смотрел на полуоткрытую дверь. Проклятье, эти идиоты здесь не запирают дверей. Он глубоко засунул руки в карманы штанов и задрал голову к небу. Великие боги, чего они все от меня хотят? Чтобы я вел себя паинькой? Я-то знаю, кто я такой. Я могу быть исключительно скотиной. Я плебей, сказал он сам себе, словно это могло его утешить или послужить источником гордости. Я вырос в таких трущобах, какие и не снились этим чистоплюям. Он упрямо наклонил голову. Я не аристократ их Желтых Камней. И даже не солдат. И к почтенному сословию мастеров тоже имею весьма косвенное отношение. Он усмехнулся.
Из подвала, выпрямляясь, выешл барон с двумя солдатскими мечами в руках. В ярком свете луны были хорошо видны узкие клинки, простые рукояти, обмотанные сыромятными ремнями.Барон безмолвно протянул их Хальдору.
Поединок? Да с удовольствием! Он ощутил нечто вроде благодарности. В Светлом Городе его бы просто выдрали кнутом.
Хальдор, не выбирая, взял наугад один из мечей и молча посмотрел на барона. Они были почти одного роста. Темно-серые глаза мальчика в полумраке стали совсем черными, растрепанные волосы торчали, как перья, придавая ему сходство с ушастой совой. Совенок, подумал Хальдор почти с нежностью. Губы барона сжались в полоску, словно кто-то задел его лицо летучим росчерком пера.
Мальчишка неожиданно оказался противником пострашнее старенького учителя фехтования. С трудом отражая его великолепные атаки, Хальдор вдруг вспомнил рассказ мэтр д'арма о мече, который носил женское имя и пел каждый раз, когда его обнажали. Вот такой меч подошел бы барону. Хальдор начинал беситься.Ему было ясно, что барона не победить, и он с тоской понял вдруг, что это ему безразлично. Скорей бы, что ли, его убили — и чтобы не очень больно, пожалуйста.
Меч Хальдора звякнул о булыжник и затих — узкая, как луч, ясная полоска. Хальдор увернулся от удара, споткнулся и упал. Сидя на камнях, он быстро отполз к стене и, задрав голову, посмотрел на барона. Тот стоял на ним, опустив руку с мечом, — невысокий, худенький. Черные глаза, невидимые в тени, смотрели на Хальдора в упор.
— Ну, хватит издеваться, — сипло сказал Хальдор, изнемогая от отвращения к самому себе.
— Дурак ты, — сказал барон.
— Какой есть! — заорал Хальдор, подскочив на камнях. — Вас никто не просил! Лучше б я сдох!
Барон ковырнул острием меча травинку, пробившуюся между камней. Хальдор молчал. Его трясло так, что зубы постукивали. Он плотнее прижался к стене и подтянул к себе ноги.
— Ну, что с тобой? — спросил барон, усаживаясь рядом.
Хальдор помолчал еще немного и ответил, перемогая дрожь:
— Я вас боюсь.
— Почему? — поразился совенок.
— Да просто потому, что вы барон! — крикнул Хальдор. — Потому что я вижу барона в первый раз в жизни! Ясно?
— Не кричи, — сказал барон. — Ты что, всерьез это?
Хальдор вздохнул. Он знал, что потом его будет терзать стыд, но остановиться он уже не мог. В темноте чуткий, молчаливый собеседник казался ему старшим и мудрым и никак не связывался с представлением о тринадцатилетнем мальчике. Хальдор выложил ему все. Скудная жизнь Светлого Города в его описании предстала настолько зримо, что ее мелкие подробности, убогие, но многочисленные и вездесущие, как тараканы, заполнили собой ночь почти осязаемо. Воспоминания сгустились, как кошмар. И среди хлама жизни опять мелькнула физиономия Гисли. Интересно, что с ним сделали?
— Послушай, — негромко сказал барон из темноты, — а этот твой мастер Гисли…
— Что? — насторожился Хальдор.
— С ним-то что случилось?
— Не знаю, господин барон. Я же сбежал.
— Его могли схватить, убить?
— Не знаю, — повторил Хальдор и добавил: — Он пьяница.
— Если он погиб с оружием в руках, то можно договориться с Одином, чтобы его забрали в Вальхаллу. У него было оружие в руках?
— Ножка от табуретки, — уныло сказал Хальдор.
— По большому счету можно рассматривать как оружие и это, — заметил барон рассудительно. — Только не знаю, как убедить Одина.
— Да почему вы думаете, что он погиб? — не выдержал Хальдор.
— Я ничего не думаю, — сказал барон и замолчал.
Только сейчас Хальдор увидел и почувствовал ночь. Ослепительная луна, чуть-чуть не дотянувшая до полнолуния, горела в небе, умытом сильными ветрами, и рядом с ней подрагивала светлая красноватая звезда, о которой Хальдору почему-то хотелось думать, что это Бахрам.
Хальдор поежился, неловко шевельнулся и встал, сразу ощутив холод. Выбитый бароном из его рук меч ясной полоской светился среди темных булыжников мостовой. Стены замка чернели вокруг, и Хальдору казалось, что они полны жизни и тепла. Он подобрал свой меч и оглянулся на барона. Тот сидел неподвижно и был почти невидим в темноте. Хальдор стоял посреди двора, с чужим клинком в руке, в одежде с чужого плеча, в самом центре чужой для него жизни, под холодной, молчаливо горящей луной. Он вдохнул запах весны и понял, что это запах дороги и леса. Не сказав ни слова, он бесшумно двинулся к центральным воротам замка, которые были открыты днем и ночью. Барон, сидевший возле стены, так и не шевельнулся.
Часть четвертая. ЛОХМОР
13
Ночь встретила его спокойно и приветливо. Она не была беспросветно темной, и Хальдор хорошо различал некое подобие тропинки между деревьями. Ночь жила и дышала, бессонная и чуткая, и еще одно дыхание она приняла как должное. Сначала Хальдор шел стремительно, почти бегом, торопясь уйти подальше от замка и от соблазна вернуться, но потом, пару раз налетев на стволы сосен, замедлил шаги. Меч мешал ему, но бросать оружие не хотелось. Луны за деревьями уже не было видно. Вообще в гуще леса было намного темнее, чем во дворе замка. Хальдор подумал о том, что неплохо было бы поспать, присел и потрогал землю — годится ли для ночлега. Под пальцами оказался сырой и холодный мох. Хальдор в задумчивости покачался, сидя на корточках. Если просто идти неизвестно куда, то добром это явно не кончится. Лучше всего было бы идти куда-нибудь. Например, к той хибаре, где он встретил гнома. Хибара — вполне приемлемая цель, хотя бы потому, что это человеческое жилье и, судя по всему, ничейное. Он встал, решительно прошел метров пятьдесят по бурелому в низину и неожиданно столкнулся с чем-то мягким и до странного теплым.
— Мама! — пискнуло это странное петушиным спросонок голосом и подскочило. Хальдор отлетел на несколько шагов и плюхнулся в мох, стремительно напитавший влагой его штаны. Из мрака донесся знакомый ломкий басок:
— Кто это здесь, а?
— Это я, — ответил юноша. — Хальдор из Светлого Города.
— Во имя берегов Лох Бел Драгон, — воззвал басок, — почему ты топаешь тут, как кентавр… — Басок вдруг замолчал и после паузы с совершенно другой интонацией переспросил: — Хальдор? Это ты был тогда с Лоэгайрэ?
— Я, — сказал Хальдор. — Это… это ты, дракон Лохмор?
В темноте засопели и завозились.
