Парень таким ответом не удовлетворился.
— Помогите мне. — Он перенес костыль через порог.
Помешает, подумал Р. и вытащил из кобуры пистолет. Парень жутко перепугался, отпрянул назад, захлопнул дверь.
Р. спрятал пистолет, повернулся к правой двери, позвонил. Послышались шаги.
— Кто там?
— Я.
Она узнала его тихий голос. Радостное восклицание, и дверь распахнулась. Дочь стояла за порогом, смотрела в пространство невидящими глазами.
— Как хорошо, что ты пришел! Я уж извелась вся…
Он перешагнул порог. Она сунулась к нему.
— Боже, да ты мокрый насквозь! Неужели на улице такой ливень? Ты же простудишься… Давай, я принесу тебе Володькины брюки и свитер. У вас же один размер.
Она побрела в спальню. Р. закрыл за собой дверь и не стал останавливать дочку. Ему-то плевать, но с Ленкой могли бы возникнуть сложности.
Дочь потеряла зрение два года назад. Ни с того ни с сего, безо всяких причин, и медицина оказалась абсолютно «невсесильной». Света как-то заявила, что это Господь ЕЕ наказал за какую-то врачебную ошибку.
— Я звонила вам. — Дочь уже вернулась, держа в руках одежду зятя. — Где вы ходите? И Володька, оболтус, позвонить не догадается.
Р. хотел ей сказать, что Володька никогда не позвонит, но что-то удержало его. Могли возникнуть сложности.
— Ленка где?
— У себя, музыку слушает. Ты переодевайся… Или иди в ванную, мокрое там сбрось, я потом повешу, высушу.
Р. поставил на пол сумку, взял одежду и отправился переодеваться. Брюки были черные, а свитер синий. Пистолет он вытер рубашкой, переложил в карман сухих брюк, кобуру пока надевать не стал.
Дочь ждала на кухне, слушала шипенье чайника.
— Сейчас я чайку… Мама как?
Двигалась по кухне легко и уверенно, как зрячая. Красивая была девчонка, вылитая Светка в молодости. Р. отметил это без эмоций, по привычке.
— Чаю я не хочу. Мама в порядке. Собираюсь пойти с Ленкой погулять.
Она подумала и кивнула:
— Хорошо, сейчас я соберу ее. Одену в непромокашку.
— Подожди. — Он взял ее за руку.
— Боже! Как ты замерз! Совершенно не думаешь о своем здоровье!
Он выпустил ее пальцы.
— Папа, что происходит? Мне показалось, на улице стреляли… И ты что-то скрываешь! У тебя незнакомые вещи в сумке.
Он не испытывал к ней жалости. Но это все-таки была их со Светкой дочь, и ее не ждало ничего хорошего.
В лучшем случае, подумал он, умрет с голоду.
— Папа, мне страшно! — Она прижалась к нему всем телом.
В худшем случае, подумал он, ворвутся мародеры и изнасилуют, прежде чем убить.
И сам не зная почему, он вытащил из кармана «николаев», ткнул глушителем ей под левую грудь.
Испугаться она не успела. Только глаза расширились. Как у зрячей. Он не позволил ей упасть. Подхватил под мышки. Аккуратно уложил на пол. Потом спрятал пистолет и отправился к Ленке.
Ленка с ногами сидела на диване, в наушниках. Увидела его, сорвала наушники, завопила от радости. Он взял ее на руки, подкинул к потолку, поймал, вызвав еще больший взрыв восторга. Все по привычке.
— Твоя мама отпустила нас гулять.
— Ура! А где мама?
— Мама спит, не шуми.
— Разве сейчас ночь? — Удивилась, но перешла на шепот.
Р. вышел в коридор, включил рацию, попросил прислать за ребенком «джампер».
— Все «джамперы» в разгоне, — ответили ему. — Подождите чуть-чуть.
— Не могу, у меня энергия иссякает.
— А где вы находитесь?
Он ответил.
— Это же недалеко. Можете добраться пешком. Я уберу дождь по маршруту вашего следования.
Он надел кобуру, переложил пистолет, вернулся к Ленке, достал из сумки детский бронежилет.
— Тебе.
— Ой, что это?
— Рыцарский костюм. Будешь у меня рыцарем.
— Нет! — Наморщила нос. — Лучше я буду у тебя рыцаркой!
Легко запудрить мозги четырехлетнему человечку. Помог ей натянуть «рыцарский костюм». Подумал, что если бы жил в новом районе, выполнил бы задание еще вчера. Но Васильевский — старый район, и детей здесь мало.
— Ой, кто это на тебе рисовал?
Опустил глаза, увидел на свитере темную дорожку. Ленка тронула пальчиком, кончик окрасился темно-алым.
— Это я играл в художника.
— Ты же писатель. — Нахмурила брови.
— Писатели иногда играют в художников.
Поверила. Брови поднялись, глаза засияли. Удалось наконец справиться и с бронежилетом. Взял сумку. Прошли мимо кухни. Ленкин рост не позволял ей увидеть сквозь дверное стекло лежащую на полу мать. А Р. и головы не повернул.
Вышли на площадку, закрыли за собой дверь, но запирать не стали. В глазке напротив опять мелькали тени. Бедняга на костылях маялся за своей деревянной крепостной стеной. Прощай, парень, подумал Р. Шагнул на ступеньку. Потом остановился. Словно задумался. Милосердия в душе не было, но достал пистолет и выстрелил в крепостную стену, рядом с глазком. Такая дверь — не защита от пули. Парень успел лишь испуганно вскрикнуть. А потом загрохотали костыли.
— В кого ты стрельнул? — Ленка смотрела с любопытством.
— В дракона.
— А вчера там жил дядя Жора с бабой Верой.
— А сегодня там дракон. Он съел и дядю Жору, и бабу Веру.
— Как волк Красную Шапочку?
— Как волк Красную Шапочку.
— А мы ему брюхо распорем? Как охотники…
— Распорем. Потом.
Спустились вниз, вышли наружу. Дождя над улицей как ни бывало, только от водосточных труб бежали по тротуарам небольшие речки: над крышами домов лило по-прежнему.
Мимо время от времени с ревом проносились фургоны-рефрижераторы: водители выполняли свою функцию, увозили трупы, которые собирали санитарные команды. Город должен стать чистым. Город должен…
Дорога тянулась несколько дольше, чем ожидал. Ленка широко открытыми глазами разглядывала по-ночному пустые, тщательно отмытые дождем улицы. Они и в самом деле казались незнакомыми. Мародеры по дороге не попались — по-видимому, уже знали кого следует бояться. Энергии оставалось все
