После секундной паузы физиономия известила:
— Без шлема можно.
Наружный люк закрылся, крутой насос мигом выгнал из шлюза забортные испарения и прочую дрянь, затем внутренний люк распахнулся и пропустил Данилова внутрь трейлера. И внутренности эти показались не такими уж скромными. Здесь было довольно прохладно, градусов десять Цельсия; сплошное плетение оптоэлектронных проводов и многоглазье индикаторов придавали интерьеру несколько ярмарочный вид. Емкости, автоклавы, реакторы, центрифуги, стол со спектрометрами и спектрографами, стол с туннельным микроскопом и наноманипуляторами, стол с лазерными скальпелями и сшивателями, бозоновый пресс, установка электрофореза, два ящика с биоорганическим компьютером. Судя по отводным трубам для катаболических жидкостей и шлангам-питателям, вечно голодный мозг-кисель работал как черт за сотню килокалорий глюкозной похлебки в день.
Среди этого бардака, столь мало похожего на аккуратный простор коммунарских лабораторий, носилось несколько тварей похожих на пауков, и таскали всякие мелкие детальки — трудно было понять этих «помощничков», то ли обычные насекомые с модифицированной генетикой, то ли биополимерные роботы. На стенке висело неожиданное иконографическое изображение — синеватый Кришна в его вселенском облике.
Потом Данилов увидел в одной большой чаше Гадость. Привратник показался по сравнению с ней милейшим существом. Нечто похожее на клубок сплетенных змей, или может пиявок, или какого-то архипротивного осьминога. Шупальца-черви, между прочим, могли протянуться в любой конец фургона и, например, какой-нибудь прибор переставить с одного места на другое. Данилов сглотнул, потому что горло болезненно сжалось.
Органосканер помедлил с классификацией существа: сульфурорганика, получающая энергию от реакций хемосинтеза на основе серы. Господи, неужели эта тварь плюется серной кислотой?
Еще и интенсивная способность к регенерации, правда, собственного генокода нет.
А психофейс совсем запутался с этим существом: мотивационные и эмоциональные матрицы отнюдь не животного типа и набор психопрограмм, рассчитанных на человеческий интеллект, составленных в той же кодировке, что и у любого соларита, однако попадаются и совершенно непонятные команды.
Одно из щупалец потянулось к лицу Данилова набухшим концом, который имел явно ротовое отверстие, околоротовую присоску и четыре глазка. Щупальце сантиметрах в двадцати от Данилова пустило порцию клейких слюней и даже зашипело. Запахло слегка сероводородом.
— Не бойтесь. Она не укусит. Пока я не прикажу. Или пока сама не разозлится.
Данилов ожидал, что ученым окажется низкое сгорбленное лысое существо в пальто и очках.
Так нет же. Это был рослый атлетически сложенный красавец, длинноволосый блондин в шортах. И можно быть уверенным, что это не мимик. За пределами солнечных городов видеть объекты без мимиков уже не табу — глазей на здоровье. Но Данилов машинально потеребил контрольную панель джина, не идет ли лажа через нейроконнекторы в зрительные нервы?
Как же тут живет этот блондинчик, на грани жизни и смерти, без дискотек и баров, без подружки?
— Ага, уловил, — отозвался Уголек, который конечно же пользовался нелегальными инфосканером и психофейсом для подслуха мыслей. — Подружка-то как раз есть. Такая может и бар с дискотекой устроить.
В чаше клубок змей превратился в голову со змеиными волосами. Потом змееволосы стали кудрявой шевелюрой, оформилось и тело. Все было в лучших канонах Фидия с изрядным добавлением Эль- Греко.
Ноги и руки пожалуй длиноваты, также как и шея и зубы, нижняя часть лица немного более чем надо выдается вперед, талия будто перетянута невидимой веревочкой. И глаза васильковые ясные, но большеватые. Конечно же получившаяся дама была красивой, но все равно страшной.
— Ну что, торчишь от меня, усатенький, — проворковала Галатея, набрасывая на себя чехол от компьютера и устраиваясь все в той же чаше в соблазнительной позе полулотоса.
Да, лексикон еще тот.
— Крутая мимоидная структура, — похвастался Уголек. — Полный собственный метаболизм, энергию, кстати, получает не только за счет окисления серы, но еще из реакций фотосинтеза. Однако это на случай хорошей погоды. Мимоидные способности за счет полиуглеродного каркасного скелета спикульного типа. Ладно, исчезни, дорогая… Она нам будет мешать, у нее психика сырая.
— Совершенно с вами согласен. — четко произнес Данилов.
И красавица снова обратилась в чудовище, чмокающее в чаше.
— Ну так, какими судьбами, чем обязан? — спросил мастер-атлет.
— Да вот интересуюсь вашими работами, психоманипуляторами и таким прочим.
— А где вы с ними сталкивались, любезный? — поинтересовался Уголек.
— В рабочем поселке «Свердловск-44». Например, чип на капустной плантации. На этом орбитере, кстати, имелись и другие интересные штучки с Меркурия.
Данилов старался спрятать ненужные мысли, держать их в тени; даже крутой психофейс улавливал размышления лишь самые четкие, почти проговариваемые. Уголек во всех отношениях был опасным, темным и подозрительным. Было видно, что подзаработать пару монет — не единственная цель в его жизни.
— Мне нужен еще один психоманипулятор, господин ученый.
Один из пауков пополз по атлетическому торсу ученого, но тот не обращал внимания — примерно также стараются не обращать внимания на расшалившегося ребенка.
— Для действия в какой среде?
— В достаточно агрессивной. Спутники Юпитера.
— Органический менточип на Ио или Европе? Это интересно.-оживился Уголек. — Я, пожалуй, готов. Вы готовы расплатиться чем-нибудь ценным? Не меркурианскими кредитками и не сертификатами, на которые отовариваются коммунары поумнее.
— Солары сгодятся? «$F нелегальная валюта, имеющая хождение на черном рынке по всей ГДР, представляет собой золотой чип емкостью 1/2/5/10 гигабайт.) — Само собой. Каковы ваши дополнительные условия?
— Назовите мне того человека, которому вы продали капустный манипулятор. Где он сейчас? За ответ плачу на двадцать процентов больше.
— Ага, понятно. Разборки. Кто кого переплюнет и перепукнет.
— Если не возражаете, господин мастер, я назову вам несколько имен. Анпилин. Анастасий Анпилин. Махмуд Кебапче. Мэри Джон Вибратор. Черный Чип. — Данилов перечислял не только имена и клички бандитов, но и идентификаторы пропавших без вести граждан, которые могли стать добычей уголовников.
— Не то. Да отстаньте вы с этим. — досадливо отмахнулся Уголек.
— Стойчо Трахов. Карл фон Талер. Додо-Дубль.
— Таких тоже не знаю.
— Адреналиновый Король. Марко Маньяна.
Красавец-ученый даже не кивнул, но психофейс уловил, что он отреагировал. И сразу информационная паутина протянулась от Данилова через решетку спецсвязи. Начался поиск по базам данных Киберобъединения. И вскоре закончился.
Маньяна. Человек под этим именем с соответствующим мультипаспортом вылетел из «Свердловска-44» на Марс, в космопорт Лабиринтис Ноктис, где и находится сейчас, потому что с орденоносного Марса он никуда уже не срулил. И под этой маской программа-анализатор сейчас улавливает Анпилина.
Бандит, само собой, вновь изменил папилярный рисунок кожи и узор радужки. А его способность преодолевать без лишних вопросов ДНК-протеиновый контроль даже сейчас вызывала у Данилова потоотделение.
— Ладно, хватит, уважаемый, о моих покупателях. — ученый решительно потер ладони, играя
