– За кадром говорил я, тупица!..
– Ну вот что, умник! Или ты занимаешься моей постановкой, или я ухожу! Мальчишка!.. Еще член не отрос как следует, а уже поучаешь.
– Отрос! Хочешь, покажу?
– Отвяжись, кретин, – смутилась Вероника и вскочила на колени, поправляя на себе одежду. По верхушкам кустов прошел ветер, некоторые из них надломились и рассыпали вокруг хрупкие листки.
– Стабилизация, – сказал в сторону Санчес. После некоторого сопротивления лес медленно принял прежний вид: ветви обросли вновь, покрывшись сперва мелкими почками, а затем и листьями. – Ты слишком эмоциональна, – укоризненно пробормотал он, не глядя ей в глаза. Она тоже уставилась в ровные ряды правильных травинок. Внизу живота, к ее неподдельной досаде, стало горячо.
39
Водитель флаера уверенно вращал штурвал, неуклонно набирая высоту. Но даже спустя три минуты непрерывного подъема по обеим сторонам все так же возвышались глухие, звуко– и теплонепроницаемые стены. Через каждые десять-пятнадцать метров они были утыканы блестящими глазками камер.
Снежинки, расплющиваясь о поверхность аппарата, плавились и стекали вниз тонкими прозрачными ручейками.
Ирина быстро задремала – теперь она твердо верила, что скоро попадет в надежные руки врачей и ей не грозят вечные скитания в холодных, чуждых людям катакомбах. Тима тоже был спокоен, несмотря на угрозу встречи с психиатром, и с трудом держал глаза открытыми, чтобы не уснуть. Он твердо вознамерился увидеть пункт назначения. Ему еще никогда не приходилось бывать в клинике – да и как можно повредить здоровье, непрерывно получая витамины и прочие полезные препараты?
Передний экран расцвел сигнальными огнями посадочной площадки. Между двух бесконечных стен распахнулся узкий проем, из которого и вынырнул флаер, сразу окунувшись в световые конусы, рассеянные по сумеречному небу. Оно было исчерчено следами летящих снежинок, будто камера Вильсона треками нейтральных элементарных частиц. Корпус машины слабо вздрогнул – встречный ветер резко сменился на боковой. Система стабилизации за долю секунды выровняла машину, и та пошла на снижение в круг, очерченный зелеными фонариками.
Влас обернулся и глянул на разморенную Ирину.
– Не спите? – поинтересовался он. Мальчик нежно толкнул соседку в бок, вызывая к жизни расплывшиеся в тепле мышцы ее утомленного тела. – Не волнуйтесь, с вами все будет в порядке.
– А мы и не волнуемся, – зевнула девочка, лукаво косясь на товарища. – Придешь меня проведать после операции?
– Если можно. Вдруг там карантин?
– Что за чепуху ты болтаешь? Ты что, заразный?
– Я не заразный, – насупился Тима.
– Ладно, я пошутила, – с неожиданной теплотой проговорила она и придвинула к нему мягкое плечо. – Ты мне даже нравишься – такой смелый!
Под опорами флаера скрипнул бетон посадочной площадки, полукругом выдававшейся из монументального здания. Все четверо вышли под снег. На ходу Тима задрал голову, чтобы охладить лицо, и увидел вереницу прожекторов – быстро превращаясь в размытые точки, они исчезали в белесой пелене.
По коже колко ударил ветер, разом отняв накопленное организмом тепло. От стоящих на площадке машин (явно припаркованных совсем недавно) в освещенные двери тянулись прямые цепочки полузанесенных следов.
В небольшом, напрочь лишенном мебели холле, исключительно функционально спроектированном, Руди тут же куда-то скрылся. Младший в это время с помощью сенсора на стене вызвал женщину-биона и без единого слова передал ей Ирину. Та пару раз оглянулась на мальчика, пока не скрылась за поворотом узкого коридора. В свете белых ламп, между углами доступных обзору внутренних переходов бесшумно мелькали фигуры сотрудников клиники.
– Пройдемте за мной, сударь, – отрывисто сказал появившийся откуда-то сбоку медик и указал на левый проход в стене.
Позади послышались «чавкающие» шаги, Тима обернулся и увидел еще одну пару бионов, сопровождающих невысокую лысую девочку с круглыми от возбуждения глазами.
«Вот как выглядит человек, впервые оказавшийся за пределами своей квартиры», – с высокомерным сочувствием подумал он и двинулся по коридору, приятно поглощавшему звуки его нетвердой поступи.
– Куда мы идем?
– На процедуры, – кратко ответил проводник.
40
– Ты будешь отрабатывать деньги или нет? – хрипловато спросила Вероника. Статичный пейзаж наскучил ей, и захотелось чего-нибудь не такого камерного и стилизованного под древнюю «природу».
– Настроение пропало, – заявил юный дизайнер и резкими движениями рук, не поднимаясь с места, принялся выдергивать кусты из земли.
Отчего-то корни у его конструкций напоминали вязкую, клейкую массу, вытягивавшуюся в блестящие паутинки. Смотрелась эта процедура довольно гадко. Губы Санчеса хищно искривились в улыбку.
– Картина: «Гибель физического мира». Как ты думаешь, реальные растения выглядели так или как-то иначе?
– Наверное, так, – пожала она плечом. – Наверняка твоя программа пользуется библиотекой шаблонов, ведь все образы давно созданы.
– А вот и нет. Всегда будет что придумывать. Хочешь посмотреть на мой последний проект?
– Давай, – неуверенно пробормотала Вероника. Что он такое мог изобрести, чего нет в каталогах форм?
Дизайнер сохранил текущий файл театральной постановки в виде мелкой блестящей брошки, которую приколол себе на воротник. Затем он распылил экран на осколки, растворившиеся в траве, и взял гостью за руку. «Лесной» фон смазался, зеленое перетекло в черное, по пути приняв в себя гамму оттенков. Через трехсекундный интервал нахождения в межузельном пространстве (видимо, им пришлось преодолевать процедуру идентификации) вокруг образовалась глубоко темная местность, напичканная багровыми скалами и расщелинами. Непроходимые места пересекали прозрачные мостики без перил.
В первую же секунду пребывания на хозяина и Веронику обрушился свирепый акустический удар. Его произвела некая явно искусственная биоструктура, поскольку в частотной характеристике преобладала звериная дикость.
Из близкорасположенной щели в скалах вынырнуло нечто ужасное, уснащенное множеством колюще-кусающе-режущих элементов – клыками, рогами, когтями и просто чешуей, элегантно проросшей из кожи в форме лезвий. Вероника, хоть и готовая к чему-то подобному (чего еще ожидать от мальчишки?), не сдержалась и вскрикнула. От чудовища в сторону посетителей хлынул поток неприятных запахов – образ твари был воистину полифоническим.
Тварь среагировала на ее возглас удивительно быстро и метнулась к застывшим людям, но почему-то промахнулась и проскочила в полуметре от окостеневшей девочки. Болевой порог у нее стоял на десяти процентах, и она мысленным криком обнулила его. Кассий тотчас рапортовал об исполнении приказа.
– Оно нас не видит, – прошептал Санчес. – Но слышит прекрасно. Включить звуковой фильтр?
Девочка коротко кивнула. Короткие мощные ноги и крупная голова животного вызвали у нее ужас и отвращение.
Потеряв источник звука, тварь растерянно пошевелила передними лапами, уродливыми корягами росшими из груди, и заковыляла прочь. Через расщелины она перемахивала, кажется, без всяких усилий.
– Ну, и что в этом такого оригинального?
– Ты еще не видела главного, – гордо промолвил Санчес. Он взял ее за руку и повел по шаткому мостку в произвольном, как ей показалось, направлении. Дизайнер ступал так уверенно, словно знал тут каждый камень. – Фокус в том, что этот мир эволюционирует!
– Я, конечно, не специалист, но опять же, что тут особенного? Задаешь законы развития организма или пейзажа – и пожалуйста, получи результат.
– В том и фокус, что никаких специальных законов развития я не формулировал. Вообще, с самого начала установил только одно правило: параметры внешней среды должны были случайным, но плавным образом колебаться около определенных значений температуры, давления, влажности, освещенности, тяготения и так далее.
Они миновали монументальную скалу и вышли к подобию каверны, проевшей багровый камень. Особого освещения тут не требовалось – камень истекал длинными волнами из видимой части спектра. Продвигаться по пещере было даже приятнее, чем под черным небом. Во всяком случае, Вероника перестала тревожно прислушиваться.
– Я еще не сказал тебе главного, – продолжал Санчес. – У меня вывелись разумные существа!
– Из кого?
Вероника все-таки удивилась. Насколько ей было известно, пока никому не удавалось получить разумную самоорганизующуюся систему – да и зачем, если компьютеры идеально подходят на роль инструмента человеческого мозга? А уж людей в мире и так предостаточно, миллиардов шестьсот, если не больше. Да и бионов чуть ли не пятьдесят миллиардов.
К счастью, разумная политика Объединенного Департамента народонаселения почти вовремя остановила неконтролируемый рост численности людей. (Вероника как-то просмотрела краткий курс истории и владела темой.) А то бы Землю насквозь проели, до самого ядра, словно древние кроты.
– Ты не поверишь. Из амеб.
– Это такие скользкие невидимые гады? Не верю!
– А зря. В общем, именно они создали этот мир. Причем за какой-то месяц – и еще неделю, ладно, – из первичного бульона. Я взял его формулу в Департаменте образования.
Тоннель закончился, ход расширился до пределов десятка метров в диаметре и приобрел форму сферы, явно приспособленной под перевалочный пункт. В середине «помещения» имелось отверстие. Вероника опасливо заглянула в него и увидела на стенках довольно глубокие круговые насечки.
– Спускаемся?
– Что, очень нужно? – усомнилась Вероника. – А если упаду?
– Программа не даст.
– Кстати, этот узел открыт для сканирования поисковыми серверами? Дюгем, наверное, меня уже потерял.
