которой отшивала на экране своих женихов в фильме «Нетерпимость».
– Но так же говорят! – стал оправдываться молодой человек со студии «Парамаунт».
– Другие пусть говорят что хотят, – сказал Кларк Гейбл, поднимая голову от карт. – А ты помни, что о покойниках говорят только хорошо или вообще ничего… Ты будешь играть или нет?
Тем временем миссис Брайс вроде бы пришла в себя и встревоженно уставилась на Льюиса.
– Мистер Кенсингтон, – заявила она низким, утробным голосом. – Чучхе сообщила мне, что вы человек, которому не суждено обрести покоя.
– Неужели? – Льюис начал нервно озираться по сторонам.
– Чучхе чувствует, как с вами пытается поговорить астральный дух чьей-то души, но вы плохо воспринимаете тонкие космические вибрации и не слышите его.
«Пусть позвонит тебе по телефону!» – беззвучно поддразнил я Льюиса.
– Вот так всегда, – развел руками Льюис. – Все тонкое мне не по зубам. Я слишком груб и не способен воспринимать даже толстые космические вибрации.
Какие еще космические вибрации! Я прекрасно понимал, что вытворяет эта стерва. Она была типичной шарлатанкой. Стоило ей узнать хоть что-то о человеке, как она тут же придумывала о нем какую- нибудь страшную историю и начинала ее излагать, внимательно следя за реакцией своей жертвы, чтобы по ходу дела корректировать повествование. Сейчас ей было достаточно узнать о том, что стоявший перед ней с разинутым ртом Льюис работал когда-то с Рудольфом Валентино. Впрочем, я не сомневался, что она скоро потеряет интерес к такой на первый взгляд мелкой сошке, как мой дорогой Льюис.
– Чучхе видит мужчину. Стройного смуглого мужчину, – продолжала миссис Брайс, со зловещим видом сверкая глазами. – На нем восточные одеяния…
Марион залпом осушила свой коктейль.
– Миссис Брайс, вон Грета Гарбо, – сказала она. – Грете наверняка очень нравятся ваши книжки.
Миссис Брайс тут же перестала вращать глазами и начала оглядываться по сторонам.
– Грета Гарбо?! – воскликнула она и тут же двинулась прямо к актрисе, прозванной Застывшим Пламенем, повернувшись к Льюису спиной и не обращая внимания на Чучхе, рвавшуюся к нему изо всех сил с оскаленными клыками. Узрев миссис Брайс с собачками, Грета Гарбо сжалась в кресле. – Да, «ясновидящей» явно был нужен кто-то поважнее Льюиса!
Я так и не узнал, как протекал телепатический контакт Чучхе с Гретой Гарбо, потому что в этот момент услышал где-то наверху лязг бронзовых дверей и скрежет шестерен. К нам – с некоторым опозданием – спускался самый важный человек в этом доме.
Подобравшись бочком к потайной двери в стене, я почувствовал, как у меня пересохло во рту и вспотели ладони. Неужели и Мефистофель так же нервничает, предвкушая очередную сделку?!
Лифт с негромким стуком остановился. Потайная дверь беззвучно скользнула в сторону. Ни одна живая душа не заметила, как в зале появился Уильям Рэндольф Херст собственной персоной. Льюис его тоже не заметил, потому что снова отплясывал чарльстон с Конни Толмедж. Вот так и вышло, что только я обратил внимание очень высокого пожилого человека, скромно севшего в углу.
Клянусь, у меня от чего-то побежали мурашки по коже. Пару недель назад Уильям Рэндольф Херст отпраздновал свое семидесятилетие. У него были седые волосы и грузное старческое тело, но в его осанке по-прежнему чувствовались сила и уверенность в себе.
Он тихо сидел в углу и наблюдал за гостями, резвившимися в его огромном зале, а я незаметно следил за этим человеком, создавшим современную журналистику и построившим благодаря своей решительности и неистощимой энергии финансовую империю, включавшую газеты, журналы, кинематограф, радио, шахты и бесчисленные ранчо. Херст назначал удобных ему президентов страны так, словно они состояли у него на службе. Он безжалостно принуждал окружающих вести игру по его правилам. Он устанавливал собственные нормы морали. И все же сидевший в углу человек казался мне подавленным, его странные бездонные глаза потухли.
Знаете, кого он мне напомнил? Громилу из какого-то нестрашного комикса. Огромного, как гора, грозного на вид и при этом печального.
Херст напомнил мне еще кое-кого, но об этом мне совсем не хотелось думать…
– Ты опять нас напугал! – воскликнула Марион, притворившись, что только что заметила Херста. – Смотрите! Вот он! Он обожает внезапно возникать в зале, как какой-нибудь Гудини175!.. Ну давай, Уильям! Поздоровайся с нашими дорогими гостями!
Марион взяла Херста за руку. Повинуясь, он встал и улыбнулся во весь рот. Его улыбка способна была напугать. Это была улыбка молодого и ненасытного человека.
– Здравствуйте, друзья! – произнес Херст своим неземным голосом. Амброуз Бирс176 как-то сравнил его голос со звуками, которые мог бы издавать аромат фиалок. Я никогда не слышал такой мелодичной человеческой речи. Казалось, бессмертен он, а не я. Впрочем, выглядеть заурядно – входит в мои обязанности.
Нужно было видеть последовавшую за этим сцену! Все собравшиеся замерли на месте, повернулись к Херсту, заулыбались и склонились перед ним. Совсем чуть-чуть. Наверняка они и сами не отдавали себе отчета в том, что кланяются, но я-то долго вращался при дворах могущественнейших владык и хорошо знаком с внешними проявлениями подобострастия. Из всех смертных, собравшихся в этом огромном зале, Херста не боялась только Марион. Даже Грета Гарбо поднялась из кресла.
Марион по очереди подводила к Херсту гостей – знаменитостей и никому не известных субъектов, – представляя тех, с кем он не был знаком. Херст со смущенным видом здоровался с каждым за руку. Да он же стеснялся! Он неловко чувствовал себя с другими людьми, а Марион не только ублажала его в постели, но и помогала ему найти с ними общий язык!.. Так, этим можно было воспользоваться!..
Я незаметно стоял в стороне, пока Марион представляла Херсту остальных гостей, и вышел из тени только в тот момент, когда она стала оглядываться по сторонам, разыскивая мою персону.
– А это… Иди сюда, Джо! Я чуть про тебя не забыла! Это Джо Дэнхем. Он работает на студии мистера Мейера177. Он был так любезен, что помог мне…
В этот момент у нас за спиной разверзлись врата ада. Один из проклятых мопсов вырвался на свободу и ринулся на свою жертву. Судя по воплям, жертвой был Льюис. Марион бросилась его спасать. Я шагнул вперед, чтобы пожать руку Херсту, который нахмурившись смотрел поверх моей головы вслед Марион.
– Очень приятно, мистер Херст, – негромко сказал я. – Бернард Шоу просил меня нанести вам визит. Поговорим об этом, когда у вас найдется свободная минута.
Естественно, Херст тут же перестал пялиться в глубь зала и впился в меня глазами. Меня словно обдало раскаленной лавой. Я с трудом перевел дух, но попытался не выйти из роли, загадочно улыбнулся, высвободил руку, которую все еще сжимал Херст, и отступил в тень.
Херст ничего не успел мне сказать, потому что к нему стремительно приближался Льюис, преследуемый по пятам Чучхе. Льюис взвизгивал, нечленораздельно извинялся и перепрыгивал через стулья и прочие предметы мебели. Марион с истерическим смехом пыталась поймать мерзкую собачонку. Миссис Брайс ничего не предпринимала, с понимающим видом и демонической улыбкой на устах созерцая происходящее.
При виде этой сцены Херст еще больше нахмурился. Впрочем, он тут же вспомнил о главном, нашел меня взглядом и неторопливо кивнул.
В дверях появился дворецкий, объявивший, что кушать подано. Херст первым прошествовал в столовую, гости послушно толпились у него за спиной.
Столовая выглядела торжественнее зала, в котором мы пили коктейли. Несмотря на пламя, ревевшее в трубе готического камина, в ней было холодно. Атмосферу немного оживляли висевшие под потолком огромные шелковые флаги со скачек эпохи Возрождения и многочисленные серебряные подсвечники. Вдоль стен стояли скамьи из средневековых монастырей. Возможно, я сиживал на них, когда монашествовал в XV веке. Скамьи казались мне подозрительно знакомыми…
Гости уселись за длинный трапезный стол. Херст с Марион расположились посередине друг против друга. Остальных гостей рассадили в зависимости от их положения в обществе. Рядом с Херстом и Марион находились самые выдающиеся личности или те, кто оказал хозяевам особо ценные услуги. Зануд и
