Хальдор метал ножи в мишень, установленную возле Большого Камня — огромного валуна, испещренного древними рунами, которые давно уже заплыли мхом. Дракон наблюдал за его занятиями, насмешливо присвистывая каждый раз, когда нож, вспоров мох, бессильно падал на землю.
Хальдор, наконец, не выдержал.
— Слушай, ты, — сказал он сердито, — ошибка природы… Прекрати свистеть под руку.
Шерсть на трех загривках дракона встала дыбом, и в глазах засветился потаенный красноватый свет. Хальдор слегка попятился, держа нож в опущенной руке.
— Ты чего? — спросил он совсем другим голосом.
Из двух раскртых ртов Лохмора вырвалось шипение. Похоже было, что дракон не на шутку разозлился.
— Лохмор, не надо, — сказал Хальдор и, покосившись на нож, отбросил его в кусты. — Пожалуйста, не обижайся.
Дракон потоптался перед ним, вытягивая шеи. Красные огоньки медленно гасли под пушистыми светлыми ресницами.
— Хальдор, — сказал он, подавив слезы, — я и без тебя знаю, кто я такой…
Присев перед драконом на корточки, Хальдор заглянул ему в глаза.
— Ты дракон Лохмор, — убежденно сказал он. — Ты лучший дракон Леса. Тебя все любят… Брод в твою честь назвали…
Дракон ревниво моргнул.
— Не шути так, Хальдор, — сказал он. — Я существо иного вида. Ты просто не видел настоящих драконов и не можешь сравнивать. — Он мечтательно прищурился. — Гладкие, черные, стремительные — вот они какие, драконы моего племени. Когда они расправляют свои сверкающие крылья, поднимается сильный ветер… — Лохмор помолчал и с болью завершил: — А я просто белый лохматый уродец.
Хальдор обхватил его за шею.
— Ты лучше всех, — сказал он. — Поверь старику.
Дракон немного подумал.
— Ты уверен? — спросил он наконец.
Хальдор несколько раз кивнул. Дракон шумно выдохнул. Его снова обуяли подозрения.
— Ну да, откуда ты можешь знать…
— Мне так кажется, — пояснил Хальдор. — Потому что я люблю тебя, Лохмор.
Бывший подмастерье мог поклясться, что дракон еле слышно замурлыкал. Какой я все-таки хороший человек, расслабленно подумал Хальдор.
— Если ты меня любишь, — вкрадчиво начал дракон, — тогда сделай для меня одну вещь…
— Конечно, Лохмор.
— Не ешь больше сгущенку…
Хальдор, усмехнувшись, провел рукой по пушистому боку дракона.
— Ладно, — сказал он добродушно. — Эх, ты… чудо.
Он встал на ноги и пошел искать свой нож.
Боаннитов было четверо. Они вошли в Лес незаметно, эти ретивые служители богини Боанн, жители Городища, что на реке Лиамор — Желтые Камни, и ни Хальдор, ни дракон не подозревали об их появлении. Привязав лошадей, они разбивали лагерь. Один из них привычными движениями ловко загонял в землю колышки, двое других раскладывали нечто вроде палатки, чтобы было где укрыться от дождя, а четвертый, самый молодой, занимался костром. Они работали молча, без спешки и суеты, — прирожденные воины, никогда не расстающиеся с оружием.
Это были крепкие закаленные люди. Они выросли на приграничных землях и с детства знали. что такое полная боевая готовность. Войн между людьми и драконами не случалось уже несколько столетий, но богиня Боанн, вложившая в свое племя память о кровавых стычках и мысль о неусыпной бдительности, сделала свое дело на совесть. Из поколения в поколение боанниты передавали своим детям символ своей веры: «Убей дракона!» Это стало частью их природы — так же, как светлые волосы или высокий рост.
Каждый из четверых носил на груди медную пластинку со знаком своего божества — две руки, согнутые в локтях и обращенные ладонями к зрителям. Дело, ради которого они оставили родное Городище. когда-нибудь прославит в веках их имена — Амрун, Лухта, Греллах и Эрик Волчья Лапа. Старейшина Воинского Союза назвал их избранниками. Воистину, так и было, и им страшно повезло, что именно на них указал он рукой в день, когда все воины Городища собрались на главной площади. Их послал он за Городищенскую Лаву, потому что один из извечных врагов человечества — дракон — перешел границу и бродит среди людей.
— Мы были избраны богиней Боанн и поставлены на границе, у переправы через реку Лиамор, разделяющую земли людей и драконов. Великая Боанн возложила на нас прекрасную и жестокую миссию — брать на себя все опасности и ужасы, могущие проистекать от супостатов, охранять мир и покой, — говорил Старейшина Воинского Союза, и все слушали с удовольствием. Нельзя сказать, что он сообщил им в тот день нечто новое, но про свою великую миссию боанниты могли слушать в любое время дня и ночи. — Десять лет назад на наше племя легло пятно несмываемого позора. — Голос Старейшины понизился и зазвучал на низких нотах.
— Несмотря на наш врожденный героизм, один из злодеев сумел просочиться сквозь кордон. О, позор! Позор и мщенье! — Он помолчал, оглядывая притихшую толпу суровых воинов, и внезапно светлая улыбка озарила мужественное лицо вождя. — И вот дракона удалось выследить. Эрик Волчья Лапа, несовершеннолетний, обнаружил следы чудовища. За этот подвиг он назначается следопытом и включается в число участников похода. — Старейшина повернулся к порозовевшему юному воину и положил ему руку на плечо. — Если ты вернешься живым, Эрик, то мы примем тебя в Воинский Союз.
И голос вождя дрогнул. После этого Эрик был готов сразиться с дюжиной драконов и швырнуть их окровавленные трупы к ногам величавого старца.
Яростно стуча тяжелым ножом по сучьям сухой елки, он думал о своей великой ненависти к крылатым и огнедышащим тварям, и о подвиге,который ему предстоит совершить.
— Полегче, полегче, Эрик, — сказал ему один из воинов. — Это елка, а не шея врага.
Эрик опустил нож и выпрямился.
— Хвост дракона — выругался он. — Ты пил когда-нибудь кровь, Греллах?
Греллах покачал головой.
— Старики говорят, что это древний обычай победителей, — мечтательно произнес он. — И мы возродим его, клянусь ладонью Боанн!
— Для начала нужно победить чудовище, — заметил третий боаннит. — А это нелегко, друзья.
Хрустнула ветка. Драконоборцы замолчали. Крупное, тяжелое существо беспечно продиралось сквозь бурелом. Боанниты переглянулись и, как по команде, потянулись за оружием.
На поляну шумно выбрался Лохмор. Он отряхнулся, помотал головами, чтобы избавиться от застрявшей в густой шерсти хвои и, широко расставив лапы, весело посмотрел на незнакомцев большими карими глазами.
— Дракон, — выдохнул Эрик Волчья Лапа. Восторг и бешенство охватили его, и ему уже безразлично было, вернется ли он живым.
— Боанн и смерть! — выкрикнул он и поднял меч.
От неожиданности Лохмор присел. Он никак не предполагал встретить в Лесу врагов. Но эти четверо явно не шутили. С мечами в руках, серьезные, сосредоточенные, они шаг за шагом приближались к нему, собираясь взять его в кольцо. Пригнув головы, дракон медленно начал отходить к лесу. Ему стало очень страшно и очень одиноко. Где-то неподалеку был Хальдор, но Хальдор человек, а человек, по глубокому убеждению Лохмора, не станет проливать кровь других людей из-за дракона. Лохмор не стал звать на помощь. В глубине души он всегда знал, что за ним придут, чтобы убить его.
Он еще раз обвел глазами лица баоннитов — обветренные, мужественные. Нельзя звать на помощь, еще раз подумал он. Нельзя.
Они напали на него сразу, четвером. Он еле успел увернуться и отскочить в сторону, сбив с ног Амруна. Шипя, как рассерженный кот, он выдохнул пламя в лицо одному из нападающих, и тут же отдернул
