– Ты сегодня рано, – сказала тетя Пол и, протянув руку, пригладила ему волосы.
– Я проснулся, – сказал он и огляделся, гадая, откуда же придет Олдур.
– Твой дед сказал мне, что вы вчера долго разговаривали.
Гарион кивнул.
– Теперь я кое-что понял. Мне стыдно, что я доставил столько хлопот.
Она притянула его к себе и обняла.
– Ничего, ничего, милый. Ты был перед трудным выбором.
– Значит, ты на меня не сердишься?
– Конечно, нет, милый.
Начали вставать остальные, вылезая из палаток, позевывая и потягиваясь.
– Что делаем сегодня? – спросил Силк, подходя к костру и потирая сонные глаза
– Ждем, – отвечал Белгарат. – Мой повелитель сказал, что встретится с нами здесь.
– Я весь любопытство. Никогда прежде не встречал бога.
– Любознательность твоя, принц Келдар, будет вскорости удовлетворена, – сказал Мендореллен. – Гляди!
По лугу со стороны большого дерева, под которым они разбили лагерь, к ним приближался некто в голубом одеянии. От него исходило мягкое голубое свечение, а присутствие его ощущалось так сильно, что сразу стало ясно – идет не человек. Гарион оказался не готов к этому ощущению. Во время встречи с духом Иссы в тронном зале королевы Солмиссры он был одурманен снадобьем, которым опоила его змеиная королева. Подобным же образом половина его мозга спала и во время стычки с Марой на развалинах Мар Амона. Однако сейчас он оказался в присутствии бога средь бела дня, совершенно бодрствующий.
Лицо у Олдура было доброе и необычайно мудрое, волосы и борода – белые (по сознательному выбору, понял Гарион, а не из-за возраста). Лицо казалось невероятно знакомым – Олдур разительно походил на Белгарата. Тут же Гарион осознал, что это, наоборот, Белгарат похож на Олдура – столетия тесного общения запечатлели черты бога на лице старика. Были, конечно, и отличия. На спокойном лице Олдура не оказалось и тени проказливой жуликоватости – эта черта принадлежала уже самому Белгарату, быть может, последнее, что осталось от маленького воришки, которого Олдур пустил в свою башню снежным днем тысячелетий семь тому назад.
– Повелитель, – сказал Белгарат, почтительно кланяясь приближающемуся Олдуру.
– Белгарат, – отвечал бог. Голос у него был очень тихий. – Долгое время не видел я тебя. Годы эти не были к тебе суровы.
Белгарат пожал плечами.
– Иногда я ощущаю тяжесть их сильнее, чем другие, повелитель. Много времени у меня за плечами.
Олдур улыбнулся и обратился к тете Пол.
– Возлюбленная дочь, – сказал он, ласково касаясь белой пряди на ее лбу. – Ты прекрасна, как всегда.
– А ты, как всегда, добр, повелитель, – отвечала она, улыбаясь и наклоняя голову.
Все трое вступили в некую тесную личную связь, некое единение разумов. Сознание Гариона ощущало как бы грань этого единства; он испытывал легкую досаду от того, что его оттуда исключили, – хотя он сразу понял, что такого намерения у них не было. Они просто восстановили близость, насчитывающую тысячелетия, – общие воспоминания, простирающиеся в глубокую древность.
Олдур повернулся к остальным.
– Итак, вы наконец сошлись вместе, как и было предрешено от начала дней. Вы – орудия судьбы, и я благословляю каждого из вас, идущего к тому страшному дню, когда Вселенная воссоединится.
Спутники Гариона благоговейно и вместе с тем удивленно выслушали загадочное благословение Олдура. Каждый тем не менее поклонился с глубоким почтением.
И тут Се'Недра вылезла из их с тетей Пол палатки. Она с чувством потянулась и запустила пальцы в спутанную копну огненных волос. На ней были туника и сандалии.
– Се'Недра, – позвала тетя Пол. – Иди сюда.
– Да, леди Полгара, – послушно отвечала маленькая принцесса. Легко касаясь ногами земли, она подошла к огню. Тут она увидела стоящего меж прочими Олдура, и глаза ее широко раскрылись.
– Это наш повелитель, Се'Недра, – сказала ей тетя Пол. – Он желал тебя видеть.
Принцесса в смятении взирала на светящееся божество. Ничто в прежней жизни не подготовило ее к этой встрече.
Она опустила ресницы, а потом робко подняла глаза, личико ее машинально приняло самое трогательное выражение.
Олдур мягко улыбнулся.
– Она – цветок, который чарует, сам того не сознавая. – Глаза его заглянули глубоко в глаза принцессы. – Хотя в этом цветке довольно стали. Она годна для своей задачи. Будь же благословенна, дитя мое.
В ответ Се'Недра сделала изящный реверанс. Гарион впервые видел, чтобы она кому-нибудь кланялась.
Олдур теперь глядел прямо на него. Краткое, невысказанное взаимопонимание промелькнуло между богом и другим сознанием, делившим с Гарионом его мысли. В этой мимолетной встрече было взаимное уважение и чувство совместной ответственности. И тут Гарион ощутил мощное прикосновение Олдура к своему собственному мозгу и понял, что бог в одно мгновение увидел и понял все его, Гариона, мысли и чувства.
– Здрав будь, Белгарион, – торжественно произнес Олдур.
– Повелитель, – отвечал Гарион и, сам не понимая почему, опустился на одно колено.
– Мы ждали твоего прихода с начала времен. Ты – вместилище всех наших надежд. – Олдур поднял руку. – Благословляю тебя, Белгарион. Да пребудет с тобою мое благоволение.
Гарион весь лучился любовью и благодарностью, рвавшимися из его души в ответ на теплое благословение Олдура.
– Дорогая Полгара, – сказал Олдур тете Пол, – дар твой поистине бесценен. Белгарион наконец пришел, и мир трепещет от его прихода.
Тетя Пол снова поклонилась.
– Давайте отойдем, – сказал Олдур Белгарату и тете Пол. – Вы хорошо начали свое дело, теперь же приспело время дать вам те наставления, которые я обещал, направляя вас на эту Дорогу. То, что прежде было скрыто, ныне сделалось яснее, и мы можем видеть, что лежит перед нами. Давайте заглянем вперед, в день, коего все ожидаем, и подготовимся.
Все трое отошли от огня, и Гариону показалось, что идущее от Олдура свечение окутало теперь и двух его спутников. Что-то отвлекло его на секунду, а когда он обернулся, все трое уже исчезли.
Бэйрек с шумом выпустил воздух.
– Белар! Ну и зрелище!
– Честь, оказанная нам, поистине непомерна, – сказал Мендореллен.
Они стояли, уставясь друг на друга и переживая только что увиденное чудо. Се'Недра первая нарушила оцепенение.
– Ладно, – объявила она не допускающим возражений тоном. – Хватит стоять, разинув рты. Отойдите от огня.
– Что ты собираешься делать? – спросил Гарион.
– Леди Полгара будет занята, – величественно сообщила девчушка, – значит, завтрак буду готовить я. – Она деловито засновала у огня.
Грудинка подгорела лишь самую малость, а вот попытки Се'Недры зажарить кусочки хлеба на открытом огне окончились плачевно. Каша состояла из комков, плотных, как комья земли на сожженном засухой поле. Гарион и все остальные, однако, съели все предложенное ею, воздерживаясь от замечаний и предусмотрительно избегая взглядов, которые она бросала на них, словно говоря: «Ну-ка попробуйте скажите что-нибудь!»
– Интересно было бы узнать, надолго ли они удалились, – сказал Силк после завтрака.
