поверхность и вызвать марсолет.
Данилов бросился «тикать», сзади кто-то тяжело топал, спереди тоже мелькали грузные задницы, до подъемника было ровно сто пятьдесят метров двадцать три сантиметра, как сообщил услужливый джин. Но от этого легче не становилось.
Для сгущения атмосферы ужаса и мрака тоннель словно ушел в сторону и Данилов, утратив почву под ногами, шмякнулся оземь, а следом послышался мощный объемный шум — так бьет вода вперемешку с песком. Увы, с той стороны, где находился спасительный подъемник, перла грязевая волна. Данилов метнулся вслед за какой тенью в штрек, который из-за своей незначительности отсутствовал на план- карте.
Люк зрачкового типа раскрылся перед особистом, а затем прилежно закрылся сзади. Данилов пополз, вернее запрыгал как лягушонок по наклонной, пытаясь с помощью инфосканера как-то сориентироваться. Но тот улавливал только разлетающиеся обрывки суматошных радиообменов. Люди вопили от ужаса, кто-то уже надолго замолчал, система Тоннелестроя, похоже, не въезжала в ситуацию, а центральная сейсмологическая служба явно зачитывала лекцию по основам марсианской геологии.
Дескать, наблюдается не слишком мощный подъем лавы на юго-востоке района Павонис Монс, которым однако нельзя было объяснить сильное смещение пластов и таяние ледяного слоя в системе Лабиринтис Ноктис.
Данилов драпал по штреку, который джин так и не смог отыскать ни на одной доступной карте, большинство же остальных тоннелей сейчас было закрашено серой мутью -никакой информации оттуда не поступало.
Штрек основательно тряхнуло и Данилов стал куда-то проваливаться вместе с потоками реголита — хорошо хоть биополимерная маска успела обхватить голову. С последним криком СОС напрочь исчезли радиоканалы, а заодно и вход в решетку суперсвязи.
Данилов шлепнулся в бурный грязевой поток и понял, что здесь, в чреве у Марса, не то, что его полегшее тело, сам чип Фрая вряд ли отыщется. Но тут его совесть внушительно произнесла: «ЧИП ФРАЯ НЕ УНИЧТОЖИМ, ЕГО НЕВОЗМОЖНО ПОТЕРЯТЬ. ВЕЛИКОЕ КИБЕРОБЪЕДИНЕНИЕ ТЕБЯ НЕ ПОКИНЕТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ КИНЕШЬ ЕГО», и сразу полегчало. Не истребим, вот так вот.
Несмотря на благие мысли, Данилова вертело, мяло и тащило, ничего различить не удавалось ни в одном диапазоне, потом голова все-таки вынырнула из потока. Перед глазами, в оптическом окне, замелькали чернильные как будто бутылкообразные кляксы. Уж не те ли, про которых лопотал мастер- зануда. Данилов конвульсивно боролся за плавучесть, а еще проверял не идут ли какие-то помехи через визуальные нейроконнекторы джина. Нет, именно там царило полное благополучие. Однако и кляксы- бутылки никуда не желали исчезать.
Черные, как будто вырезанные из пространства. Не то забурела голова особиста, не то состоялась встреча с неопознанными и мало кому не известными явлениями.
Черная клякса накрыла его. Руки, ноги и тело перестали взаимодействовать с чем-либо. Глаза и уши — видеть и слышать хоть что-то.
Выводы-нейроконнекторы джина, подключенные к слуховым и зрительным нервам, зависли.
Потом зависание рассосалось и джин радостно сообщил, что у него произошел сбой хронометра. Куда-то подевалось две минуты — как марсианской мухой слизало. Инерционный датчик эти две минуты также отчаянно сбоил и как будто показал, что Данилов вообще исчез из нормального пространства- времени.
А когда он «вернулся», то оказался в подземной вернее подмарсной полости. Вернее, уже сидел по шею в глубокой грязевой луже. Это место казалось похожим на обычную пещеру, которых немало на Земле, а на Марсе раз-два и обчелся — слишком рыхлые неустойчивые здесь породы. И даже более того: прояви толику фантазии и пещера уже кажется похожей на парадный зал Дворца Съездов.
На это определенно намекает определенная симметрия, регулярность уступов, общая величавость и что-то похожее на художественные формы. Изваяния или все-таки глыбы?
Данилов с трудом выбрался из лужи и двинулся по пещерно-парадному залу с экскурсией. Нет, все же трудно отделаться от шаловливой мыслишки, что тут развернута постоянная выставка на тему «Разумные марсианские пауки в труде и быту».
Если точнее здесь выставлены скульптурные группы, изображающие скопления насекомовидных существ по неясным поводам и причинам.
Ну, скульптуры же скульптуры! Сделанные не из трухлявого реголита, а из какого-то материала, напоминающего металлокерамику.
Неужели великий марсианский народ состоял из вот таких несимпатичных тварей? Хотя как посмотреть, некоторые — вполне приятной внешности.
Изваянные пауки явно цапали друг друга, ловили какой-то лентовидной паутиной, потом то ли впрыскивали яд, то ли зачаровывали колдовскими силами. А затем выхлебывали все телесные соки из поверженных противников — так что от них оставалась одна шелуха, кутикула, хитиновая скорлупка. Что это — борьба за самку, спорт, жестокая война, террор правящей клики, буйство толпы, изощренная гастрономия? Были показаны варианты, когда победитель выстраивал побежденных в длинные шеренги и высасывал всех по очереди. Причем побежденные как будто даже радовались этому и провозглашали здравицы в честь самой прогрессивной силы.
А еще по одной группе изваяний было видно, что для пауков и всей их цивилизации настали худые времена. В них поселялся какой-то паразит.
Пауки вначале худели, а потом разбухали и вовсе лопались.
И наружу выходили довольные бутылковидные существа.
Бутылочники как будто выедали пауков. Бутылочники пауков расщепляли и расслаивали. Даже взрывали. Чего только бутылочники не делали с пауками. И бедолагам-паукам нечего было противопоставить вражеской орде: ни симметричный, ни ассиметричный ответ.
А вот еще одна «вершина» падения.
Судя по этой скульптурной группе одни пауки приносили других пауков в жертву наглому бутылочнику.
Похоже цивилизация пауков завершилась на жалкой ноте «бля».
Последние паучьи правители принесли всех своих подданных в жертву бутылочникам, после чего сильно заскучали и скончались, приняв инсектицидного порошка. Инсектицид же поступил в качестве безвозмездной гуманитарной помощи от бутылочников.
Последнее изваяние явно представляло из себя скульптурный автопортрет последнего паука, мужественно принимающего яд, который насыпан в стоящее перед ним блюдечко…
А не исчезли ли пауки-марсиане со света для того, чтобы очистить место для нас, людей. Ну, в смысле, повторили судьбу динозавров. Мы все-таки как-никак венец творения?
Возвышенным размышлениям и всей экскурсии быстро настал конец, потому что лазерный импульс сжег «скульптурную группу пауков» всего в двух шагах от Данилова.
Потом пришлось прыгать и скакать, увиливая от «горячего блюда» температурой в десять тысяч градусов Цельсия.
Анпилин. Он самый. Виден он был не слишком, потому что находился в дальнем конце зала, заваленном обломками, да еще и пытался прикрыться мимиком великой ужасности а-ля Дракула.
А без мимика становился он маленьким вертлявым человечком. Об этом и в досье предупреждение имеется — что ловкостью гражданин Анпилин обладает чрезвычайной, обезьяньей, как настоящий боевой мутант времен капиталистического МетаВеба.
«Только откуда мог взяться настоящий боевой капиталистический мутант в эпоху Великого Киберобъединения? Даже если сделали его в левом клоноинкубаторе, куда смотрели наноботы-надзиратели берлинского гипера? — спросил сам себя Данилов и остался без ответа. — Ладно, в любом случае эта обезьянка у нас не слишком попрыгает.» Импульсник Данилова давно был снят с предохранителя и стрелял сейчас с мощностью четыре киловатта среднефокусированным пучком, высекая красочные снопы искр и огоньков из стен зала-пещеры. Но пока без особого успеха.
Джин разрядил солидную порцию микрокапсул с никотином-плюс и С-адренергиком. Все как будто стало отчетливое и ближе, все словно запульсировало в такт участившимся сердечным сокращениям.
