл улыбнулся:

– Не обращайте внимания на него. Алексис всегда ищет Совершенную Леди. И когда он найдет эту жемчужину, он собирается жениться на ней. Предполагается, что она придаст респектабельности его запятнанному имени, понимаете?

– Запятнанному? Я не знала, что он запятнан. Я как-то не замечала до сих пор, чтобы кто-нибудь при виде его делал знаки, оберегающие от дурного глаза.

– И не заметите. Богатых, благородных арис­тократов, родственников королевы, не оскорбляют. Люди просто стараются предупредить своих дочек на выданье. К сожалению, это предупреждение лишь заставляет дочек падать к ногам вышеупомя­нутого аристократа.

– Вы совсем сбили меня с толку.

– Я, мисс Грей, сказал достаточно, чтобы лорд Алексис приказал меня застрелить, если узнает об этом.

– Тогда зачем вообще вы это говорили?

– Месть, мисс Грей. Обычное злобное, но удов­летворяющее душу чувство мести. Вы когда-нибудь читали «Сон в летнюю ночь»? У меня такое чувство, что вы скоро превратите Алексиса из благородного, величественного Тезея в околдованного и сбитого с толку Лизандра.

Она остановилась, так как они подошли к лест­нице, которая вела в ее комнаты.

– Вы ошиблись, – сказала Кейт. – Его ми­лость уже превратился в другого человека. – Но только, к сожалению, не в Лизандра. Он превратился в Боттома. А если вы помните, тот провел очень много времени в шкуре осла.

Близился вечер, когда Алексис снова отправился на розыски Кейт. Все это время он провел, пытаясь не думать о ней. До этого ему никогда не приходи­лось пытаться не думать о женщине. Ему это просто было не нужно. Но это не сработало, и поэтому он совершил ошибку, позволив себе вспомнить, что она улыбалась этому Кардигану, у которого вместо мозгов был фарш.

Как только он вспомнил об этом, он почувство­вал себя так, как будто в его жилах забегали сотни муравьев. Ему нужно было сражение, но не просто какое-нибудь сражение, а сражение с Кэйти Энн. Разговорчивой, дерзкой, сочной Кэйти Энн. Он на­шел ее в огороде, где она рыхлила землю садовой лопаткой.

– Почему вы роетесь в грязи, мисс Грей? Лопатка ударила по камню. Грязь полетела пря­мо в лицо Кейт, и она воскликнула:

– Проклятье! Неужели это действительно так необходимо – подкрадываться к людям и кричать у них за спиной?

Алексис какое-то время пристально разглядывал одну из своих безупречно белых манжет, прежде чем перевести свой взгляд на грязь на носу у Кейт. Он улыбнулся, когда она, отбросив лопатку, начала вытирать лицо передником, который она надела, чтобы предохранить свое платье.

– Я спросил, почему вы ковыряетесь в огороде моей кухарки?

– Я ухаживала за огородом дома, и я скучаю без этого.

– Вы закончили? – Он протянул ей руку, не дав ей возможности сказать ни «да», ни «нет». Опершись на руку Алексиса, она поднялась.

– Думаю, что да. – Она уперлась руками в по­ясницу и со стоном прогнулась. – О Господи! Долго же я не работала в огороде. Почему вы смеетесь?

– Не думаю, что я хоть раз в своей жизни видел, чтобы леди упиралась руками в поясницу и выпячивала грудь. – Он снова рассмеялся, увидев озадаченное выражение ее лица, и выразительно посмотрел на ее грудь. – Ваша поза, Кэйти Энн. Похоже, что воспитанности и скромности за океа­ном явно не хватает.

Она схватила лопатку и ткнула его черенком.