фосфоресцировала, придавая ему вид преисподней из дешевого мультика.
Кремнийорганические образования, растянувшиеся вдоль и поперек, напоминали человеческие внутренности: то ли мышцы своей полосатостью и волокнистостью, то ли кишки своей пульсацией, то ли слюни и сопли своей текучестью. Вся эта неаппетитная гадость находилась в подвижном беспокойном состоянии. Мышцы сокращались, по кишкам что-то двигалось комками, слюни падали вниз.
Как показал и рассказал органический сканер, такие вот неприятные на вид и запах образования собственно и были клейкороботами. Все это «хозяйство» было сведено одной управляющей кибероболочкой в целостного интегрального клейкоробота. Психофейс уверенно показывал ее немудреную стратагему — безжалостно уничтожать все постороннее, всех нарушителей и пришельцев, оказавшихся в зоне ответственности.
Можно было не глядеть в окно инфосканера: клейкороботы там выглядели как съезд спирохетов всего мира на одном предметном стеклышке микроскопа.
Но разгоряченный нарушитель Данилов пока что не столько переживал за исход будущей битвы, сколько сражался с элементарной стужей — комбез едва справлялся со скудной температурой воздуха. Даже притоптывал «диверсант» ногами и прихлопывал в ладоши. Ну и кислорода имелось едва ли двадцать процентов от необходимого, остальное приходилось на более дешевые инертные газы. Из-за пониженного давления комбинезон сильно раздулся, превратившись в колбасу внушительного вида.
Пришлось поджать его сетчатыми перетяжками, которым, в натуре, было далеко до такого каркаса, как у скафандра.
А страж границы, интегральный клейкоробот, не терял времени даром, он сплетал «мускулы» и «кишки» в еще более мощные змеевидные пучки, которые с чмоканьем и чавканьем начинали грозное движение по направлению к изрядно побледневшему нарушителю.
Сознание человека, подогретое стимуляторами, заметалось в поисках решения. Старательный джин Хоттабыч скомпилировал-сгенерировал кибермодуль, именуемый «укротитель» — впервые Данилов смог вытащить на свет эту серьезную программу, предназначенную для взятия под контроль враждебных кибероболочек. Он и раньше находил подходящие для генерации исходные модули, но как будто имелся психопрограммный запрет на их использование. Все кибероболочки считались дружественными для «хорошего человека»…
Свежеиспеченнный «укротитель» мило сообщил Данилову, напряженно наблюдающему за извивами мощных змеевидных тел, что установлен канал с портом интегрального клейкоробота, а также попросил обратить внимание на свою исполнительность и быстродействие.
Впрочем, следом, он столь же безмятежно известил, что взять враждебную кибероболочку под контроль вряд ли удастся. Дескать, основные команды, используемые ею, являются чисто аппаратными, вшитыми в постоянную память. И было бы разумным Данилову обратиться к другим средствам воздействия. Ну и прочая программная чушь.
'А ты на что? Да они сейчас же кинутся и растерзают меня почище, чем твоего Лаокоона. — возмутился Данилов. — Ты понимаешь, что такое «больно»?
«Я понимаю только, что такое „обидно“. А вы действительно в затруднении?»— поинтересовался модуль «укротитель».
Данилов действительно был в затруднении и даже более того; он неуклюже сновал по огромному залу в своем раздувшемся комбинезоне, несколько напоминая колобка из одноименной сказки. Однако везде оставался открытым, везде представлял легкую аппетитную добычу.
«Когда человека должны вот-вот задушить, ему таких вопросов не задают. Ясно, мать твою?» «Ясно, усвоил, спасибо за информацию. Только у меня нет матери. Один отец, компилятор-генератор. А еще есть дедушка — джин… Камрад Данилов, я, кажется, могут установить контроль над одним из элементов интегрального клейкоробота.» Не взирая на обнадеживающие сведения, камрада Данилова атаковал некий толстенный шланг, который не только оплел его, но и намертво приклеился. Этот «элемент», похожий на свежеосвежеванного, однако вполне здорового питона, потащил Данилова вверх. Холодный пот выступил на лбу «диверсанта», наглядно показывая, что страх заработал на полную катушку и по мозгу распространяются волны дезорганизации.
Но «укротитель», выждав полминутки, эффектно сообщил сучащему ногами человеку, что «питона» бояться не надо, что этот клейкоробот свой в доску и больше не подчиняется кибероболочке.
То есть, очень даже подчиняется. Просто Данилов для него — уже обезвреженный и обездвиженный пришелец, который будет расщеплен в мусорном бункере-дезинтеграторе, располагающемся на самом верху отсека. Только сперва надлежит нарушителя туда доставить.
Соответствующим образом оповещены остальные клейкороботы.
Первые триста метров подъема оказались довольно гладкими.
Прочая клейкороботная стража реагировала на Данилова вяло и только подбадривала «питона», мол, давай, тащи паскудника в холодную. Можно было полюбоваться тем, как пол зала превращается в пятачок, потерявшийся где-то внизу. Стены и сами стражи выглядели куда внушительнее.
«Так если он меня и в самом деле сунет в дезинтегратор?»-всполошился Данилов.
«Он очень хочет, но не успеет.»— успокоил «укротитель». — В самый последний момент мы ему зашлем новую порцию дезинформации, на отмену предыдущей команды. Он замешкается и вы проскользнете…
«Это хорошо звучит, но смотри, не промахнись.» «Обстановка под контролем, камрад Данилов.» «Сколько раз я это слышал, а потом были похороны.» «Свой» элемент проносил скрученного Данилова мимо «чужих» элементов, и когда коды оповещения запаздывали, прочие стражники пытались вырвать законную добычу… но вовремя тормозили.
В любом случае, клейкороботы, толщиной с разожравшуюся анаконду и выписывающие вокруг тебя танцевально-охотничьи спирали -зрелище не для слабонервных.
Но Данилов, впрочем, не был сейчас слабонервным и не мог сильно переживать; эмоциональные центры в значительной степени были уже заторможены синтетическими опиатами. И даже хотелось спать.
А потом сразу расхотелось, причем без всяких стимуляторов, так как «укротитель» очень мило сообщил, что обратная связь выдала ошибку — Данилов стал напоминать клейкороботам сверхагрессивную европейскую форму жизни «Ипсилон», которая добывает энергию с помощью бескислородного брожения. И что они готовы немедленно кинуться на пришельца скопом.
«Черт возьми, никак не ожидал, что я уже забродил. Неужто так сыграла гнусная жрачка, которой угостил морской царь?.. Мне как, пора расслабиться, чтобы меньше мучиться?..» Нет, надо было бить первым, потому что все вокруг все заволновалось и заизвивалось. Настоящий шухер. И тогда Данилов перекрестил эту публику мезонным прерывателем.
Ему показалось, что клейкороботы завизжали. Тем более, вся эта масса брызнула от него в разные стороны, потекла сизыми слюнями и даже образовала водоворот.
«Укротитель», судя по экрану инфосканера, старательно погонял «своего» клейкоробота ввысь, но тот не слишком торопился. Видимо хилый мозговой ганглий не давал ему решить: дотащить опасного нарушителя до мусорного бака или прикончить незамедлительно. Тем более и остальные «товарищи» как будто критиковали его.
Клейкоробот задергался от переживаний и собрался вообще выпустить добычу. А лететь ей вниз предстояло приличные четыреста метров; даже при пониженной силе тяжести более чем достаточно, чтобы нарисовать внизу красивое красное пятно. Хотя, может, клейкороботы растащили бы падающего на молекулы еще по дороге.
Данилов опечалился — было отчего, сердце тряслось и сжималось из-за гормональной разбалансировки.
Но тут он увидел новые мимики, да что там мимики — инфосканер показал новую сенсоматрицу. Значит, джин на пару с «укротителем» сгенерировал агрессивную сенсоматрицу, которая сейчас захватывала клейкороботов в сетевом пространстве, создав для них новую и весьма цепкую виртуальную реальность.
Или джин резко поумнел или же его подучил некий добрый демон, засевший в оперативной памяти? Да какая сейчас разница…
