– Ничего необычного не произошло?
– Да нет пока.
– Я побуду в книгохранилище храма, сообщи, если что-нибудь заметишь.
Люциан листал старинный фолиант, а в голове кружились разрозненные мысли. Для чего потребовалось убивать его этим пришельцам? Как они, преодолевшие «зачарованную пустошь», согласились с измышленным приговором и спустились в рудник, неужели именно туда они и хотели попасть? Колдун задремал. Ему приснился странный сон.
По коридорам ходил мохнатый зверь. Все его тело покрывали черные насекомые. Несчастное животное бросалось на стены, каталось по полу… Потом оно барабанило в пустую миску и требовало еды, миска заполнилась голубым пудингом. Зверь принялся бросаться пудингом в Люциана, приговаривая: «Зла слуга не туда идешь, шею свернешь, провели тебя, скинули короля, жить тебе – как и мне».
Колдун очнулся, кто-то тряс его за плечо.
– Вам плохо?
– Да сон приснился… Проявились странности?
– Сны бывают вещими… Меня смущает, точная периодичность поступления монет. Словно в подземелье работают не люди, а механизм.
– Посмотрим.
– Он звонит ровно через тридцать одну минуту. В горизонте, где залегает руда, время идет, конечно, по-иному…
– В записях есть описание такого случая?
Монах взял толстый фолиант, принялся листать.
– В нем списки наказанных принудительными работами за несколько веков…
– Их сгноили в рудниках, – поправил колдун.
– Да, конечно, вы посвященный…
– Брось, об этом знает весь город.
– О чем?!
– О том, что из подземелья не выходят. Ты давно не гулял по улицам?
– Много лет.
– То есть со вступления во власть последнего правителя точно… Выйди, подыши воздухом вечером, только будь осторожен.
– Почему это?
– Ты не узнаешь город. Для начала прочти в своем гроссбухе причину, по которой были казнены последние жертвы.
– Нарушение ночного режима, заговор. Удивительно, на всех последних страницах одно и то же…
– Не странно?
– Пожалуй, я запру дверь на ключ, – монах отбросил капюшон и хитро улыбнулся.
Почему сегодня Люциан решил пофилософствовать – неизвестно, но в награду, впервые за много лет он увидел лицо служителя алтаря. Ему казалось, этот «старик» присутствовал тут всегда… Монах оказался мужчиной без возраста. Правильное, даже красивое лицо. Глубоко посаженные голубые глаза. Длинные светлые ресницы. Аккуратная, ровно подстриженная бородка обрамляла подбородок.
– Мне это не помешает.
– Знаю, знаю. А ты не безнадежен!
– Мне кажется вы…
Монах предостерегающе поднял палец к губам и набросил капюшон.
– Не поставили суп, – нашелся Люциан.
– Да колдун, конечно.
– Значит пленники хорошо работают?
– Сносно. Мне необходимо спуститься на кухню за супом…
– Я провожу Вас.
Покидая зал, они даже не услышали, а скорее почувствовали вздох разочарования. Кухня находилась двумя этажами ниже. На ней трудилось безобразное, мохнатое, шестилапое существо, с жабьей головой, выпученными, вечно слезящимися глазами, походившее телом на бурого медведя и готовившее чесночный суп, от которого его глаза слезились еще больше. Как ему удавалось готовить – оставалось тайной. Довольно давно, в один из ненастных дней это безобразие выбралось из потайной двери и склонило голову перед настоятелем, затем прошлепало на кухню. Зверь оказался трудолюбив и покладист, но слушался только служителя алтаря и не терпел посторонних даже в соседних помещениях, следовательно, лучшего места без соглядатаев, чем кухня не возможно было придумать.
Только они вошли в помещение, существо обернулось и издало угрожающий звук, продемонстрировав усеянную зубами пасть.
– Не волнуйся, милая, – попытался успокоить зверя монах, он и сам не знал, почему решил так обращаться к кухарке, – нужно еще супа.
«Медведица» протянула своими кривыми лапами кастрюлю.
– Мы поговорим тут?
Люциану показалось, будто жабья голова кивнула.
– Я видел ваш портрет в рукописи…
– Не говори больше ничего. Нужно попробовать найти тех двух. Они очень сильные, как боги. Может быть нам помогут…
– Злые боги. Они пытались меня убить!
– Мне кажется, приложи они руку, ты бы тут не стоял. Откуда такая уверенность?
– Не знаю. Теперь уже ничего не знаю…
– Ты ведь уже не служишь ему?
– По сути, да.
Кухарка одобрительно зарычала.
– Попробуй, спустись на смотровую галерею.
– Вы знаете про нее?
– И не только.
– Но что это даст? Ведь проникнуть ниже нельзя…
– Появится некоторая ясность…
Зверь заволновался и угрожающе зарычал.
– Суп готов, пора за работу, – буднично сказал монах.
– А я вернусь в библиотеку. Сообщите мне, если лифт опять изменит поведение.
– Обязательно.
Колдун вышел через потайную дверь алтарного зала и спустился в темноту, но повернул направо. В первом тупике Люциан нашел нужный камень и открыл тайник. Здесь он хранил кое-какое снаряжение.
Захватив часть содержимого тайника, колдун выбрался к светящимся лианам. Он нашел молодую ветвь, потер палкой кончик, побег проворно обхватил опору. Люциан быстро перерезал отросток и прижег срез кислотой. Обрубок намотался на древко. Люциан изготовил еще один «факел» и укрыл оба темными чехлами, это продлевало жизнь срезанных растений.
Теперь его путь лежал в самый конец коридора. Пройдя ступени к храму, тайник, еще один поворот, Люциан уперся в стену. Здесь в полу имелась незакрепленная решетка. Колдун поднял ее и пролез в люк, прошептал коротенькое заклинание и его следы до поворота к храму исчезли – стерлось все, даже запахи. Только пыль, вековая пыль лежала в темном коридоре… Крышка люка опустилась.
Вертикальный десятиметровый спуск из скоб и боковой тоннель Люциан преодолел в полной темноте.
– Теперь можно и факел достать.
Он снял мешок и достал одну палку. Шахта озарилась бледным голубоватым светом. Круглый колодец уходил в недра скалы на неведомую глубину. По стене вилась лестница примерно метровой
