сделать его сам.
— Мы пойдем в лес и найдем логово баньши, — сказал наконец Дриззт. — И я буду носить такую маску, если придется. Он посмотрел на Вулфгара. Мы должны думать только о Регисе. '
***
Дриззт и Вулфгар сидели на лошадях у подножия Башни Сумерек. Малчор стоял около них.
— Будьте осторожны, — сказал Малчор, вручая Дриззту карту к логову баньши и другой пергамент, который показывал их курс на далекий Юг. Ее прикосновение — смертельный холод, и легенды говорят, что услышавший ее вопль должен умереть. '
— Ее вопль? — переспросил Вулфгар.
— Ужасный неземной крик, уши смертного не могут перенести его, — сказал Малчор, — Будьте осторожны! '
— Постараемся, — уверил его Дриззт.
— Мы не забудем гостеприимство Малчора Харпелла и его подарки, — добавил Вулфгар.
— И урок, я надеюсь, — ответил волшебник, подмигнув с улыбкой.
Дриззт был доволен, что его друг избавился по крайней мере от некоторых его предрассудков.
Наступил рассвет, и башня быстро растворилась в пространстве.
— Башня ушла, но волшебник остался, — отметил Вулфгар.
— Башня ушла, но дверь внутрь осталась, — поправил его Малчор. Он отступил на несколько шагов и протянул руку — рука исчезла.
Вулфгар вздрогнул от неожиданности.
— Для тех, кто знает, как найти ее, — Малчор добавил, — кто обучен магии. Он ступил через межпространственную дверь в другое измерение и исчез из вида, но его голос донесся к ним в последний раз. Дисциплина! — произнес Малчор, и Вулфгар знал, для кого это было сказано.
Дриззт пришпорил лошадь и развернул карту. Харпелл? — спросил он через плечо, подражая ироническому тону Вулфгара предыдущей ночи.
— Если бы все Харпеллы были подобны Малчору! — ответил Вулфгар. Он сидел, уставившись на то место, где была Башня Сумерек, и отлично понимал, что волшебник преподал ему два ценных урока за одну ночь: урок непредвзятости и урок смирения.
***
Из своего дома, скрытого в другом измерении, Малчор наблюдал, как они уходят. Ему было жаль, что он не может присоединиться к ним. В юности он часто путешествовал по дороге приключений, определяя свой курс и следуя ему наперекор всем преградам. Малчор знал, что Харли точно оценил принципы этих двоих и хорошо сделал, что попросил его помочь им.
Волшебник прислонялся к двери дома. Увы, его дни приключений, дни борьбы за торжество справедливости остались позади.
Но Малчор принял близко к сердцу события последнего дня. Если волшебник не ошибся в дроу и его друге-варваре, то он только что помог передать факел в подходящие руки.
2. Сотни Тысяч Маленьких Свечей
Ассасин, как загипнотизированный, наблюдал за рубином, медленно вращавшимся в свете свечи. Ее танцующее пламя отражалось в нем сотнями тысяч маленьких огоньков. Отражений было слишком много; у драгоценного камня не могло быть таких мелких и безупречных граней.
И все же там действительно были сотни тысяч отражений; водоворот крошечных свечей уходил в глубину красного камня. К его огранке не приложил руку ни один ювелир; ее точность превышала уровень, достижимый при помощи инструментов. Это был тщательно изготовленный волшебный артефакт, он действовал, осторожно погружая зрителя в затягивающий водоворот, в прозрачные глубины красного камня.
Сотни тысяч маленьких свечей.
Неудивительно, что он так легко уговорил капитана доставить их в Калимпорт. Таинственному влиянию этого изумительного драгоценного камня было трудно сопротивляться. Казалось, он нашептывал предложения ясности и мира, слова, которые говорят только друзьями...
Обычно мрачное выражение его лица смягчилось улыбкой. Он погружался в глубокое спокойствие.
Энтрери с трудом оторвался от созерцания рубина и протер глаза, пораженный тем, что даже он, привыкший к самоконтролю, все же был подвержен настойчивому притяжению драгоценного камня. Он поглядел в угол маленькой каюты, куда забился Регис с совершенно несчастным видом.
— Теперь я понимаю, как ты решился на безрассудную кражу этого драгоценного камня, — сказал он халфлингу.
Регис, оторванный от своих размышлений, удивился, что Энтрери заговорил с ним — в первый раз с тех пор, как они наняли судно в Уотердипе.
— И я знаю теперь, почему Паша Пок так отчаянно хочет вернуть его, — продолжал Энтрери, скорее для себя, чем для Региса.
Регис поднял голову, наблюдая за ассасином. Неужели рубиновый кулон смог подчинить себе даже Артемиса Энтрери? Это действительно прекрасный драгоценный камень, — заметил он осторожно, не слишком доверяя этому сочувствию, столь нетипичному для холодного ассасина.
— Это гораздо больше, чем просто драгоценность, — рассеянно сказал Энтрери, его глаза непреодолимо стремились назад в мистический водоворот обольщающих граней.
Регис узнал отрешенный вид ассасина, поскольку он сам выглядел так же, когда впервые увидел замечательный кулон Пока. Тогда он был преуспевающим вором и прекрасно жил в Калимпорте. Но чары волшебного камня перевесили комфорт гильдии воров. Возможно, не я украл кулон, а кулон украл меня, — внезапно подумал Регис.
Однако он недооценил силу воли Энтрери. Ассасин с ухмылкой бросил на него холодный взгляд, ясно показывая, что знает, куда клонит Регис.
Но халфлинг стремился использовать любой шанс. Я думаю, власть кулона захватила меня. В этом нет моей вины; у меня не было выбора ... '
Ехидный смех Энтрери прервал его. Ты или вор, или слабак, — издевался он, — В любом случае не надейся найти милосердие в моем сердце. Так или иначе ты заслуживаешь гнев Пока! Он подхватил кулон за конец золотой цепи и опустил его в мешочек.
Потом он взял тщательно вырезанную из оникса фигурку пантеры.
— Расскажи мне об этом, — указал он Регису.
Регис уже задумывался, когда же Энтрери заинтересуется ей. Последний раз Регис видел статуэтку Гвенвивар, волшебной пантеры, в Ущелье Гарумна в Митриловом Зале. Ассасин играл с ней, дразня Дриззта через пропасть.
Регис беспомощно пожал плечами.
— Я не привык повторять дважды, — пригрозил Энтрери, и леденящее предчувствие неизбежной гибели, холодная аура страха, которую хорошо знали все жертвы Артемиса Энтрери, вновь охватили Региса.
— Эта фигурка принадлежит дроу, — Регис запнулся, — Ее имя — Гвен...' Халфлинг проглотил конец слова, потому что Энтрери внезапно выхватил кинжал, готовясь к броску.
— Хочешь вызвать союзника? — злобно спросил Энтрери. Он опустил статуэтку назад в карман. Я знаю имя твари, халфлинг. И я ручаюсь, что к тому времени, когда кошка появится, ты будешь мертв. '
— Вы боитесь пантеру? — осмелился спросить Регис.
— У меня нет шансов, — ответил Энтрери.
— Но Вы могли бы вызвать пантеру сами, — продолжал Регис, пытаясь найти какой-нибудь способ изменить ситуацию. Вы приобрели бы спутника на Ваших одиноких дорогах. '
Энтрери со смехом отбросил эту мысль. Спутник? Зачем он мне, глупец? Какая от него выгода?
