астероид Веста, солнечный город.
Веста оказалось не такой уж крохотной. И не такой холодной, благодаря начинке из радиоактивных изотопов. Поэтому джин рекомендовал Данилову еще пододеть кадмийволоконные кальсоны. До посадки прошло три недели в «маринаде средней крепости» на борту новенького контейнеровоза, выдающего двести тысяч километров в час, и четыре «жэ» на разгоне. Это было хорошо для грузов, но не прибавило здоровья пассажиру. Так что свинцовые круги под глазами, оставшиеся от перегрузок, до сих пор украшали подлинную физиономию Данилова, конечно же скрытую стандартным мимиком. Правда, по дороге физиономия несколько округлилась и раздобрела, поскольку заботливые нанодоктора оснастили особиста слоями высокоэнергетических жиров — на всякий «холодный» случай.
Сама Веста была нынче сплошь солнечным городом, и с десяток лет как добыча радиоактивных изотопов на ней была прекращена. Но в ее окрестностях, особенно в кластере Веста-3, порхала куча обломков, оставшаяся от какого-то железно-никелевого астероида.
Здесь витали рабочие поселки концерна Вестаникель, имелась и открытая зона «Кибальчич», где колымили старатели, долизывая то, что осталось после концерна.
На этот раз новое имя и мультипаспорт беглого бандита были хорошо известны. Анпилин сейчас принял светлый образ «Микиты Дорошенко, представителя концерна Землянаномаш». Сам камрад Дорошенко сгинул без вести во время катастрофы на атомном лайнере «М.Лермонтов», и, скорее всего от него ни крошки не осталось.
Но вот его чип Фрая, джин, мимик и прочая персональная информация стали добычей злодеев- хаккеров, которые и перепродали все это добро Анпилину. Так что, тому оставалось лишь смастачить соответствующий мультипаспорт, подправить папилярный рисунок, радужку и еще кое-какие детали, ну и затем затеряться в сутолоке оживленного вестанского мирка.
В солнечном городе на Весте Данилов сразу ощутил атмосферу провинциальной распущенности. В космопорту его неожиданно встретил оператор местного Отдела Особой Информации, предъявивший мультипаспорт на имя Георга Абеля и предложивший называть его Юрой. У Юры был забавный мимик, вернее глазки у мимика — похожие на мух, тонущих в сливках, потрепыхаются застынут, потрепыхаются… То ли сбоит картинка, то ли такова местная мода.
По случаю торжественной встречи был составлен план оперативно-розыскных мероприятий — без развесистой кибербюрократии уже не обошлось. Это не понравилось Данилову, но срулить в сторону он не имел права, да уже и поздно было.
Они сидели планировали и просчитывали, пока не пришел какой-то курсант-практикант и не доложил, что разыскиваемый гражданин Дорошенко вылетел на попутном грузовике на Весту-3. Можно было рвать волоса на разных местах, но никто не контролировал местные технологические перевозки даже на Марсе.
Оставалось направить извещение в космопорт Веста-3, чтобы там не забыли включить красный свет пассажиру Дорошенко.
Как и обычно в таких нелепых ситуациях образовалась куча свободного времени. Юра сказал, что челнок в сторону Весты-3 отправляется лишь через пять стандартных часов, так что есть время оттянуться по местному обычаю.
Камрад Абель, конечно, же предложил сходить на традиционную забаву соларитов, на игру.
В «мяч» местные солариты играли на огромной гладкой поверхности, оставшейся после метеоритного удара и разлива лавы по кратеру, так что получалось, что-то вроде футбола на бесконечном поле. По крайней мере от одного «бортика» до другого было километров сто, да и высота каждого из них составляла пять километров. Сам мяч имел размеры с двухэтажный дом, а каждый игрок был «запечен» внутри киборга, напоминающего помесь кузнечика, динозавра и автокрана. «Кузнечики» отчаянно скакали по бесконечному полю, сталкивались как проклятые, вышибая снопы искр, ломали друг другу ноги и лупили по мячу, да так что усвистывал он на многие километры, вытягивая за собой дымный хвост.
Судя по состоянию публики, здесь был ослаблен контроль по части синтетических нейротрансмиттеров и всякой психоделической дряни, доставляющей кучу удовольствия, но, в итоге, превращающей гражданина в расплывшуюся кучу дерьма.
«Расплывшихся» старателей добивают свои же, чтоб «не морочили яйца». Затем все более-менее приличные внутренние органы идут с аукциона. «Расплывшихся» работяг спроваживают в инвалидные дома ГУЖП «$F Главное управление жизненных процессов», где никто долго не протягивает — ходят- бродят слухи, что доходяг там не лечат, а, наоборот, превращают в быстро перегорающие живые установки по производству какого-нибудь гормона — инсулина или там тестостерона. А «расплывшихся» соларитов судят и отправляют в открытые зоны. Что дальше — смотри пункт первый. Каждый нормальный соларит боялся разбалансировки, но только не эти кретиноподобные жители космической глубинки.
В куче укромных кабачков Вестобщепита, обрамляющих по кругу колоссальный кратер Олбера, многие камрады ползали и ходили на четвереньках — откушав синтетических опиатов, а то и просто спиртного. Некоторые, лежа на месте, терлись о стены и активно стонали — эрзац-окситоцин производил столько кайфа, что аж дурно и блевотно становилось. Некоторые «торчки», напротив, слонялись с крайне обеспокоенным видом — эти вестанцы перенасытились по части эндоморфина, так что несколько часов кряду от всего будет зверская тоска, хоть в ванной утопись.
Некоторые, жуя амфетаминовые конфеты и пуская слюни, конвульсивно плясали и не собирались останавливаться ни на минутку до полного физического истощения — когда их вынесут под глюкозной капельницей. Многие, впрочем, имели изрядные запасы жира под кожей. Упитанные ряхи были скрыты мимиками, но органический сканер свидетельствовал неумолимо.
Вестанцев явно не удовлетворяли ни классические игры, ни обычное дрючило — амброзия. И даже мимики у них были какие-то переслащенные с неестественными пропорциями, так что вместо Гераклов получались борцы «сумо». Естественно, что весь этот бардак, более подходящий для открытой зоны, кем-то и зачем-то «покрывался».
У Данилова сложилось впечатление, что целая Веста попала в зазор между сферами различных гиперкомпьютеров. Косвенные подтверждения имелись. В целом за режимом следил одиннадцатый гипер — Арес, но того интересовали, прежде всего, хозяйство, связь, транспорт. У двенадцатого гипера, Чужого, здесь были лаборатории. На Весте долго размещался крупный клонопитомник, находившийся в ведении Афродиты, но потом его прикрыли из-за повышенного радиационного фона и вроде бы какой-то устойчивой вирусной инфекции. Вдобавок тут до недавнего времени находился исследовательский центр под началом седьмого гипера, Брахмана, — один из самых серьезных. Именно здесь работали Миронов, Шац и Киссельман. Ученых осудили и казнили, центр прикрыли. Но и Афродита, и Брахман вряд ли ретировались отсюда.
В одном из гротов с видом на кошмарное поле Юра Абель усадил Данилова, да еще в компании юнцов и юниц, которые более напоминали неопанков из какого-нибудь рабочего поселка, чем цивилизованных соларитов. Благодаря дешевым мимикам смотрелись они кошмарно. Мало что «борцы сумо», так еще огненные патлы закручиваются в смерчи на макушках, зрачки щелевидные, чешуя на голых спинах.
Вестанская девушка с радужной кожей и запахом тления преподнесла бокал с какой-то жижей. Для экспресс-анализа пришлось джину применить не только спектрометральный модуль, но и монитор нанозащиты. В бокале плескался достаточно хитрый компот: этиловый спирт, расслабляющий букет синтетических нейротрансмиттеров вроде метаботулина и тубокурарина, кое-какие энзимороботы, как будто репарационные, «тормозной» серотонино-окситоцино-эндорфиновый набор для лимбической зоны мозга. Ну и палеостим, бьющий по задним мозговым долям, которые, как известно, нам досталась в наследство от всяких динозавров. Эта дурь в концентрации семь милиграмм на миллилитр, что, в общем, терпимо. Да и в целом, как будто ничего страшного, к тому же Юра сказал: «Не обижай, молодежь, давай проще».
Данилов сделал «для простоты» пару глотков из дружеского бокала, но местные солариты постарались, чтобы и этого хватило.
Мяч как будто опух, поднялся вверх и засиял на манер луны, игроки вместе со своими киборгами
