Один раздробил Майку шестое ребро, два других пришлись в левую ногу ниже колена. Показался осколок кости.
Майк пошатнулся, засмеялся и продолжал говорить.
– Ты есть Бог. Пойми это, и станешь Человеком!
– Черт возьми, когда прекратится это богохульство! Мужики, кончаем его!
Его били камнями и кулаками, а когда он упал – ногами. Ему ломали ребра, наступали на лицо, оторвали ухо, а он все говорил.
Наконец они устали и кто-то сказал:
– Отойдите, ребята, я полью его бензином!
Толпа отступила, на экране стереовизора показалось лицо Майка.
Он взглянул на братьев в последний раз и четко произнес:
– Я люблю вас.
Неосторожный кузнечик сел на траву перед его носом.
– Ты есть Бог, – приветствовал его Майк и дематериализовался.
Глава 38
Экран наполнился дымом.
– Вот это номер! – восхищенно произнесла Пэтти.
– Да, – согласилась Бекки, – даже Профессор не был на такое способен.
– Как всегда, с характером, – подытожил ван Тромп.
Джабл с ужасом озирался вокруг. Неужели никто ничего не чувствует? Джилл и Дон сидят обнявшись, но они всегда так сидят. У Доркас совершенно сухие глаза.
Экран заполнило улыбающееся лицо диктора. Пэтти выключила стереовизор.
– Энн с Дюком возвращаются, – сказала она. – Проведу их через холл со змеями и будем завтракать.
Джабл не дал ей дойти до двери.
– Пэтти! Ты знала, что будет с Майком?
Она удивилась.
– Нет, конечно. И никто не знал. Для нас еще не кончилось ожидание, она обошла Харшоу и удалилась в холл.
– Джабл, – сказала Джилл, – мой любимый отец, успокойся и вникни:
Майк не умер. Человека невозможно убить. Он всегда будет с нами, ведь мы вникли в него. Ты есть Бог. – Ты есть Бог, – потерянно повторил Харшоу.
– Вот так. Сядь между нами.
– Нет, нет, я хочу побыть один.
Харшоу, натыкаясь на стены, добрел до своей комнаты, заперся там и упал на кровать. О, сын мой, сын мой! Если бы я мог умереть вместо тебя! Тебе бы еще жить да жить, а я, старый дурак, которого ты непонятно за что уважал, убил в тебе сомнения и послал на бесполезные муки. Ты понес им Истину! А кому нужна истина? Это ведь не стриптиз и не рулетка. Харшоу засмеялся сквозь слезы.
Он подавил рыдания и смех, и пошарил в чемодане: вот оно.
Харшоу носил его с собой его с тех пор, как с Джо Дугласом случился удар, в очередной раз напомнивший Харшоу, что все живое смертно. Харшоу прописал себе для верности три таблетки, выпил и лег в постель. Вскоре боль прошла. Издалека донесся голос:
– Джабл!
– Я отдыхаю! Не мешайте!
– Джабл, отец! Я прошу.
– Да, Майк, что такое?
– Проснись! Еще не время. Позволь, я помогу.
– Спасибо, Майк, – вздохнул Харшоу.
Он позволил отвести себя в ванную и проделать с собой необходимые манипуляции.
– Ну как?
– Все хорошо, сын. Спасибо.
– Тогда я пойду, у меня дела. Я люблю тебя, отец. Ты есть Бог. – Я люблю тебя, Майк. Ты есть Бог. Джабл переоделся, привел себя в приличный вид, хлебнул бренди, чтобы заглушить горечь во рту, и вышел в гостиную.
Там сидела Пэтти.
– Есть хочешь?
– Хочу.
– Вот и хорошо. Все уже поели и разбежались. Но велели мне тебя поцеловать.
Она поцеловала его, вложив в поцелуй любовь всего Гнезда.
Джабл почувствовал, что боль отступает и возвращаются силы.
– Пойдем на кухню. Тони ушел, можно свободно хозяйничать, – она остановилась на пороге и выгнулась, пытаясь заглянуть себе за спину. – Ты не находишь, что финальная сцена меняется? Мне кажется, там появился дым. Джабл подтвердил, что дым на самом деле появился. Конечно, никакого дыма на картине не было, но зачем спорить?
– Я так и знала. Я многое вижу, но спину без зеркала пока не могу увидеть. Майк говорит, что скоро у меня это получится.
В кухне находилось человек десять. Дюк помешивал что-то в кастрюле.
– Привет, босс! Я заказал автобус на двадцать мест, наша площадка не примет больший. А для барахла и Пэттиных питомцев понадобится еще один. – О'кей!
– Спален не хватит, придется кого-то поместить в гостиной, кого-то потеснить.
Его, скорее всего, тоже потеснят. Харшоу решил не противиться. В конце концов, приятно, когда рядом лежит кто-то живой и теплый, не обязательно же…
– С нами поедут не все. Тим только отвезет нас, а сам отправится в Техас. Капитан, Беатрис и Свен собираются в Нью-Джерси.
– Мы с Рут едем к детям, Саул с нами, – сказал Сэм.
– Хоть денек посидите дома!
– Я посоветуюсь с Рут.
– Босс, когда можно будет наполнить бассейн?
– Обычно мы делали это не раньше апреля, но если включить подогрев, то в любое время. Только зачем: еще не сошел снег. – Босс, ради того чтобы поплавать, мы согласны пройтись босиком по снегу. Кроме того, к чему тратить электроэнергию на подогрев? У нас вода и так не замерзнет.
– Джабл!
– Да, Рут?
– Мы останемся у тебя на пару дней. Дети по мне не особенно скучают, да и я побаиваюсь идти к ним без Пэтти. Ты ведь еще не видел, как моя грива плывет по воде?
– Отлично. А где Нельсон и капитан? Куда они так спешат? Беатрис не разу не была у нас дома – нехорошо!
– Я скажу им, босс.
– Пэтти, твои змеи согласны пожить денек-другой в чистом и теплом подвале? Потом мы что- нибудь для них придумаем. О твоей девочке я не говорю: она почти человек, а кобр не стоит распускать по дому.
– Конечно, Джабл.
– Хм… Дон, ты умеешь стенографировать?
– Ей это не нужно, – сказала Энн, – как, впрочем, и мне.
– А печатать на машинке?
