с ней роды у других. Он знает, что нужно делать.
Он хотел было что-то возразить, но тут в комнату влетела Стефани, так и оставив незакрытой дверь. Кивнув Мари, она направилась прямиком к Тони.
Ему ничего не оставалась, как усесться в кресло.
Забравшись к нему на руки, она выжидательно уставилась ему в глаза. Этот взгляд определенно заставил его на мгновение забыть о предстоящих родах жены. Впервые за все время их знакомства в ее глазах светилось беспокойство.
— Что-то случилось?
Она закусила губу, нерешительно отвернувшись в сторону.
— Стефани?
Тони начинал беспокоиться. Это юное невозмутимое создание не знало, с чего начать, а это по его меркам было уже серьезно. Обычно она шокировала его своими прямыми вопросами или ответами, но нерешительной она не была никогда.
— Мама, она… — Стефани осеклась, не договорив. — С ней все будет в порядке?
У Тони даже камень с души упал. Ясное дело, малышка боялась потерять свою вторую маму, и это ее беспокоило.
— Конечно с ней все будет в порядке. Просто скоро у тебя будет братик или сестричка. Не беспокойся, Ричард не допустит, чтобы с мамой что-то случилось.
Стефани нормальный ребенок, и потому сразу успокоилась, поверив отцу.
Она почти сразу же решила называть Тони папой, шокировав всех, разве что кроме самого Тони, который первым решил, что станет ей лучшим отцом.
— Дорогая, иди поиграй, я позову тебя, когда можно будет пойти к маме.
— А на конюшню мне можно?
Диана недавно вновь запретила ей туда ходить, но Тони этого не знал.
— Конечно, иди.
Он поставил ее на пол, и она тут же бегом пустилась к двери.
Он снова повернулся к Мари.
— Может мне подняться наверх?
— Нет. Ты будешь только мешать. Если что-нибудь понадобится, Ричард нам сообщит. Лучше просто сиди.
Но просидел он, наверное, всего лишь несколько минут.
— Господи, я его убью.
Мари не выдержала и звонко рассмеялась.
Через двух суток не смеялся уже никто. Даже вечно невозмутимая Кира выглядела встревоженной. Она с трудом удерживала не на шутку встревоженного Тони, который уже раз сто пообещал убить Ричарда, после того, конечно, как убьет ее, Киру. Из спальни наверху не было никаких вестей, только воду и чистые полотенца носили туда все чаще.
Мари начала нервно поглядывать на дверь. Так что Кире пришлось уже не только удерживать Тони, но и загородить немного собой дверь.
Стефани предусмотрительно отправили к одной из ее подруг. Сейчас ей здесь делать было нечего.
— Диана, только попробуй потерять сознание.
Ричард был не на шутку встревожен. Таких сложных родов он еще не принимал, и уже начал думать, что придется вынимать ребенка самому. А этого ему уж точно не хотелось делать. Раньше он только помогал в таких случаях Диане, но сам не делал этого никогда.
— Не беспокойся, я еще не настолько ослабела.
Ее голос был еле слышен, но она продолжала поддерживать его. Это даже немного его рассмешило. Но смех был вовсе не веселым.
— Ты должен помочь мне толкать его. У самой меня ничего не выйдет… Если и это не поможет, тебе придется резать… У тебя все получится.
Она перевела дыхание. Ричард тут же подал ей воды.
— Это будет последняя попытка… Потом останется только резать.
Она снова повторилась, давая понять, что других вариантов больше нет.
Диана откинула голову на подушку, прикрыв глаза. Слипшиеся пряди черными полосами лежали на мокрой подушке, которую Ричард уже и не особо пытался менять. Она знала, что все идет не так, как надо. Не так.
Но сделать не могла практически ничего.
Ее подбадривало только то, что ребенок внутри нее определенно не собирался сдаваться. Ни на секунду не приутихнув, он рвался наружу, отбирая у матери последние силы.
У Дианы даже мелькнула мысль, что она повторит судьбу своей матери. Та так больше и не встала после родов.
Глубоко вздохнув, она открыла глаза. Перед ней было донельзя встревоженное лицо Ричарда. Она попыталась улыбнуться, но это у нее не особо получилось. Какое-то жалкое подобие улыбки искривило ее бледные губы. Запавшие глаза слабо блеснули. Диана собирала все оставшиеся силы.
Сжав протянутую руку друга, она слабо кивнула.
А через несколько бесконечных минут комнату наполнил плач новорожденного и полу стон полу крик Дианы, которая, обессилев, потеряла сознание.
Она родила сына.
Крик вперемешку с детским плачем услышали мгновенно. Замер взбешенный и доведенный почти до отчаяния Тони, повернули головы в сторону двери женщины в комнате.
Но больше ничего не происходило.
Последующая тишина резала слух сильнее услышанного крика.
Тони он напомнил крик раненой птицы. И он тут же вспомнил данное Диане индейцами имя: Ночной Лебедь.
Сейчас его птица страдала, а он стоит здесь и бездействует. Он посмотрел на окруживших его женщин, и подумал, что сейчас готов даже убить их, лишь бы пройти к своей жене. Он уже так и вознамерился поступить, но его остановили. Не ножи и пистолеты, не удар по голове, простое прикосновение руки. Мари положила руку на его локоть, молча умоляя подождать. И это простое прикосновение подействовало на него лучше всяких пут. Он доподлинно осознал, что сейчас только помешает.
Ричард обмыл ребенка и, запеленав его, положил в приготовленную колыбель. Сейчас он должен заняться Дианой. Малышу придется немного подождать, кормить его сейчас она не в состоянии.
Осмотрев, наконец, немного успокоившимся взглядом все простыни, которые сейчас покрывали кровавые пятна, он ужаснулся. Господи, сколько крови!
Он даже побледнел.
В этот момент дверь отворилась, и вошла Кира.
Вовремя, несомненно вовремя.
— Я подыму ее, а ты постели новую постель.
Она молча кивнула, с ужасом осмотрев комнату. Походя заглянув в колыбель, она наткнулась на кряхтящего крепыша, который требовал еды. Малыш просто дышал здоровьем.
Ричард аккуратно поднял Диану.
С проворством, которому позавидовала бы любая горничная, Кира сменила постель, сразу пропитав руки кровью.
Ричард намочил полотенце и подал его своей помощнице, приказав обтереть Диану. После этого он снова осмотрел ее, с некоторым изумление заметив, что кровотечения больше нет. Интересно, сколько же
