– Прекратите! – Я сжала кулаки, чтобы не принимать больше их мысли.
Стайка удивленно посмотрела на меня, не понимая, с чего вдруг я сорвалась.
Внезапно до меня дошло, что я смотрю не на себя, а на них. Такое ощущение, будто между нами вставили нож.
Я метнулась наверх.
– Мида! Что случилось?
Я упала на пол в комнате Мойры.
– Почему они такие ревнивые?
– Кто, Мида? Кто?
– Они! Остальные из наших.
– А-а. Одиночка.
Я взглянула на нее, надеясь, что она поняла. Хотя, как бы ей это удалось, ведь она не читала мои мысли.
– Я познакомилась с твоим исследованием. Мида, он потенциальный псих. Ему пришлось пережить огромную потерю и очнуться в мире, совершенно не похожем на тот, какой он помнит.
– Он хочет воссоздать тот мир.
– В этом и состоит его психоз.
– Общине многое удалось. Там были сделаны открытия, которых мы не понимаем даже сейчас, спустя десятилетия. Что дурного в его стремлении?
– Существует общепринятое мнение, что Исход завершил естественную эволюцию человечества. А что, если он не был естественным? Что, если Исход означал смерть? Лично мы не пропустили Исхода, мы избежали его. Мы пережили Общину точно так же, как Лито. Так неужели мы теперь захотим повторить его горестную судьбу?
– Ну, а теперь кто рассуждает как псих?
– Сверхправительство никогда не позволит ему вернуться на Кольцо. Значит, он навсегда останется один, – сказала я.
– Он может поселиться в каком-нибудь анклаве одиночек. Там все живут по одному.
– Однажды утром он проснулся и оказалось, что его больше нет.
– Мида! – Мойра села в постели, яйцо ее стало серым. – Возьми меня за руку! – Она протянула руку, и я уловила феромоны ее мыслей.
Вместо того чтобы раскрыться перед ней, я покинула комнату, покинула дом, уйдя в мокрую ночь.
В домике горел свет. Я долго стояла, спрашивая себя, что, интересно, я тут делаю? Конечно, мы проводим время врозь, но только не в подобных ситуациях: вне дома, когда нельзя мгновенно связаться друг с другом. Я оказалась в нескольких милях от остальной себя. Тем не менее Малькольм Лито находился еще дальше.
У меня возникло такое ощущение, будто я утратила половину своих знаний. А еще мне казалось, будто все мои мысли искажены. Зато все, что я чувствовала и думала, было моей собственностью.
Точно так же, как его не было и у Малькольма. У одиночек и так все решения единодушны. С этой мыслью я постучала в дверь.
Он появился на пороге в одних шортах. По моему телу пробежала дрожь, которую пришлось бы скрывать, окажись рядом моя стайка.
– А где твой выводок?
– Дома.
– Там ему и место. – Он повернулся, оставив дверь широко открытой. – Заходи.
На столе лежала небольшая металлическая коробочка. Он уселся прямо перед ней. И тут я впервые заметила на его затылке, там где заканчивалась прическа, небольшой кружок с серебряной каймой.
– Это интерфейсная коробка. Теперь такие вне закона! – Когда случился Исход, большая часть технологий, связанных с интерфейсом, основой существования Общины, оказалась под запретом.
– Да. Но запретов против них больше нет. Десять лет назад Сверхправительство отменило их, но никто этого не заметил. Моему адвокату удалось отыскать новый закон и переслать мне на орбиту. – Он выдернул из головы проводок и швырнул к коробочке. – Все это теперь бесполезно.
– Разве у тебя нет доступа к Кольцу?
– Есть, конечно, но это все равно что пытаться переплыть океан в одиночку. – Он искоса посмотрел на меня долгим взглядом. – А знаешь, я мог бы и тебе сделать такой же. Мог бы создать тебе интерфейс.
Я поежилась.
– Нет! – не раздумывая отрезала я. – Мне…
Он улыбнулся, наверное, впервые за все то время, что мы с ним общались. Улыбка совершенно преобразила его лицо.
– Понимаю. Не хочешь ли выпить? У меня есть несколько смесей. Посиди, я сейчас.
– Нет, – сказала я. – Я просто… – Тут до меня дошло, что как вожак стайки я не слишком ясно выражаю свои мысли. И тогда я взглянула прямо в его глаза. – Я пришла, чтобы поговорить с тобой, одна.
– Ценю твой жест. Я знаю, как тебе неприятно разлучаться с остальными.
– А я даже не подозревала, что тебе столько о нас известно.
– В мое время уже начали работать над созданием мультиплицированных людей. Я следил за этим проектом, – сказал он. – Вроде бы не все удавалось. Помню статьи, где описывались провалы – у них получались умственно отсталые или несдержанные создания.
– Но когда это было! Матушка Редд из тех времен, и она великолепный врач. И со мной все в порядке…
Он поднял руку.
– Постой, постой! Технология интерфейсов тоже знала множество провалов… Меня, например, здесь бы вообще не было, если бы она была полностью безопасна.
Его одиночество напоминало каменную скалу.
– Почему ты здесь, а не в одном из анклавов для одиночек?
Он пожал плечами.
– Здесь или на краю света – везде одно и то же. – Он едва заметно улыбнулся. – Я последний из исчезнувшего племени. Значит, ты собираешься стать капитаном звездного корабля, ты и твоя команда?
– Да, собираюсь… Собираемся, – ответила я.
– В таком случае, желаю удачи. Может быть, тебе удастся разыскать Общину, – сказал он. Вид у него был усталый.
– Значит, вот что случилось? Они улетели в открытый космос?
Он очень удивился.
– Нет. Возможно. Я почти… не помню. – Лито улыбнулся. – Так бывает, когда напьешься и понимаешь, что нужно протрезветь, но в то же время не способен ни на что.
– Ясно, – сказала я и взяла его руку. Ладонь была сухой и гладкой.
Он пожал мою руку и поднялся, приведя меня в полное смятение. Внутри я чувствовала какую-то заторможенность, но в то же время ощущала его каждой порой. Разумеется, мы знали, что такое секс. Мы его изучали. Но никакого опыта у нас не было. Я не представляла, о чем сейчас думает Малькольм. Будь он
