Прошло несколько секунд, пока он осознал это странное обстоятельство. Он все еще стоял, но руки его лежали на траве. Он поднял голову и в изумлении огляделся. Ясно было одно – камень он сдвинул. Иначе быть не могло, раз камень лежит на круглой стороне, плоским основанием вверх. Однако это оказалось еще не все. Он, хотя и не трогал камня, все же испытал на себе его вес, будто удерживал этот валун сам.
В отчаянии Гарион осознал, что до подмышек ушел в плотную землю луга.
– Что же мне теперь делать? – беспомощно вопрошал он сам себя. Мысль, что надо вновь собирать волю и выдергивать себя из земли, он с ужасом отбросил. Он слишком устал, чтобы даже думать об этом. Он решил поерзать, чтобы разрыхлить землю вокруг себя и так мало-помалу выбраться, но не мог даже шелохнуться.
– Посмотри, что ты наделал, – с упреком сказал он камню.
Камень молчал.
Ему пришла в голову мысль.
– Ты здесь? – позвал он сознание, которое, казалось, пребывало с ним всегда. Глухое молчание.
– Помогите! – заорал он.
Птица, привлеченная червями и личинками, посмотрела на него одним глазом и вернулась к прерванному завтраку.
Гарион услышал сзади легкие шажки и с трудом обернулся, выворачивая шею. Жеребенок в изумлении смотрел на него, потом вытянул шею и потерся о щеку Гариона.
– Хорошая лошадка, – сказал Гарион, радуясь, что он не один. Тут его осенило. – Тебе надо сходить за Хеттаром, – сказал он.
Жеребенок, гарцуя, обежал вокруг него и снова потерся носом.
– Перестань, – сказал Гарион, – это очень важно. – Он старательно направил свое сознание на мысли жеребенка. Пришлось испробовать дюжину разных способов, пока по чистой случайности не удалось нащупать нужный подход. Сознание жеребенка без связи и цели перескакивало с одного на другое. Это был младенческий разум, свободный от мыслей, воспринимающий только чувственные впечатления. Гарион нашел мимолетные образы зеленой травы, бега, облаков, неба и теплого молока. Он уловил также удивление в маленьком мозгу и прочную любовь, которую питал к нему жеребенок.
Медленно, мучительно Гарион выстроил в блуждающих мыслях жеребенка образ Хеттара. Казалось, на это ушла вечность.
– Хеттар, – снова и снова повторял Гарион. – Иди к Хеттару. Скажи ему, что со мной беда.
Жеребенок понесся прочь и тут же вернулся, чтобы прижать мягкий носик к его уху.
– Пожалуйста, послушай! – закричал Гарион. – Пожалуйста!
Наконец – Гариону казалось, что прошли часы, – жеребенок вроде бы понял. Он отошел на несколько шагов, вернулся и снова потерся о Гариона.
– Иди – позови – Хеттара, – приказал Гарион, изо всех сил внушая каждое слово.
Жеребенок переступил копытцами, потом повернулся и галопом понесся прочь – не в ту сторону. Гарион разразился ругательствами. За последний год он имел возможность ознакомиться с самыми красочными и выразительными оборотами из словаря Бэйрека. Повторив по шесть – восемь раз все фразы, которые помнил, Гарион принялся импровизировать.
Издалека до него донеслись отрывочные мысли жеребенка. Малыш гонялся за бабочками. Гарион замолотил по земле кулаками и чуть не взвыл от отчаяния.
Солнце поднималось, начало припекать.
Уже вечерело, когда Хеттар и Силк отыскали его, следуя за гарцующим жеребенком.
– Это как же ты ухитрился такое сделать? – спросил Силк с любопытством.
– Не хочу говорить об этом, – пробормотал Гарион, разрываясь между радостью и сильным смущением.
– Вероятно, он может многое из того, что нам недоступно, – заметил Хеттар, слезая с лошади и отвязывая от седла лопату Дерника. – Только не понимаю, зачем ему это понадобилось.
– Я убежден, у него были на то серьезные причины, – заверил Силк.
– Как ты думаешь, спросить у него?
– Скорее всего, это слишком мудрено, – отвечал Силк. – Я уверен, простым людям вроде нас с тобой этого не понять.
– Как ты думаешь, он закончил, что делал?
– Полагаю, мы можем его спросить.
– Не хотелось бы его отвлекать, – сказал Хеттар. – Может быть, это что-нибудь очень важное.
– Да уж наверняка, – согласился Силк.
– Пожалуйста, вытащите меня, – взмолился Гарион.
– Ты уверен, что все завершил? – вежливо спросил Силк. – А то мы вполне можем подождать
– Пожалуйста, – попросил Гарион, чуть не плача.
Глава 12
– Зачем ты пытался его поднять? – спросил Гариона Белгарат на следующее утро, когда они с тетей Пол вернулись, и Силк с Хеттаром торжественно поведали о затруднительном положении, в каком нашли юношу вчера.
– Мне казалось, так его легче будет перевернуть, – ответил Гарион. – Знаешь, поддеть снизу и перекатить.
– Почему было не нажать на него ближе к верху? Он бы точно так же перекатился.
– Я не подумал.
– Неужели ты не понимаешь, что мягкая почва не могла выдержать такого давления? – спросила тетя Пол.
– Теперь понимаю, – отвечал Гарион. – Но ведь если б я толкал его, он бы просто отбросил меня назад!
– Надо было встать покрепче, – объяснил Белгарат. – В этом весь фокус. От тебя требуется только стоять неподвижно и толкать предмет, который ты задумал переместить. Иначе ты, конечно, отбросишь себя назад.
– Я не знал, – проговорил Гарион. – Я первый раз пытался сделать что-то сознательно... Перестанешь ты? – резко спросил он Се'Недру. Она не переставала хохотать с того самого момента, как Силк закончил рассказ о злоключениях Гариона.
Она захохотала еще пуще.
– Тебе, отец, надо бы еще кое-что ему объяснить, – сказала тетя Пол. – Он не имеет ни малейшего представления о взаимодействии сил. – Она строго посмотрела на Гариона. – Хорошо, тебе не вздумалось его кинуть. Ты бы забросил себя в Марагор.
– Я не вижу в этом ничего смешного, – сказал Гарион ухмыляющимся друзьям. – Это вовсе не так легко, как кажется. – Он понимал, что выставил себя дураком, и не знал, смущает его их веселье или обижает.
– Пошли, мальчик, – твердо сказал ему Белгарат. – По-видимому, нам придется начать с самого начала.
– Я не виноват, что ничего не знал, – оправдывался Гарион. – Ты должен был меня предупредить.
– Откуда мне было знать, что ты сразу начнешь экспериментировать, – отвечал старик. – У большинства из нас хватало терпения подождать наставлений, прежде чем приступать к переустройству местного ландшафта.
– Ладно, во всяком случае, я смог его сдвинуть, – сказал Гарион, шагая вслед за стариком.
– Прекрасно. А на место ты его вернул?
