в иные миры.
Вернулась Марта. Она была мокрая и поблескивающая. Груди ее ритмично вздрагивали — небольшие холмики плоти. С тем же успехом она может быть четырнадцатилетней девушкой, подумал Мюллер, глядя на ее узкие бедра и небольшие ягодицы. Бордман протянул ей сушилку. Уже сухая, она сняла с полки свое платье.
— Это было изумительно, — сообщила она. — Дик, что случилось? Ты выглядишь так… как ошаршенный. Тебе плохо?
— Мне превосходно.
— Так в чем дело? Мистер Бодман сделал мне предложение.
— Можешь сказать, какое, Дик. Мы не собираемся делать из этого тайны.
— Будет высадка на Бету Гидры 4, — хрипло сказал Мюллер, — один человек. Только как это будет выглядеть, Чарльз? Корабль на парковой орбите и спуск в капсуле с запасом горючего для возвращения?
— Именно. Марта сказала:
— Дик, это безумие. Не делай этого. Ты будешь жалеть до конца жизни.
— Смерть будет скорой, если что-либо не удасться.
— Нет, послушай, временами у меня бывает ясновидение. Я могу предвидеть будущее, Дик. — Нервно посмеиваясь, Марта перестала играть роль холодной и уравновешенной. — Если ты отправишся туда, то не умрешь, как мне кажеться. Но и не видиться мне, чтобы ты остался жив. Поклянись, что не полетишь туда, Дик!
— Официально ты еще не принял этого предложения, — заметил Бордман.
— Знаю, — сказал Мюллер. Он поднялся из кресла и подошел к Марте. Он сильно прижал Марту к себе. Она поглядела на него с угрозой. Тогда он чмокнул ее в кончик носа и мочку левого уха.. Она вырвалась из его об, ятий так стремительно, что чуть не упала Бордману на колени.
Мюллер сказал:
— Вы знаете, каким будет мой ответ.
4
В тот день после полудн один из роботов проник до зоны «Ф». У них еще достаточно трудностей впереди, подумал Мюллер, но долго это не продлиться. Этак не успею я оглядеться, как они окажуться уже в самом центре лабиринта.
Глава четвертая
1
— Вот он, — сказал Раулинс. — Наконец-то! Об, ективы робота транслировали изображение чеовека в лаиринте. Мюллер стоял, скрестив руки на груди. Крупный, загорелый мужчина с выступающим подбородком и широким носом.
Раулинс включил фонию и услышал, как Мюллер сказал:
— А, робот, привет! Чего тебе здесь надо то меня? Робот не ответил. Не стал отвечать и Раулинс, хотя и мог отзваться. Стоя перед центральным пультом, он немного наклонился, чтобы лучше видеть. Уставшие глаза подергивались. Они потеряли уже около ста роботов. Но все же им повезло, если учесть, что возможности блуждания по лабиринту были чуть ли не бесконечными. Счастьем этим они были обязаны тому, что умело пользовались помощью, которую оказывал им установленный на корабле комьпютер, и используя целый набор совершенных сенсорных датчиков, поэтому избежали наиболее очевидных ловушек. И вот теперь добрались до цели.
Раулинс падал от усталости. Он совсем не спал ночь. Хостин отправился спать. Немного позже и Бордман. Несколько членов экипажа несли службу на центральном и на борту, но Раулинс был единственным штатским среди них.
Он прикидывал, могло ли обнаружение Мюллера произойти в его дежурство. Скорее всего нет. Бордман заявил бы, что новичок у руля в столь важную минуту все бы испортил. Они оставили его на дежурстве, и он продвинул робота на несколько метров дальше, и вот смотрел прямо на Мюллера.
Он присматривался к его лицу.
Но ничего не говорило о страданиях. Мюллер прожил столько лет в одиночестве, неужели это не наложило отпечатка? Однако он увидел спокойное, чуть ли не каменное лицо уравновешенного сильного немолодого мужчины. Мюллер поседел, одежда его была потрепана, было видно, что ее уже стирали.
— Что тебе здесь нужно? — спрашивал Мюллер у робота. — Кто тебя прислал? Почему ты не уходишь?
Раулинс не посмел ответить. Он не знал, какой гамбит был запланирован Бордманом на этот момент. И побежал к палатке Бордмана.
Бордман лежал под куполом жизнеобеспечивающей системы. В конце концов лет ему было под восемдесят — хотя никто бы их ему не дал — а единственным способом борьбы со старостью является подключение на каждую ночь к регенерирующей системе.
Раулинс задержался, смущенный своим вторжением в то время когда старик спал, оплетенный сетью устройств. к его лбу были прикреплены лентой два электрода, которые гарантировали правильную и здоровую работу зон мозга во время сна, очищая сознание от ядовитых субстанций после дневной усталости. Сверхзвуковой фильтр очищал от примесей артерии. Распределение гарионов регулировала причудливая паутина, размещенная на груди. Все это было подключено к корабельному мозгу и контролировалось им. В обрамлении сложной системы жизнеобеспечения Бордман производил впечатление восковой куклы.
Можно ли его сейчас разбудить без опасных последствий? — встревожился Раулинс.
Раулинс предпочитал не рисковать. И включил ближайший аппарат связи с центральной.
— Сон для Чарльза Бордмана, — распорядился он . — Пусть ему присниться, что мы отыскали Мюллера. И что он должен проснуться немедленно. Ну Чарльз, Чарльз, вставай, ты нам нужен. Ясно?
— Принято к исполнению, — ответил мозг корабля. Импульс пронесся к централи, принял форму управляемой реакции и вернулся к палатке. Сообщение проникло в мозг Бордмана.
Бордман шевельнулся.
— Мюллер… — проборматал он. И открыл глаза. С минуту он ничего не видел. но процесс пробуждения уже начался, а система жизнеобеспечения уже достаточно укрепила его организм.
— Нед? — сорвалось с его губ хриплый вопрос. — Что ты здесь делаешь? Это мне снилось, что…
— Это не был сон, Чарльз. Я запрограмировал его для тебя. Мы добрались до зоны «А». Нашли Мюллера.
Бордман отключил систему жизнеобеспечения.
— Который час?
— Уже светает.
— Давно ты его нашел?
— Минут пятнадцать. Я отключил робота и сразу примчался к тебе. Но не хотел вырывать тебя из сна…
— Ладно. Бордман уже вылез из кровати. Он слегка качнулся, вставая.
