настоящую жизнь. Добро пожаловать, только не запнись на пороге. Так что, подхвати свои яички и вперед.
Она встала над ним. Юбка заволновалась как листва под порывом ветра, а затем расстегнулась до пупа, хотя еще смыкалась на талии. Между ног, выше чулок, шла вначале какая-то голографическая иллюминация, а потом и там образовался черный провал. Который опустился вниз.
Черное облако втянуло напрягшуюся плоть Данилова и началась обработка. Грудки гражданки Гипериции вынырнули из свитерка как из озерной глади и мелко, но эффектно затряслись. Лицо ее, наполовину заслоненное проекторами, не выражало ничего, кроме профессиональной сосредоточенности. Не было и того негативного вампирического поля, которое окружает некоторых опытных шлюх.
Пожалуй, для своего возраста и вида она была достаточно искусна и не полагалась на секс- гормоны, нейротрансмиттеры и разные психоделики, которые раздувают эйфорию, но быстро утомляют организм. Данилов, конечно, почувствовал ногти-шприцы, которые втыкаются в его плоть и запускают туда — по сообщению органосканера — лишь умеренные дозы тестостерона и гуазинтрифосфата — не для симуляции удовольствия, а для повышения мужественности и укрепления кое-каких членов тела.
Удовольствие по кодексу всех порядочных шлюх она была должна доставить сама.
Данилову в какой-то момент показалось, что Гипериция что-то вливает ему в психику, но проверка показала, что девушка не посмела оснастить своего клиента каким-нибудь новым психокоммуникатором. Лишь только вошел в его джина небольшой коммуникационный модуль и то, чтобы Данилов лучше чувствовал работу ее профессионального тела.
Особист, конечно же, был на стреме по части инфекций. Чего стоят кибервирусы с металлорганическими буравчиками, которых запустил в организмы развратников хаккер-сектант Яд Небесный?
Эти синтетические микроорганизмы вызывают заболевание, приводящее к перемене пола. Однако нормально подготовленная нанозащита — а у Данилова она была именно такой -гарантировала почти полную безопасность. Гораздо больше особиста занимал вопрос, не вломится ли кто-нибудь сейчас в отсек с криком: «А кто это спрятал мою швабру?».
В какой-то момент проекторы падшей (но сидящей наверху) девы перестали излучать каскады света и потухли, а в настоящих глазах мелькнуло что-то похожее на нежность.
А еще Данилову, в тот самый момент, когда эти проекторы потухли, показалось, что за шлюхой стоит нечто, куда более внушительная и разумная сущность.
Закончив дело, Гипериция поднялась, срастила свою веселую юбчонку и мигом куда-то срулила. А Данилов снова вернулся в зал для пассажиров. Вроде все было как обычно, дешевые дрожащие голограммы, порхающие пузыри с рекламными клипами на своих боках, мигающие оптоэлектронные провода. Но ему показалось, что и в самом деле из прежней плоской жизни он вступил в какой-то более объемный мир.
Серотонин, черт его дери. И допамин. И много еще чего.
Ублаготворители образовались в больших количествах самым естественным путем. Теперь Данилов понимал, с чего это ящер так подобрел. Гипериция была правильной девушкой, появляющейся в правильное время, и все места у нее были правильные.
8. «МЕТРОСТРОИТЕЛИ»
Марс, район Лабиринтис Ноктис
Фидерный космопорт располагался неподалеку от одного из циклопических каньонов системы Валлес Маринерис. Две недели полета пролежал Данилов как полено в состоянии ограниченного биостазиса, а, «примарсившись», без заезда в родной солнечный город, взялся за работу в вахтенной бригаде тоннелеукладчиков.
Бригада методично рыла тоннели в районе Лабиринтис Ноктис, пробивая дороги с плато ко дну каньона. Перепад высоты — пять километров, длина тридцать-сорок километров, грунт реголит, кварц и железная порода.
Маньяна трудился во второй бригаде, там же где и Данилов, только в другом звене. Устроиться в это же самое звено, убрав какого-нибудь работягу — означало привлечь ненужное внимание.
Бандюга сразу мог уловить, что на него идет охота, и скрыться -ищи-свищи потом его по марсианским темным углам месяца три. А то и сменит личину по-новой и упорхнет куда-нибудь еще.
В первый день Данилову было в общем-то недосуг заниматься Маньяна-Анпилиным. Он вел здоровую производственную жизнь.
Конечно, тоннели прокладывал, прожигал и прорывал здоровенный комбайн, оставляя после себя аккуратные брикеты из вынутой породы. К тому же он прессовал и спекал стенки направленными взрывами, а затем раздувал полиуглеродную кишку. Она прилипала к стенкам, заполняя неровности и трещины, а следом твердела, разглаживалась и фиксируя грунт лучше бетона.
Потом широкополосный лазер «прошивал» в полиуглероде оптоэлектронные цепи и схемы, чтобы голографические знаки, объявления и изображения появлялись и в новой части тоннеля.
Сам Данилов сидел во второй рубке комбайна и пристально следил за тем, чтобы полиуглеродный слой аккуратно ложился на свежие стены тоннеля. Если они, паче чаяния, начинали сыпаться, надо было подзакрепить их жесткими металлокерамическими скобами. Еще ему вменялось приглядывать за тем, как лазерный свет «прошивает» полиуглерод, и если что-то не так, менять частоты, фокусировку и «перешивать».
Ну и вдобавок мастер смены, зануда, без устали выдавал Данилову непрерывный поток наставлений, гнусаво лопоча в допотопный токер «$F устройство УКВ-связи, приемник которой вставляется в ухо, а передатчик приклеивается к горлу».
Мастер-зануда задержал Данилова и после окончания смены, заставив «перешить» участок стены метров в сорок. Когда особист бросился искать бандита, тот уже был наверху с важной сверхурочной работенкой — столбил участки для будущих лифтовых и аварийных шахт. Так что пришлось вернуться обратно, если точнее в стойбище.
После окончания смены работяги разбивали индивидуальные жилые модули в готовой части тоннеля и занимались кто-чем. В основном «оттягивались» чисто по-пролетарски, засунув в разъем за ухом кристаллочип с каким-нибудь игровым софтом. Софты были в основном левые — из открытых зон. На Марсе открытых зон, слава Гольдманну, пока не было, но простые тоннелеукладчики (в отличие от соларитов — жителей города Свободобратска у подножия Олимпа) открыто тянулись к чуждой культурной продукции.
Поэтому ныне и присно их топорные кибердвойники носились среди мимиков дворцов, борделей, отелей и пещер и прочих помещений, набитых блестящими сокровищами, в которых к тому же ютились сильно тупые драконы. А если работяги уставали отдыхать в игровой сенсоматрице, то добродушно матерясь, устраивали тараканьи бега (эти твари вырастали у заботливых людей до пяти сантиметров), или толковали о том, как их задолбало выполнение долбанного плана.
У некоторых камрадов глаза были такие «спелые», словно они только что пропустили нокаутирующий удар в челюсть и поцеловались с полом. Но скорее всего это пускали сок вшитые в ткани микрокапсулы с каким-нибудь дешевым суррогатным опиатом, или синтетическим хэшем, вроде тетрагидроканнабинола. Впрочем, явись сейчас с облавой токсикологическая команда из Службы Общественного Здоровья, все глюкокапсулы вместе с их содержимым будут немедленно расщеплены доблестными нанозащитниками организма.
Никакая команда не могла помочь Данилову — только одиночество и скрытость способствовали в этом розыскном деле. Благодаря психопрограмме Данилов мог легко вжиться в любой образ, хоть говночиста. Но сейчас он фиксировал некоторое свое удивление. Он вдруг удивился тому, как живут люди за пределами солнечных городов.
