дорогим помощником.
— Ты.
Она вошла в гостиную, даже не удосужившись закрыть за собою дверь.
Ричард замер с поднятой рукой, в которой держал уже вставленный в рамку рисунок.
— Мама, мама, не ругай дядю Ричарда.
— А с каких это пор ты начала его защищать?
— Ну…
— Никаких ну, моя дорогая. К тебе у меня тоже есть пара вопросов. Например, с каких это пор ты пускаешь в дом незнакомых тебе людей?
Несмотря на строгий тон матери, Стефани улыбнулась.
— Он сидел на Аполлоне. Если бы это был чужой и украл его, вряд ли бы он приехал на нем аж сюда.
— Ваша логика, юная леди, меня нисколько не устраивает. Ваше наказание мы обговорим позже.
— Но ведь все сложилось как нельзя лучше.
Диана смотрела в упрямое личико, которое точно не собиралось сдаваться без боя. Она чем-то даже напомнила ей саму же ее, Диану.
— Стефани.
— Да?
Она улыбнулась, почувствовав победу.
— Ты неделю не будешь подходить к конюшням.
Ее глаза раскрылись, а потом она их сузила и уставилась на Диану.
— Я ему все расскажу. Он мне разрешит.
— Ты так думаешь?
— Я знаю. Он, как и любой мужчина, очарован прекрасным моим личиком.
У Дианы даже челюсть приоткрылась. Она смотрела да убегающую девочку и не верила собственным ушам.
— Нужно будет запретить ей общаться с некоторыми молодыми особами.
— Я давно говорил тебе об этом.
Но Ричард тут же пожалел, что открыл рот. Теперь свое внимание она сосредоточила на нем.
— Я могу все объяснить.
— Не нужно.
Он поставил портрет на камин и направился к двери.
— Куда ты?
Диана смотрела на его поникшие плечи.
— Пойду собирать вещи.
— Зачем?
Он поднял голову.
— Хоть ты и поступил крайне опрометчиво, хочу заметить, обернись все иначе, тебе бы уж точно сейчас пришлось собирать вещи, а так… Спасибо, Ричард.
Он не верил собственным ушам.
— Ты хочешь сказать, что прощаешь меня?
— А у меня есть другой выход? Ну скажи мне, где я еще возьму такого хорошего бухгалтера, адвоката, да еще и няню в одном лице, не говоря уже о том, что мне скоро понадобится еще и доктор?
Он улыбнулся. Подойдя к Диане, обнял ее.
— Ты же знаешь, мы все тебя любим.
На эти его слова она только тяжело вздохнула, но, в отличие от всех прочих разов, промолчала.
— А скажи, это правда?
Он смотрел на нее усмехаясь.
— Что правда?
— То, что мне сказали твои подруги по оружию. Что ты, как бы это сказать…
— Рыдала в его объятиях?
— Да.
Он смущенно отвернулся.
— Правда. Но думаю, не стоит говорить, что это не должно выйти за пределы этого дома?
На этот раз его взгляд был возмущенным.
— Ну, знаешь ли…
Но он не успел закончить, так как пораженно замер, услышав тихий мелодичный смех…
— Не могу в это поверить. Она смеется, смеется, Ричард.
Мари и Ричард стояли у окна и наблюдали за прогуливающимися по саду Тони и Дианой.
— Право не думала, что твой замысел удастся.
— Если честно, я тоже не думал.
Мари резко повернула к нему голову.
— То есть как?
— Я поступил так, как поступает Диана — пошел ва-банк.
— Ты шутишь…
— Нет. Но разве сейчас это важно?
— Ты ставил на карту дружбу с ней?
— Игра стоила того. Давай оставим это, Марианна.
Ее глаза расширились. Ее настоящее имя знала только Диана. Неужели она рассказала о ее прошлом Ричарду? Она этого не могла сделать, не могла — твердила себе Мари. Но взгляд все равно настойчиво поворачивался к окну.
— Нет. Она ничего не говорила мне.
— Но тогда как?..
— Это не важно.
Его голос как-то изменился. Он смотрел ей в глаза, и она уже внутренне согласилась с ним.
Он подошел ближе.
— Мари, могу ли я…
Он протянул руку, но тут в комнату ворвалась Стефани.
— Где мама?
Она подлетела к Ричарду, словно вихрь. Мари смущенно отвернулась к окну.
— Она в саду с Тони.
— Хорошо.
Она продолжала стоять и смотреть на него, будто бы чего-то ожидая.
— Что-то еще?
— Нет.
Он незаметно возвел глаза к небу. В самый важный момент… Он посмотрел в окно. Извини, но сейчас ею заняться придется тебя, Диана, подумал Ричард.
— Я только что вспомнил, она просила меня сказать тебе, точнее передать тебе кое-что.
— Что?
Она, как всегда, перебила его.
— Она просила меня сказать тебе, чтобы я немедленно отослал тебя к ней, как только увижу.
— А зачем?
— Она не сказала.
Стефани нахмурила свои идеальные бровки и посмотрела в окно.
— Тогда я лучше пойду.
