Леди неукротимость

из постели. Выследил мисс Грей и напустил ее на меня. Попытка убийства. Я думаю, я запру тебя в твоей комнате. Перестань драться со мной, а то я могу уронить тебя с лестницы.

Спустя несколько минут Алексис присоединился к Фальку, Кейт и графу Кардигану в гостиной. Он не стал переодеваться, поскольку Кардиган был фа­натичным наездником и вряд ли стал бы возражать против костюма для верховой езды, в который был одет Алексис. Впрочем, Алексиса это не особенно беспокоило. Он был слишком занят, уговаривая се­бя не вызывать графа на дуэль. Это вызвало бы недовольство королевы.

Ему можно было вовсе не думать о своей одежде, так как Кардигана, казалось, вовсе не волновал вопрос, где находится хозяин замка. Все его внима­ние было приковано к Кейт Грей. В то время как Кейт наливала ему кофе, Алексис слушал Кардига­на и пытался заставить себя не ненавидеть его.

– Я бы встретился с этими трусами лицом к лицу, – говорил граф, – но, понимаете, их никак не могут найти. Они присылают анонимные письма, полные угроз и оскорблений. Ее величество просила меня переехать сюда на то время, которое понадо­бится властям для проведения расследования.

Алексис молча кивнул. Фальк тут же вклинился в образовавшуюся в разговоре паузу:

– И что же говорится в письмах, Джеймс?

Кардиган покраснел и подкрутил свой ус. Алек­сис тут же вспомнил сцену, имевшую место шесть месяцев назад, в день страшного кровопролития. Кардиган сидел на лошади перед своей легкой кава­ лерийской бригадой и подкручивал ус, споря с гра­фом Люканом. Если бы эти два человека не были так заняты спором, кто будет командовать брига­дой, что более пристало примадоннам, нежели офи­церам, то они наверняка запросили бы разъяснения приказа, который послал на смерть сотни людей.

– И они обвиняют меня во лжи! – услыхал он слова Кардигана. – Во лжи! Они заявляют, что я никогда не просил Люкана послать запрос от­носительно приказа.

Кейт поставила свою чашку и посмотрела на разъяренного графа.

– Почему вы не отказались выполнять его, ми­лорд?

Алексис чуть было не поперхнулся своим кофе, но граф перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на девушку, и его гнев несколько уменьшился.

– Моя дорогая мисс Грей, – сказал он. – Конечно же, даме трудно понять, в чем заключается долг солдата. Любой солдат подчиняется своему командиру.

– Вы говорили, что этот главнокомандующий, лорд Рэглан, не имеет военного опыта. Последняя война, в которой он принимал участие, – это сра­жение с Наполеоном под Ватерлоо. Никто не стал бы винить вас в том, что вы отказались повести на смерть целую бригаду и пойти на смерть сами, не так ли?

– Да, мисс Грей, меня обвинили бы именно в этом.

– Ну, мне кажется, что человек, который не может обеспечить своих собственных солдат, кото­рый позволяет им голодать и страдать от ран без лечения и ухода…

– Мисс Грей, – сказал Алексис.

Его голос был напряженным, и он невольно бросил на нее резкий, как взмах хлыста, взгляд. Она бередила еще не зажившие раны. Лицо Кардигана приобрело то отчужденное, загнанное выражение, которое он так часто замечал у Вэла. Он надеялся только на то, что выражение его собственного лица не было таким опустошенным.

Он почувствовал искреннюю благодарность к Фальку, который загладил эту неловкость.

– Позвольте проводить вас в ваши комнаты, Джеймс. Джулиана разместила вас в комнатах, где когда-то жил Генрих VIII. Это большая честь, хотя, учитывая его репутацию кровопийцы, вам, возмож­но, будет нелегко расслабиться и отдохнуть.

Алексис поднялся вместе со всеми, но не пошел вслед за графом и Фальком. Именно поэтому он заметил взгляды, которыми обменялись Кардиган и Кейт. Граф оглянулся и через плечо Фалька оки­нул ее изучающим взглядом, оглядев ее с той же тщательностью, с которой он инспектировал под­разделение гусар принца Альберта.

Кейт же сделала то, чего никогда не сделала бы ни одна из знакомых Алексису юных леди. Она ответила Кардигану таким же внимательным взгля­дом, в котором были видны открытый интерес, оценка и одобрение. Проклятье. Дверь закрылась, прервав контакт между ними.

Алексис резко схватил серебряный кофейник с подноса и налил себе еще немного кофе.

– Мисс Грей, – он был слишком сердит, чтобы называть ее Кейт, – я настаиваю на том, чтобы вы соблюдали хотя бы видимость приличий с моими гостями. Возможно, в такой отсталой стране, как Соединенные Штаты, юным леди позволяется вести себя с бесстыдством портовой шлюхи, но в моем доме я требую хотя бы поверхностной привержен­ности правилам поведения, принятым в приличном обществе.

Она поднялась. Его гнев стал еще сильнее при виде ее юбки-брюк, открытого ворота ее блузки и растрепавшихся после скачки кудрей.

– Какое слово вы произнесли? – спокойно спросила она.

Желание увидеть, как она в смущении побежит от него прочь, было слишком сильным.

– Шлюха.

– Вы хотите назвать меня проституткой? Как это часто случалось при разговоре с Кэтрин Энн Грей, он изумленно уставился на нее.

– Я спрашиваю, вы хотите назвать меня про­ституткой?

Он отрицательно покачал головой.

– Это хорошо, потому что тогда я не стану называть вас грязным, твердозадым дураком.

Она гордо вышла из комнаты, с силой захлоп­нув за собой дверь.

Алексис взял со стола ложку –и помешал ею кофе, даже не глядя на него.

– Твердозадым?

Он неловко заерзал на вышеупомянутой части , тела.

– Посмотрим, чья задница окажется тверже после того, как я разберусь с тобой, Кейт Грей.

ГЛАВА 8

Кейт, тяжело ступая, шла по холлу и бормотала себе под нос:

– Я не могу поверить, что я сказала это. Я назвала аристократа твердозадым. Мама будет в ужа­се, если узнает об этом, но мне все равно. Он действительно твердозадый.

Дверь слева от нее открылась. Из-за черных атласных юбок, показавшихся в двери, выбежала золотистая обезьянка. Кейт остановилась, ее вни­мание было привлечено движениями крохотного животного.

– Мисс Грей! – Леди Джулиана помахала ей рукой, появившись в дверях гостиной. – Кейт!

Обезьянка уже взбиралась вверх по платью Кейт. Кейт оторвала от себя обезьянку, когда та добралась до ее талии, и на руках внесла ее в комна­ту. Леди Джулиана улыбалась ей. Джулиана редко улыбалась, и Кейт никогда не видела, чтобы она смеялась.

Джулиана взяла у нее из рук свою обезьянку.

– Моя дорогая, я слышала вас злосчастный разговор с моим сыном.

– Прошу прощения, мэм.

– Не надо. – Джулиана поглаживала длинный мех своей обезьянки. На диване у нее за спиной спали три персидских кошки. – Я наблюдала за вами и уверена, что мой сын заслуживает презрения. Он– полная противоположность своему отцу, ко­торый был самим совершенством, он был лучшим из всех мужчин. Видите ли, мисс Грей, Алексис охотится за женщинами точно так же, как тигр за антилопами. Вы первая девушка из всех, что я виде­ла, которая поставила его на место, и единственная, кто оценил его по достоинству.

У Кейт возникло то же ощущение, которое поя­вилось у нее, когда она впервые попробовала читать на иностранном языке.

– Я не совсем понимаю, мэм. Ваш сын и я не очень ладим между собой, это правда.