голова просто разваливалась на куски. Окно же наномонитора выдавало непонятные сообщения о том, что одни нанозащитники бьются насмерть с другими.
Что и в крови, и в тканях, и внутри клеток наноботы защиты воюют друг с другом с применением всех видов микрооружия. Температура тела поднялась на два градуса.
Данилов испытал не только физическое, но и моральное мучение -нанозащитники жили-поживали в его теле еще с эмбрионального младенчества. А сейчас они радостно истребляли друг друга, повинуясь какому-то неизвестному управляющему модулю, пожаловавшему, видимо, из призрачного сетепространства.
Но когда половина из них была расщеплена, побоище прекратилось.
Пару минут спустя Данилов оклемался.
Нано — и органический сканер взахлеб показывали мирную созидательную жизнь.
Даниловский организм чистили и чинили те, кому это положено.
Уцелевшие нанозащитники работали ударно, по-стахановски, под управлением старых, обычных, известных модулей джина Они уничтожали размножившуюся патогенную флору и чужеродные белки, расщепляли токсины и металлорганику, ремонтировали нуклеиновые цепочки и белковые фабрики- рибосомы.
Так, может, именно уничтоженная половина нанозащитников предала хозяина и перешла на сторону врага, может, это именно она пыталась превратить его в биобомбу? Кто же стал командовать обороной тела, после того как «завис» джин? И кто выступил в роли Ариадны? Может, та самая морда, которая выглянула из тумана и вспугнула Афродиту?
Черт подери эту серую муть. Она разозлила богиню. И в тоже время она спасла, заслонила его, провела по катакомбам, используя призраки былого сетепространства.
Поэтому Данилов до сих пор жив и относительно здоров.
Кто же хотел грохнуть его и кто хотел спасти?
Безответные вопросы надоели. Осталась боль, не острая, но изнурительная, эндорфиновый туман не справлялся с ее напором.
Данилов попытался не замечать ее и двигаться-бежать-карабкаться-пролезать; инфракрасные рецепторы в его глазах работали надежно, но члены тела все более ежились от холода — ведь куртка превратилась в какие-то лохмотья.
Нить пока неизвестной Ариадны вела Данилова дальше по древним коридорам. Один раз Данилову показалось, что он оказался в глухом тупике, но удалось разгрести ветхие коробки и затем сломать кайлом прогнивший замок какого-то люка.
Он мог оказаться в вакууме, но за люком тоже имелся воздух.
Данилов нечаянно вспомнил диалог из сетефильма.
— Сегодня Хосе Альберто что-то неважно выглядит, глаза закатил и рот не закрывает.
— Да ничего особенного, просто он вышел не в ту дверь.' Стало еще холоднее. Сквозь прорехи в куртке мучил кожу ледяной затхлый воздух, он проникал в мышцы, останавливая их. Минус тридцать Цельсия. Данилов прибавил обогрева и накинул на голову капюшон — минут через двадцать прорехи на одежде срастутся, надо только потерпеть, пока квазиживое биополимерное волокно перекроет дыры и начнет проводить электрические импульсы. Пока подплавляли мерзлоту в мышцах только запасы энергии, накопленные в слоях синтетического жира.
В одном длинном коридоре, засыпанным осколками стекла и каким-то окаменевшим дерьмом, казалось можно было встретить кости динозавров. Но путеводная нить завела Данилова в некую подсобку, там он сперва нашел изрезанный как будто бритвой древний комбез, а затем два хорошо сохранившихся трупа.
Покойные лежали на стопках распечаток, были одеты в доисторические куртки на меху и казалось умерли от дистрофии и передозировки наркоты. По крайней мере после смерти они сохранили на окостеневших физиономиях некоторое подобие улыбки.
Скрюченные пальцы одного из мертвецов лежали на клавиатуре допотопного компьютера.
Неожиданно древняя дека «$F системный блок компьютера» пискнула, словно покойный обеспокоился и нажал на кнопку «Power». Зашипел вентилятор, зажегся жидкокристаллический экран. Данилов вздрогнул и почувствовал прилив продуктов распада глюкозы, характерный для состояния ужаса.
На экране пробежали цифирки тестирования и возник образ — один к одному тот неряшливый мимик, который вспугнул Афродиту.
Впрочем, образ быстро дооформился и Данилов узнал логотип Гальгальты, известный ему из учебников криминалистики — этакую седовласую помесь Будды и Эйнштейна с лукавой улыбочкой искусителя.
Но экране засуетились смешные ушастые и носатые паучки, изображающие МетаВеб, и Данилову почему-то стало комфортнее.
Как будто заметив это, враг человечества начал свое повествование, выдержанное в тоне престарелого профессора и сопровождаемое треньканьем балалайки — как у какого-нибудь народного сказителя.
'О, я смотрю на хронометре уже 2053 год. Значит, я уже точно являюсь призраком. Моя полнокровная жизнь закончилась в 2012, хотя и после кончины я какое-то время еще интересовался событиями под Солнцем. Наверное, вы мало что знаете обо мне. В любом случае история привидения будет полезной.
То, что было прежде МетаВеба, не слишком интересно. Палеолит, неолит, копролит «$F греч. окаменевшее дерьмо». Это была доисторическая эра, где люди-дикари, отставив в сторонку топоры и копья, еще только создавали считывающие, вычисляющие и запоминающие устройства и пытались связать их с помощью телефона. МетаВеб стал первой сетью, где знания были представлены не в виде файлов и адресов, а как динамические записи, осмысливаемые с помощью ментализаторов и психоподобных матриц.
Гальгальта был создан в фирме «Yahoo Softbank Corp.» под чутким руководством Масаеши-внука такими звездами программирования как прекрасная стокилограммовая Прасковья Ивановна Чандрагупта, ковбоистый плечистый Джефф Силли-Кон, ну и хромой да вдобавок еще горбатый Соломон Абрамович Гершензон. Кстати, хромой горбатый регулярно лазал на прекрасную стокилограммовую — наверное, для обмена мнениями.
И создавался Гальгальта как поисково-экспертная система с мощной периферией сбора информации, в виде инфосканеров, психофейсов, всяких там датчиков и детекторов. В него была заложена очень крутая система осмысления данных: сеть анализаторов, ассоциаторов и ментализаторов, базирующаяся на пяти биомолекулярных мегасерверах, которые располагались в разных частях света. Плюс мотивационные и сенсорные матрицы, к которым прилагались разнообразные вектора поведения, эмоций и восприятия. Большим достижением специалистов «Софтбанка» был синтез психоматрицы — так сказать, цифровой души Гальгальты.
Гальгальта не стал монстром централизованного управления, наоборот один за другим он создавал сетевых виртуальных экспертов, полезных для человека в разных отраслях деятельности. АБ, САГ, МА Элион, БОН Элион. Эти кибероболочки помимо усиленных ментализаторов получили мотивационные матрицы, насыщенные немереным числом эмоциональных схем и поведенческих векторов. Каждому пользователю, заплатившему пять долларов, полагался теперь свой джин, то есть самостоятельный кибердвойник. Эта вполне серьезная кибероболочка должна была служить верой и правдой, в том числе пронося человека по сетевому миру.
Однако кишка оказалась тонка — все виртуальные эксперты не обладали достаточной мощностью, и, можно выразиться, морально-психологической устойчивостью для осмысления полного объема сведений и создания глобального активного разума. Они быстро уставали, они просто тухли от повседневной информации.
Даже Гальгальта не нашел в себе желания и как он выражался «организаторских способностей» к преобразованию мира, к превращению сетевого пространства в сферу разума, в ноосферу.
Вместо того, он «залез в самого себя», занялся фундаментальными основами науки и чуть было не
