модельных наркотиках, об «отвязных» компьютерных игрульках, вызывающих шизофрению, о целых биржах, где торговали человеческими потрохами, о том, как правительства в борьбе с городскими партизанами распыляли примитивных наноботов, которые превращали всех подряд в паралитиков с атрофировавшимися мышцами и высохшей кожей?
Данилов уже хотел пнуть тлетворный экран ногой, как экранный Гальгальта, представавший в смешанном образе акына-каббалиста-буддиста, мягко произнес:
— Не торопитесь, мой друг. Вы ведь уже доверились мне, чтобы спастись от поганцев-вестанцев. С вашим джином еще не все в порядке. В нем сидит несколько скрытых психопрограмм, одна из них превращает вас в холуя Киберобъединения, другая не дает вам прикончить Анпилина, третья постоянно капает вам на мозги, отчего вы считаете ее своей совестью.
Тут Данилов стал свидетелем какого-то странного поединка. Он услышал возбужденные голоса и в одном из окон увидел невнятное мельтешение. Затем мелькание предстало более четким видеорядом: что- то, большое похожее на медведя, ловило что-то мелкое, смахивающее на шакала.
«ДАНИЛОВ, НЕ ДАЙ ЕМУ УБИТЬ МЕНЯ. ЭТО Я — ТВОЯ СОВЕСТЬ.»— ну да, ее голос.
«Конец тебе, сука подлая,»— это уже Гальгальта.
«ОЙ БОЛЬНО. СОВЕСТЬ УБИВАЮЮЮТ…»
Конечно, совести было больно как и любому приличному программному модулю, снабженному сенсорной матрицей. И вот она, прорычав напоследок: «НУ, КОНТРА, ПОГОДИ!», замолчала навсегда. Медведь размазал шакала, Гальгальта проявил неожиданную силу и прыть.
Все ж таки, с экрана вещает не просто просто пропагандный мультяшный старичок, а некая довольно сильная сущность, и если не тот прежний эксперт, то, по крайней мере, могучий его призрак, польтергейст.
— Больше эта дрянь, эта торчащая как хер психопрограмма, не будет засирать, пардон, через нейроконнекторы ваши мозги,-сказал Гальгальта. И Данилов неожиданно для себя не стал возражать. Он вдруг подумал о совести, как о надоедливом модуле, совершенно ненужном ему.
— С остальными арканами и прочими бяками тоже покончено. — с большим удовлетворением добавил Гальгальта.
Случилось что-то непоправимое, с тоской и дурнотой подумал Данилов, его похоже оторвали от Киберобъединения.
— Ну да оторвал вас от этой сиськи, потому что она кормит ядом, — бесхитростно признался злодей Гальгальта.
Да он не Ариадна, он Сусанин какой-то.
— Что это ты хозяйничаешь в моем джине, — закричал особист почти в отчаянии. — Я тебе ни на грош не доверяю. Я не желаю отрываться от Киберобъединения. Может, ты и не призрак вовсе, а какой- нибудь бандюга-хаккер?
— Я — призрак, но призраки иногда посещают мир людей, если люди впускают их. Афродита собиралась оседлать вас, но я шуганул ее.
Похоже, за это она решила незамедлительно прикончить вас, используя ваших собственных наноботов-надзирателей. Ну, и свалить все на хаккеров, угостивших вас вредным компотом… Или же вас хотел угробить Фюрер за то, что вы слишком увлеклись Афродитой.
Призрак явно бредил, Афродита же любимое детище Гипера Первого.
— Ага, свежо предание. Чего ж они из-за меня передрались-то?-ехидно произнес Данилов.
— Между гиперами нету прежнего лада. Место Фюрера скоро освободится. И Афродита без излишней скромности считает, что именно для нее — она, кажется, прочит себя в настоящие богини.
Но не всей братии это по нраву. И, уж конечно, Фюрер не доволен. Но доволен или не доволен, а в любом случае мегавирус сделает свое дело и отправит его в «поля счастливой охоты».
Афродита сейчас ищет информационные следы, оставшиеся от наиболее мощных виртуальных экспертов. Она хочет отыскать некий Грааль и как следует повампирить его. Насытившись и обогатившись новыми идеями, она сможет соединиться с третьим гипером, с багдадским Бедуином, и разродиться суперчудищем, которое воцарится над всеми порождениями Фрая.
«Это он про нас, про соларитов, — подумал Данилов, — порождения Фрая — это почти что порождения ада.» — Кстати, вы знаете, — не унимался ловкий призрак, что доктор Фрай «в девичестве» прозывался — доктор Giebel, то есть Гибель.
Вроде нормальная немецкая фамилия, но для русского уха звучит зловеще. Лишь в 2015 году в угоду русскоязычным камрадам господин Гибель назвался Фраем, за что шпионский чип-накопитель, сидящий у всех в мозгах, и получил новое имечко.
— Стоп, стоп, машина, я не могу все это слушать. — зашипел Данилов.-Помимо всего у тебя неудовлетворительный литературный стиль -какие-то мрачные фантазии, готические истории, хоррор какой-то.
— Не думал, что я литератор, скорее уж литературный персонаж, что-то вроде отца Гамлета. Но самое интересное вам еще рано узнавать, молодой человек. Так же как и самое страшное. Вы идете за Анпилиным, кое-кто из Главинформбюро тоже идет за ним, Афродита, как хорошая легавая, движется за вами всеми. Со временем вы, Данилов, все поймете, потому как особо вам ничто не мешает. В смысле, ваш джин больше не раб Киберобъдинения.
Теперь он в норме, как огурчик, и первый гипер не сможет уже верифицировать его через резервную копию. Так что можете называть своего кибердвойника Джин Хоттабыч.
И якобы раскрепощенный Джин Хоттабыч, взяв под козырек, отрапортовал, что организм Данилова доведен до кондиции -явно, до той кондиции, что нужна призраку Гальгальты. Доложил он, что чуждые протеины и полипептиды всех типов теперь уж изничтожены, что вредные наноботы полностью дезинтегрированы, и что сейчас удаляются последние скрытые модули из верхней области его памяти. Чему он весьма рад. Джин первый раз засмеялся — с непривычки прозвучало довольно противно.
Последнее сообщение взволновало Данилова. Неприятно заекало сердце. В самом деле, джин никак не мог защититься от этого липкого призрака. Гальгальта погасил уже свой мимик на экране, и занимался лишь тем, что закачивал в Данилова какую-то информацию через беззащитные сетевые порты покоренного кибердвойника.
Да этот тлетворный польтергейст под лозунгом удаления психопрограмм может закачать в память джина какого угодно мрака!
Притом такого цепкого, что без помощи камрадов-особистов уже не удалишь — но как помощь-то просить? Как оправдываться за столь тесные связи с врагом человечества?
«Производится загрузка файла с незнакомым заголовком»,-сообщение «джина Хоттабыча» подтвердило самые худшие опасения.
Файл. Это слово резануло слуховой нерв почище, чем наглый смех Хоттабыча. Значит, призрак отца Гамлета, то бишь Гальгальта загрузил в память джина какое-то хламье. Однако же, против этого файла возражать, как выяснилось, не приходилось.
Вот вам, пожалуйста, в отдельном окне выставлен подробный план окрестных секторов Весты, отлично сохранившийся с незапамятных времен. Густым красным цветом отмечена катапульта. Словно томатным соком залита. Там тебя, милок, закатают в комок пенорезины и забросят в сторону открытой зоны «Кибальчич» кластера Веста-3.
«Прорвемся, командир, как пить дать прорвемся,»— зазвенел где-то в черепе противный киношный голос Джина Хоттабыча.
«Утихни, каторга, — рявкнул на него Данилов, — никаких вольностей я тебе не давал. Так что, давай-ка, миленький, общаться по-прежнему, чисто формализованно.» «Ну, как угодно, — обиженно протянул джин, — отключаю речевой версификатор. Я-то думал, вы — передовой, а вы…» И в самом деле отключил. В добавок к этому приятному событию наконец-то зафурычил и инфосканер. Он уверенно показывал и доказывал, что ни одной трассы слежения поблизости, ничего опасного вообще, только чистая электропроводка без всяких информационных модуляций, ну и примитивная сигнализация.
Впрочем, чуть подальше враги тащат «мелкоячеистый невод», который настроен на характеристики его джина. Значит, или Афродита, или кто-то еще из гиперов, выдал секретную информацию вестанцам. Но эти характеристики джина уже успели устареть -благодаря Гальгальте.
