клинкетные двери прожег. Теперь можно было отбросить опустевшую трубку огнемета.
В запасной пультовой находился человек, скорее всего механик в сильно освинцованном- окадмиеванном скафандре, да и рентген здесь было прилично, что мух над дерьмом. С механиком пришлось разобраться при помощи беспатронной винтовки. Кумулятивная пуля прожгла его насквозь и выбросила из дырки в спине гейзер обгоревших внутренностей.
Но выходов из пультовой не было видно. За исключением того, что был уже использован как вход. Видно механик пришел сюда, снаружи, по корпусу. Но Данилову, ясное дело, не пришлось бы там долго разгуливать.
Вообще-то, судя по схеме, имелся и внутренний проход. Только сейчас стало предельно ясно, что пока фабрика-'акула' работает, использовать его невозможно. Ведь проход тянется именно между атомным котлом и плавильной печью — причем внешний контур силовой установки то и дело размыкается. Этот невозможный путь заканчивается в главной пультовой машинного отделения, откуда уже открыты все дороги на сосуне.
Или не такой уж этот путь невозможный? Пожалуй, шансы добежать — один из двух.
Пять минут потребовалось на то, чтобы починить радиационный скафандр павшего механика, заделав дырки металлорганическими пломбами, а затем натянуть его.
Данилов отвернул винт люка и едва успел завернуть его обратно. В нескольких метрах от него пронесся поток плазмы. Спустя несколько мгновений после того, как Данилов захлопнул «дверь». Он, конечно, этого потока не видел, но инфосканер живо обрисовал адский пламень.
Из одних ворот в другие, из одного ада в другой должен был и пролететь следующий вихрь. Очень скоро, почти сейчас. Наверное, через три-четыре минуты, не больше. Стараясь ни о чем не думать кроме частностей, Данилов рванул в проход.
Сейчас Данилов видел двое ворот. Левые обслуживали силовую установку, правые — сталеплавильную печь. Слева сейчас было десять тысяч градусов, справа тысячи три не меньше. Между - где-то триста-четыреста.
Когда Данилов был еще посредине, ему показалось, что левые ворота дрогнули. Дрогнули и все его поджилки. Но ворота в самом деле стали расходится, когда он уже нашел люк главной пультовой. Кумулятивная пуля, отстреленная винтовкой, не прожгла замка. Тронулись и вторые ворота. Температура стала под пятьсот. Данилов снова нажал на спусковой крючок. Люк опять не отреагировал на выстрел. Данилов уже обернулся, чтобы встретить огненный вал лицом, как люк вдруг поддался его спине и в падении особист запрокинулся в тесный шлюз. Лежа на палубе, он толкнул люк обратно — а затем подпер его плечом; по счастью поток плазмы оказался не слишком напористым.
Потом Данилов заложил люк удачно подвернувшейся железякой и двинул в главную пультовую машинного отделения. Там сидело трое мужиков, в обычных комбезах механиков, насторожившиеся из-за перепадов температуры и шумов, но не ожидавшие появления четвертого лишнего. Одного из них Данилов просто обнял своей раскаленной рукой и тем самым лишил чувств и значительной части кожи. Другой получил прикладом винтовки в лоб, а третьего, у которого в руке мелькнул импульсник, пришлось угомонить кумулятивной пулей.
Теперь прыг в лифт-транспортер и катись в надстройку, гордо именуемую навигационной.
Там Данилова ждали еще меньше. Похоже, экипаж сосуна не хотел иметь понятия о том, что случилось в двух пультовых и чем занималась летучая фабрика последнее время.
Навигационная рубка, по причине нехватки жилой и служебной площади, была совмещена с гостиницей, с таверной, с притоном, с ванной, с ремесленной артелью, с летучим базаром, с майданом, форумом, ну и конечно с кают-компанией. Никто здесь не собирался нападать и наскакивать на Данилова и он сейчас с трудом протискивался среди людей, занятых своими неотложными делами.
— Эй ты, топтун, хотя бы скафандр снял, — сказал человек с маленьким саблезубым тигренком на руках. Органический сканер дал информацию на забавного зверька: живой объект — полный метаболизм, генотип — синтетический, на нуклеиновом базисе.-И фонишь ты мне страшно. Если у меня кто-нибудь в автоклаве смутирует нечаянно, я тебе яйца выдерну.
— Я дико извиняюсь. Я просто еще не нашел тут гардероба, чтобы сдать верхнее платье. А вы Анпилина, то есть Дорошенко, случаем не видели? — бесхитростно (а если точнее в расчете на неожиданность) спросил Данилов.
— Слушай, тут у всех столько фамилий и кличек. Это баба? Или обоеполый?
— Недавно еще был мужиком.
— Спроси лучше у бригадира. Вон он там. — и человек с тигренком любезно махнул пальцем.
Главный стоял у небольшого помоста и помогал взлететь юной деве с жесткими крылышками, проросшими в районе лопаток, и перьями вместо волос. Эта «куропатка» явно была из частного клонопитомника и начала свою жизнь после внедрения человеческих хромосом в яйцеклетку птицы. Несмотря на сильно пониженный вес, крылышки были коротковаты, так что подталкивания в пухлую задницу массивного ангела ничего кроме взрывов смеха не приносили.
Человек, названный бригадиром, действительно блюл дисциплину на сосуне, поэтому ласково сказал деве: «Иди попорхай в сторонке, цыпа», а затем сурово глянул на Данилова:
— Эй ты, который в свинцовом горшке, откуда взялся?
— Снаружи, — кратко ответствовал Данилов, стараясь не вдаваться в детали.
— А ты купил билет?
— А я тут не видел кассы. Но в принципе я готов.
— И скафандр явно не твой.
Человек приложил наушник-токер к уху, что-то выслушал, хмыкнул и потом сказал.
— Значит, ворвался, насмерть пришил двух наших специалистов, еще двоих сильно обидел, и разгуливаешь тут, как ни в чем не бывало. Да еще предлагаешь заняться нам бесплатным извозом.
Сейчас мы тебя будем за все за это судить. Так что пора тебе наложить в штаны — суд идет. Суд моего ума-разума.
Данилов потянулся к винтовке, но тут десятки стволов пристально посмотрели на него. Свои дела своими делами, но у всех тут были ушки и прочие локаторы на макушке.
— На суде у тебя будет хоть какой-то шанс, а так нет.-предупредил бригадир. — Бросай пушчонку, фраер, и скидывай скафандр.
Данилов охотно подчинился.
Главный быстро занял тронное место, и тут выяснилось, что у него четыре руки, первая пара обычного вида, а вторая — короткие и тонкие, словно у какого-то динозавра-мясоеда. Впрочем, этими последними он подкручивал себе бакенбарды и ковырял в носу. А заодно рассматривал мультипаспорт Данилова. На скамеечке возле ног бригадира расположились две ментализированные гориллы с высокими лысыми лбами, которые похоже вели делопроизводство, но могли и заняться рукоприкладством в роли стражей порядка.
Кулаки-то у них остались будь здоров.
— Я хочу в прокуроры, — вызвался человек, у которого вместо головы был череп, богато украшенный драгоценностями и оснащенный золотыми разъемами, но обклееный пластиком — наверное, чтобы мозги не вытекали. Сухожилия и мимические мышцы наглядно двигались под блестящей пленкой.
— А я палачем, — произнесло пухлое существо, не только гермафродитное, но еще и голое. Между прочим, свисающий живот почти выполнял роль передника. На животе к тому же имелась сумка вполне естественного вида, как у кенгуру, из которой время от времени высовывалась тощая обезьянья лапка какой-то мелкой твари. — Я его зацелую насмерть.
— А я адвокатом, — сказал первый встреченный с тигренком на руках, — мне этот парень нравится.
— Имя, номер, звание и ученая степень, если имеются? — спросил главный.
Чего уж скрывать, если мультипаспорт в руках этого главаря.
— Данилов, ипсилон-два-двенадцать, сотрудник Главинформбюро, оператор. Разыскиваю особо опасного…
— Тихо, не говори фамилию, — шикнул адвокат. — Тут каждый себя считает особо опасным,
