размножения, как это делается на Марсе.
– Ну да, дети – главная цель сближения. Что делает мое поведение, по меньшей мере, глупым, потому что мне в моем возрасте дети ни к чему.
– Дети – одна из задач, но не главная. Дети придают смысл будущему.
Но ребенок зарождается в женщине три, четыре, ну, десять раз за всю жизнь – за те тысячи раз, когда она делится собой. Поделиться собой – вот главная цель того, что мы делаем так часто, но делали бы редко, если бы главной целью было размножение. Майк понял это, потому что на Марсе сближение и размножение – совершенно отдельные процессы. Как я счастлива, что я не марсианка, а человек и женщина!
Харшоу пристально посмотрел на нее.
– Девочка, ты беременна?
– Да, Джабл. Я вникла, что ожидание окончилось и я могу родить ребенка. Большинству женщин в Гнезде не нужно было ждать, а мы с Дон были заняты. Когда же сожгли храм, я поняла, что предстоит долгое ожидание, прежде чем Майк построит новый, и я решила, что в этом промежутке могу, не торопясь, построить ребенка.
Из всей этой болтовни Джабл вычленил центральный факт. Вернее, не факт, а предположение, которое выглядело вполне вероятным.
У Джилл была масса возможностей. Вырастет живот – надо будет забрать ее к себе. Дисциплина – хорошо, а медицина лучше. Он скорее перессорится со всем Гнездом, чем позволит, чтобы с Джилл случилась эклампсия или еще что-нибудь. Тут он подумал, что у Дон тоже было много возможностей, но решил об этом не говорить.
– А где Дон? Где Майк? Почему так тихо и пусто?
Было на самом деле тихо и пусто, но счастливое ожидание продолжало витать в воздухе, все усиливаясь. Казалось, после церемонии посвящения атмосфера должна разрядиться, но не тут-то было. Ему вдруг вспомнилось, что что-то подобное произошло с ним в детстве, в цирке. Кто-то крикнул: «Слоны!». Все встали, а он был маленьким, и ничего не видел, пока все не успокоились и не сели. И сейчас ему казалось: будь он чуть-чуть выше, можно было бы глянуть поверх голов и увидеть слона… но вокруг не было толпы.
– Дон велела мне поцеловать тебя от ее имени. Она занята в ближайшие три часа. Майк тоже ушел в транс.
– Жаль.
– Не огорчайся, он скоро вернется. Он старается поскорее закончить работу и устроить в честь твоего приезда праздник. Дюк вчера мотался по городу, искал скоростные магнитофоны, а сегодня мы засадили всех говорящих за словарь, так что скоро Майк освободится для светской жизни. Я как раз закончила очередной сеанс и заглянула к тебе пожелать доброго утра, а Дон заступила на смену. Первый поцелуй был от меня, а этот – от Дон, – она обвила его шею руками и жадно приникла к его губам. – Боже! Как мы долго ждали! Ну, пока!
В столовой Харшоу встретил Дюка. Тот оторвался от еды, чтобы приветствовать Джабла, и вновь принялся жевать. Было похоже, что он ночь не спал; и в самом деле – он не спал не ночь, а две. На звук его голоса оглянулась Бекки Вези.
– Привет, старый сатир! – она схватила Харшоу за ухо, усадила и прошептала: – Я все знаю, но почему ты не пришел меня утешить, когда Профессор умер?
Громко она добавила:
– Сейчас мы сообразим тебе чего-нибудь поесть, а ты тем временем расскажешь, что задумал.
– Минутку, Бекки! – Джабл обошел стол. – Привет, капитан. Хорошо слетали?
– Нормально. Вы, кажется, не знакомы с миссис ван Тромп? Дорогая, это основатель церкви, неповторимый и единственный доктор Джабл Харшоу. Двое таких, как он – это уже слишком.
Жена капитана была высокой женщиной с некрасивым лицом и спокойными, привыкшими к ожиданию глазами. Она поднялась с места и поцеловала Харшоу. – Ты есть Бог!
– Уф-ф! – Харшоу едва отдышался. – Ты есть Бог!
Да, у этой женщины даже Джилл может поучиться. Как это Энн сказала? «Вкладывает душу в поцелуй».
– Ван, я знал, что встречу вас здесь.
– Должен же человек, который по три раза в год летает на Марс, знать язык местного населения?
– Чтобы спросить, который час и как пройти в аптеку?
– Не только, – ван Тромп протянул руку, на ладонь вспорхнул тост. – Приятного аппетита!
– Спасибо.
– Джабл, суп готов! – позвала мадам Александра Везан.
Харшоу сел на свое место, Бекки подвинула к нему тарелку, примостилась рядом и похлопала его по колену.
– Ты вчера неплохо поработал, дружище!
– Ступай к своим гороскопам, женщина!
– Кстати, о гороскопах. Мне нужна точная дата твоего рождения.
– Я ее не знаю. Меня рожали три дня: вытаскивали частями.
Бекки сказала грубое слово.
– Подумаешь, сама выясню.
– Не выйдет: мэрия со всеми документами сгорела, когда мне было три года.
– Спорим, выясню?
– Не дразни: рассержусь и отшлепаю. Благо, ты еще не старая.
– Правда? Хорошо выгляжу?
– Немного раздобрела, но вполне прилично. Волосы подкрасила?
– Нет, почти год не крашусь. Оставайся с нами, и твоя лысина зарастет.
– Бекки, я не хочу молодеть. Так трудно было заработать старость, что жаль с нею расставаться. Не отвлекай меня всякими глупостями, дай поесть. – Слушаюсь, сэр. Старый сатир!
Выходя из кухни, Джабл столкнулся с Человеком с Марса.
– Отец! Джабл! – Майк обнял его и поцеловал.
Джабл осторожно высвободился.
– Будь мужчиной, сынок. Садись завтракать, а я с тобой посижу.
– Я пришел не за завтраком, а за тобой. Нужно поговорить.
– Пойдем.
Они отправились в гостиную; Майк, как ребенок, тащил Джабла за руку.
Он поставил Харшоу стул, а сам расположился рядом на кушетке. Окна гостиной выходили на посадочную площадку, на которую Тим вчера привез Харшоу. Джаблу мешал свет, и он решил отвернуться от окна. Стул повернулся сам. Какая экономия труда и денег, подумал Харшоу. И все же он не привык, чтобы дистанционное управление предметами осуществлялось без посредства проводов или радиоволн, и ему было немного не по себе, как во времена его детства добропорядочным лошадям становилось не по себе при виде автомобиля.
Дюк принес бренди.
– Спасибо, Каннибал, – сказал Майк. – Ты наш новый дворецкий?
– Приходится, Монстр. Ты сам засадил всех за микрофоны.
– Ничего, скоро все освободятся, будешь опять бездельничать. Работа закончена. Шабаш.
– Как? Ты выдал весь язык? Дай посмотрю, сколько у тебя конденсаторов перегорело?
– Что! Конечно, не весь: только то, что я знал. Через сто-двести лет какой-нибудь дотошный Вонючка полетит на Марс за добавкой. Но я неплохо поработал – в какие-нибудь четыре-пять часов уложил шесть недель. Хорошо, – Майк зевнул и потянулся. – Когда заканчиваешь работу, всегда хорошо. Можно немножко побездельничать.
– Да ты через полчаса опять во что-нибудь впряжешься. Босс, это марсианское чудовище не
