особой уверенности в голосе.
— А это зачем, капитан?
— Затем. Ледяной коре Европы не хочется покоя. Из-за приливной, вулканической и прочей активности одни слои сдвигаются относительно других, отчего пилоны и саму платформу начинает корежить. Поэтому управляющая кибероболочка сервера снимает крен и всякие деформации перебалансировкой, притапливанием и подвсплытием… Кто еще не понимает, куда я клоню?- поинтересовался капитан Варенцов.
— Чего уж тут непонятного… и куда же вы клоните? — озадачился Данилов.
— Сейчас вот эта цистерна откроется и вместе с водой морской нас всех подбросит на высоту примерно в сто метров. Потом наши пути разойдутся. Вы, Данилов, выскочите наружу, словно у вас в попе плазменный мотор и красный перец впридачу, а мы с Ханной, наоборот, начнем опускаться — ведь, скорее всего, через минутку-другую случится продувка. Чтобы не попасть в это тряхомудие вам, товарищ дорогой, надо будет поскорее проникнуть на нижнюю палубу сервера через один из продувочных клапанов.
В результате, вы, наш антинародный богатырь, окажетесь в том отсеке, где гэдээровцы мужественно обороняются от кик и прочих хищных тварей Европы. Я думаю, вернее я так считаю, что там установлена защита из сети клейкороботов, которые вместе представляют одного большого загребущего клейкоробота.
— А кроме клейкоробота, что там еще? — справился Данилов.
— Его иногда бывает вполне достаточно… Но возможны и другие сюрпризы. Наверняка, на одной из верхних палуб смонтирована активная система поддержания живучести, которая вполне может потерзать даже такого опытного диверсанта как вы. Но…
— Что «но»?
— Не давайте этим эсэсовцам распускать руки. У вас есть оружие, Данилов. Пользуйтесь им на свое здоровье.
— Смеетесь, да, весело, да? Этот антиорганический цеп — оружие?
Рогатка, по вашему мнению, тоже? Максимум, на что сгодится цеп, это притормозить быстро удирающую от тебя бабу. — возразил Данилов, которому сейчас было кисло от сделанного им жизненного выбора.
— Что ж и бабу иногда полезно притормозить, — умудренно произнес капитан. — Тут от прежнего водилы этого бобра остался один приборчик. Одолжил мне его, прежде чем скончаться от укуса кики.
В руке у повернувшегося в кресле Варенцова появился цилиндрик, из которого словно вылетала и возвращалась обратно стайка зеленоватых искорок.
— Что-то вроде бенгальских огней? Вроде до Нового Года еще далеко, особенно юпитерианского. — заметил Данилов, которому хотелось уже застонать.
— Не сомневайтесь, эта штучка-дрючка произведет хорошее впечатление на клейкороботов. Причем без излишнего шума и вони, — пообещал капитан. — Называется она мезонный прерыватель, а кратко — меч-кладенец. Особо впечатляюще сей клинок действует на кремний— металло— и прочую органику, особенно нейронные цепи. Перепаивает ее или глобулирует, причем с очень небольшими затратами энергии и в массовом порядке… А для тех супротивников, что встретятся вам после, может сгодиться вот это.
Мезонный сшиватель, синуклер. Это мой личный, так сказать, ублажитель. Одалживаю не без сожаления.
И Варенцов вручил Данилову небольшой диск, который удобно приклеился к запястью.
— А вот это, — капитан надел на руку Данилова браслетик, — это как будто браслет на память о нашей встрече, а на самом деле нитеробот, причем очень умный, хотя и очень тонкий. Он вытянет вас из любой неприятной ситуации, буквально и фигурально…
Ну и когда доберетесь до главного пульта узлового сервера, то уже не волнуйтесь, не переживайте. Ваш джин уже насобачен нами, чтобы произвести все необходимые процедуры по перекачке крошки Малхут в лучшие края. Вы ему только помогайте… А теперь время, труба зовет.
— Возможны еще какие-то неприятности, о капитан Синдбад?-мрачно поинтересовался Данилов, которому недосуг было уже возникать по поводу очередного проникновения в его джина.
— Конечно же. — с готовностью отозвался Варенцов. — Но вы, в любом случае, штаны лишний раз не снимайте и попу всем подряд не подставляйте, а то болты у ваших недругов могут быть сильно железные.
В этом Данилов не сомневался. Он глубоко, как будто в последний раз (а может это и был последний раз), втянул спокойный воздух кабины и сказал занятой женщине:
— Пока, Ханна. Я так рад, что есть у тебя имечко, в отличие от меня. Хотя, честно говоря, оно напоминает мне слово «ханА». Но это субъективное впечатление.
— Я хана для врагов, а для тебя спасательный круг. — Она быстро прижала Данилова к своим губам, а потом отшвырнула словно дрянь какую. Это было совсем в ее стиле.
В одном из «окон» Данилов увидел, что люк-кингстон верхней цистерны дрогнул и вихри, состоящие из пузырьков, с нарастающей скоростью заструились к нему. Вслед за пузырьками понесся и бобер, отчего, все внутренности у членов экипажа упали вниз.
Немного погодя вода мощным фонтаном ворвалась в балластную цистерну, утянув за собой и бобра как какую-то крошку. Все потроха у трех соратников оказались почти расплющены и размазаны. А потом их будто раздуло и разнесло, как дрожжевой пирог — бобер затормозил.
И в этот момент Варенцов скомандовал:
— Готово, юноша, прыгайте наружу.
Данилов вдруг почувствовал оцепенение. Он словно был замурован в каком-то погребе. Так уже случалось с ним перед ответственными заданиями с неясным концом. И сейчас ясно было, что сгинуть ему гораздо проще, чем выжить. И все-таки, как и встарь, Данилов заставил себя взорваться. Он вылетел из психологического погреба и рванулся в сторону зеленой панели с шутливой надписью «без особых причин не выходить».
Через какое-то мгновение Данилов оказался в кипящем бульоне.
Температура бульона была здесь где-то минус десять. Это благодаря антифризу-аммиаку вода оставалась жидкой. Несмотря на надувшиеся поплавки Данилова закрутило как макаронину, зеркальный же корпус бобра замелькал и исчез. В голове прыгала и тряслась без толку одна мысль — где этот говняный продувной клапан? А вот, нашарил — что-то типа металлического сфинктера. Данилов зацепился за округлый выступ вакуумными липучками.
Опытный джин быстро установил связь с разъемом клапана и стал долбить его кодами доступа. Данилов молился о том, чтобы кибероболочка сервера не дала сейчас команду продувки.
За две минуты джин «пробил» защиту и деблокировал клапан.
Оттуда подуло, если точнее рвануло вихрем, белесым за счет кристаллизации водяного пара — чуть сильнее и вообще снесло бы к чертовой бабе. Продувочная помпа явно не начала еще фурычить, но давление там наверху было на пару сотен гектопаскалей повыше.
При таком напоре протискиваться было одно неудовольствие.
Если точнее, Данилов просто застрял, сопя от бесполезных усилий.
Сезам наконец открылся, когда диверсант избавился от толстой кожуры скафандры, выбравшись из нее, как бабочка из куколки, и остался в одном хлипком комбезе.
Данилов пролез через кольцевой агрегат, раскодировал еще один люк и оказался в рабочем отсеке. Микроклимат здесь был далек от комфортного: где-то минус пятнадцать и изрядно пониженное давление. К тому же это место являлось нижней оборонительной палубой сервера, что предвещало скорые и значительные неприятности, а то и кровавую расправу над непрошенным визитером.
Отсек собственно был не просто отсеком, а круглым залом красоты и ужасности неописуемой. Красота и ужасность определялись, в первую очередь, размерами зала: диаметром — триста метров и высотой — пятьсот. Хоть проводи здесь съезд депутатов всех времен и народов. И как же без самих депутатов? Вернее без охраны. Вот она уже зашевелилась, зачмокала — ну, просто натуральная нечисть.
Объем отсека был перетянут во всех направлениях склизкой и, похоже, липкой дрянью, которая
