— Ну я, — нехотя сказал Лохмор. — Куда ты несешься ночью сломя голову?
— Куда глаза глядят, — эпически ответил Хальдор.
— Глядели бы они получше, — порекомендовал дракон. — Не налетал бы ты, Хальдор, на спящих драконов. Советую.
— Хорошо бы спящие драконы не путались у меня под ногами, — беззлобно огрызнулся Хальдор.
— Ладно, — сказал дракон добродушно и переступил с лапы на лапу. — Ой, да тут, оказывается, так сыро… Пошли отсюда.
Он затопал вниз, к реке. Хальдор шел за ним по небольшой просеке, которую могучее создание прокладывало в зарослях сорной ольхи своей широкой грудью. Они вышли на низинный берег реки. В глине сверкали и серебрились под луной многочисленные лужицы, собравшиеся в ямках следов. Высокий берег реки, как стена замка, был темным, теплым и уютным. Лохмор с тихим плеском вошел в воду и перешел реку вброд. Отряхиваясь на склоне, поросшем травой, он повернул одну голову к Хальдору и небрежно сказал:
— Не трусь, тут мелко. Кстати, это место называется Ат Драгон.
— Чего? — недоверчиво переспросил Хальдор. Глина звонко чавкнула под его ногой.
— «Брод дракона», — пояснил дракон. — В честь меня.
Хальдор снял башмаки и штаны, стараясь минимально вывозить их в сырой глине, и взял их в руки. Ему не хотелось пасовать перед драконом. Вспомнилось, кстати, и то, что Лохмор еще совсем мальчишка. Гигантскими прыжками, выдергивая немеющие ноги из ледяной воды, Хальдор форсировал реку и, обтерев глину с ног о траву, обулся. Дракон развалился на траве, как большая собака. Две его головы лежали между лап, третья лениво следила за Хальдором.
— А ты не такой противный, как мне сперва показалось, — заявил дракон милостиво. — Замерз, а?
— Замерз, — признался Хальдор.
— Ну, тогда собери хворост, — распорядился Лахмор с оттенком превосходства в голосе. Хальдор воткнул свой меч в песчаный берег и нехотя направился к кустам. Сухих веток он набрал много. Заодно притащил совсем уж издалека высохшую елочку, которую выкорчевал из почвы. Он долго и неумело складывал все это в кучу и оказалось, что дров почему-то очень мало и нужно принести еще. Хальдор стоически принес еще.
— А огнива-то нет, — сказал он с досадой.
— Ха, — сказал дракон и отвернулся.
— Ну так что? — повторил Хальдор.
— Не мешай. — Лохмор набрал в грудь воздуха и дунул. Из двух его ртов вырвались легкие струйки пламени. Они лизнули ночной воздух и погасли. Дракон подсунул огнедышащие головы почти под сложенные Хальдором ветки и снова дунул. Ветки занялись. Выдергивая головы из пламени, Лохмор зацепился за сук, резко мотнул головой, и елочка, пристроенная сверху, упала на огонек и задавила его.
— Недотепа, — сказал дракон Хальдору. — Кто так складывает костер?
— Как умею, — обиделся Хальдор. — Я все-таки горожанин. Я не могу уметь все.
— А надо бы кое-что и уметь, — язвительно заметил дракон. — Я из-за тебя чуть шкуру не подпалил.
— Ты сам не умеешь как следует огнедышать, — сказал Хальдор.
— Дохнул бы, как приличные драконы, издалека. И нечего на меня валить.
Глаза дракона заморгали, и видно было, что он лихорадочно сочиняет ответную гадость. Хальдора кольнуло раскаяние, и он прижался к тяжелому драконьему боку.
— Прости меня, Лохмор, — пробормотал он. — Я и на самом деле городской недотепа.
Дракон посопел немного, свернулся клубком, подставляя бок Хальдору, который уже постукивал зубами от холода. Хальдор с благодарностью зарылся в мягкую шерсть.
— Лохмор, — сказал он.
— Спи давай, — сказал дракон. И сам сладко засопел Хальдору в ухо.
Утро наступило раньше, чем Хальдор мог предположить. Он услышал чьи-то скрипучие разглагольствования и, приоткрыв глаз, со стоном взмолился:
— Златая Фригг, только не это!
Однако перед ним было именно «это». То есть Лоэгайрэ, который, судя по всему, уже долго и жаром произносил речь, не смущаясь тем, что его слушатели мирно спят. Лохмор тоже завозился и заворчал и вдруг подскочил, бессердечно стряхнув Хальдора на траву.
— Ты принес? — крикнул он.
— Конечно, — не без самодовольства отозвался гном.
Лохмор пошел к нему, вытягивая и пригибая к земле шеи, так что Лоэгайрэ неожиданно оказался чуть ли не выше ростом, чем сам дракон. Синие глазки гнома сверкали, как сапфиры, омытые ядом.
— Скажи, — потребовал он. — «Лоэгайрэ — герой двух измерений».
— Лоэгайрэ — герой двух измерений, — с готовность признал дракон, подлизываясь, словно заурядное пресмыкающееся.
— Великий Просветитель Леса…
— Великий Просветитель Леса.
— Могучий Кентавр Цивилизации…
Дракон подавленно хихикнул и, вновь обретя твердость голоса, поддакнул:
— Могучий Кентавр Цивилизации.
Лоэгайрэ, полностью удовлетворив свое тщеславие, торжественно отшел в сторону, открывая доступ к трем синим жестяным цилиндрам удручающе малого размера. Дракон, урча и роняя слюну, припал к ним.
— Что это? — удивленно спросил Хальдор у гнома.
Лоэгайрэ посмотрел на него снизу вверх каким-то таким хитрым образом задрав острый подбородок, что складывалось впечатление, будто он смотрит сверху вниз.
— Здороваться надо, — заявил он.
— Здравствуй, Лоэгайрэ, — несколько угрожающе произнес Хальдор. — Так что это ты принес?
— Сгущенное молоко с сахаром, — высокомерно сказал гном. — Вот что. Выпускает город Сокол. Понял?
Хальдор присел рядом с драконом и шепнул в ухо, скрытое болтающейся кисточкой:
— Лохмор, пожалуйста, дай попробовать.
Карий глаз, обращенный к Хальдору, жалобно заморгал. Дракон с сожалением покосился на банку и молча отодвинул голову. Хальдор засунул в банку палец и облизал его.
— Ну как? — с непонятной надеждой спросил дракон.
— Умопомрачительно вкусно, — ответил безжалостно искренний Хальдор и снова запустил в банку палец. Дракон ревниво смотрел на него.
— Ну ладно, хватит, — сказал он, не выдержав.
Хальдор оттолкнул его локтем.
— Подожди, дай хоть стеночку облизать.
— Лоэгайрэ-э … — взвыл Лохмор.
Гном сердито выхватил у Хальдора банку.
— Совсем от рук отбился, — сказал он. — Послушай, Хальдор, я же сдал тебя на попечение барону. Что ты делаешь в Лесу, а?
14
