предлагать!
— Но… Как же… Ведь ты единственная, кто может подтвердить мое алиби!
— Я не могу подтвердить твое алиби, Стас. Исключено. И не обсуждается.
Галя размашисто села обратно, всем своим видом показывая, что тема закрыта.
Кис, который молчаливо следовал за разговором любовников, только вздохнул.
— Не сказать, чтобы вы попытались облегчить мою задачу… — произнес он и полез за сигаретами. — Можно?…
Стасик печально кивнул и достал из заветного ящика и свою пачку: ясно, что с его попыткой бросить курить было бесславно покончено.
— Ну что ж, — пыхтя сигаретой, заглянул в бумажку Кис. — Попробуем 8 ноября.
— Как я могу вспомнить! Это же когда было!
— Это был понедельник, — услужливо подсказала Галя, глядя в календарь.
Она чувствовала себя предательницей, и это, надо признать, было очень мерзкое чувство. Но не могла же она в самом деле, признаваться мужу в измене! И с кем! С главным подозреваемым по делу об изнасилованиях!
— По понедельникам у нас тобой нет свиданий, — заискивающим голоском продолжила она. — Вспомни, ты после работы…
— Захожу в пивную, — сухо ответил Стас, не глядя на предательницу. — И кто меня там вспомнит? Где я свидетелей найду?
— А после?
— Дома был! Один! Без свидетелей! А если даже и не дома, то все равно — где я возьму свидетелей? На крыше их тоже не было!
— На какой, Стасик, крыше? — вкрадчиво поинтересовалась Галя.
Кис заинтересованно уставился на Стасика.
Стасик окончательно смутился.
— Ну… Я тебе не говорил… Так по-дурацки вышло… Я как-то на крышу попал.
— Что же это была за крыша, Стасик?!
— Пятиэтажки какой-то. Здесь, в моем районе.
— И что ты там делал?!
— Спал.
— Вот как?… — Галя всматривалась в Стасика, словно ища в его лице признаки безумия. И даже ноги непроизвольно подобрала под себя, будто боялась, что он ее укусит.
Кис самым внимательнейшим образом слушал, переводя глаза с одного на другую, не вмешиваясь в разговор.
— Спал, — кивнула Галя. — Ну и как? Хорошо выспался? — она, несмотря на всю свою настороженность, не могла отказать себе в ехидстве. — И что потом было?
— Проснулся и пошел домой.
— Пошел? И как же ты пошел? С крыши спрыгнул?
— Зачем? — удивился Стасик. — Открыл дверцу на чердак, спустился, затем с чердака спустился, затем с лестницы спустился и вышел на улицу. И домой пошел.
— Врешь? — с надеждой спросила Галя.
— Зачем мне врать! — обиделся Стасик. — Чистая правда!
— И когда же это было? Уж не в один ли из этих дней? — она кивнула на листочек с датами.
— Весьма возможно…. — задумался Стасик. — Во всяком случае, это как раз во вторник было. А вот в какой — теперь не помню…
Кис уже не знал, что ему и думать. Он все еще не решил, браться ли ему за это весьма странное дело — хотел сначала составить предварительное мнение о его сложности… Но мнение никак не составлялось. То есть, вне всякого сомнения, дело было сложным, очень сложным — но, может, скорее, для психиатра?
— У нас осталось еще 14 октября, — напомнил детектив.
— Четверг, — снова влезла Галя.
— Не помню. Хоть убейте — не помню! — заявил Стасик.
— Но, по крайней мере, никаких крыш, чердаков, подвалов, кладбищ, крематориев и прочих симпатичных мест вы не посещали?
Стасик так расстроился, что у него почти слезы выступили на глазах.
— Еще одно место было… — произнес он, покраснев. — Я в какой-то квартире очутился, там наркоманы… Они трахались… И…
— И что? — поторопил Кис замолкнувшего Стасика.
— И все. Я очнулся на диване, и ушел домой, — сократил до предела историю посещения злачного места Стасик.
— Когда это произошло?
— Недавно, недели три назад… Кажется, 9-го февраля…
— Ну, 9-го никаких происшествий, к счастью, не случилось, — облегченно вздохнул Кис. — Какими еще историями порадуете?
— Все, кажется… Вот разве что вещи у меня пропадали, а потом находились, да причем иногда чужие… И потом, мне кто-то мебель переставил в квартире… И еще девчушка приходила из «Вашего Домового» — делать уборку, которую я никогда не заказывал… А в довершение всего — несколько дней назад меня какая-то девушка убийцей назвала…
Галя было вновь вскинулась с недоверчивыми вопросами, но Кис остановил ее жестом и принялся подробно расспрашивать Стасика, делая пометки.
Закончив, он задумался. И думал так долго, что Галя не вытерпела и встряла в сложный мыслительный процесс детектива:
— Кис, ну что ж ты молчишь? Что ты об этом думаешь? Берешься за дело?
— Вы мне позволите снять у вас отпечатки пальцев? — встрепенулся Кис.
— У меня? — испугался Стасик. — Зачем?
— Дело в том, что на местах преступлений найдены некоторые предметы с отпечатками, не принадлежащими хозяевам квартир. А я завтра попробую в деле покопаться…
Стасик так обреченно протянул руки, словно Кис собирался защелкнуть на них наручники.
Кис приложил Стасиковы пальцы к чистому листу бумаги, затем аккуратно настрогал карандашный грифель и припудрил белый лист. Проступили отпечатки, на которые Стасик смотрел почему-то с испугом.
— Знаете что? — произнес Кис. — Собирайтесь-ка. Вам нужно где-то переждать хотя бы несколько дней. Пока я не разберусь, что к чему.
— Я его на нашей даче хотела спрятать…
Кис кивнул.
— Хорошая мысль. А эту ночь пускай проведет у меня. А то — кто знает, когда наша доблестная милиция выйдет на след…
Невероятное везение Киса
— Плохая новость, — сообщил Кис на следующий день, вернувшись с Петровки. Стасик понуро ждал на кухне решения своей участи. — Отпечатки ваши.
— Не беретесь, значит? — убитым голосом спросил Стасик.
— Берусь.
Стасик вскочил с табуретки и так горячо кинулся к детективу, что Кис опасливо уклонился, — ему показалось, что этот молодой бородатый мужчина кинется его целовать на радостях.
— Дело в том, — пояснил он, утихомирив жестом Стасика, — что есть один факт, который заставил
