– Я? Все просто. Предлагаю нам тоже в эльдары.
За столом воцарилось потрясенное молчание.
– Ты здорова? – осторожно поинтересовалась Кара. – Может, тебе пойти отдохнуть?
– Здорова! – возмутилась Элиа. – А почему нет?
– Никто и никогда не слышал, чтобы женщины становились эльдарами! – отрезала Беспалая. – Чушь несешь.
– Но императрицами женщины бывали, – возразила Леди. – Целых пять раз. Так почему бы нам и не стать эльдарами? Лиха беда начало. Будем первой ласточкой.
– Совсем сдурела… – растерянно буркнула Тайка и покрутила пальцем у виска.
– Да вы сами подумайте, девочки! – продолжила уговоры Элиа. – Ребятам насколько тяжело придется? Подумали? Их всего четверо, да один старый. В империи до того никогда раньше меньше шестидесяти эльдаров не бывало. Как они потянут? А если и мы рыцарями престола станем, то это уже двенадцать. Все легче будет.
– В чем-то ты, конечно, права, – согласилась Раха, почесывая щеку. – Только кто ж нам позволит? Кто ж нас возьмет?
– А тут Каре с Ле карты в руки, – хитро прищурилась Леди. – Неужто две красивые девушки одного не слишком избалованного женским вниманием парня не уговорят?
Жрица с Беспалой заговорщицки переглянулись и прыснули. Потом согласно кивнули, давая понять, что уговорят. Они за последнее время стали близкими подругами и давно подумывали о том, чтобы забраться к наставнику в постель. Друг к другу ревности они почему-то не испытывали ни малейшей, зато ни одну постороннюю особу женского пола не подпустили бы к Санти и на пушечный выстрел, считая скомороха своей собственностью. И если кто попробует подойти – глаза выцарапают! Совместными усилиями. Согласие самого рыжего подругами во внимание не принималось. Никуда он не денется!
– Значит, все согласны? – поинтересовалась торжествующая Элиа.
Остальные девушки подтверждающе кивнули. Даже Шен, хоть и не особо понимала, на что это она соглашается. Но испытывала какой-то совсем не свойственный ей азарт. Жизнь раскрывалась перед бывшей рабыней такими сторонами, которые она еще вчера и представить себе не могла. В принципе не могла. А раз так, то пусть будет что будет.
Солнце светило в окна, находясь уже довольно высоко, когда спавший на огромной кровати человек открыл глаза. Некоторое время он лежал неподвижно, затем медленно сел, обвел недоумевающим взглядом спальню и пожал плечами. Где он? Нет, вопрос неверен. Лучше спросить: кто он?
«Кто я? – билась в голове мысль. – Как меня зовут? Орвин? Нет. Диар? Тоже нет. Идон? Снова нет. Так как же тогда?».
Он перебирал имя за именем, с каждым было связано что-то очень важное, но ни одно не казалось своим. Одно только человек знал твердо. Он – император Элиана. Но какой теперь год? Что происходит вокруг? Почему он ничего не помнит? Кажется, сейчас триста двадцатый год от возникновения империи, только что закончилась война с кочевниками, а он – Терат II. Или наступил восемьсот третий год, он только что женился на красавице Лиретте, в обычный жизни будучи купеческим приказчиком, а зовут его… Да, Равин IV. Нет! Опять не то. Император зло выругался, схватился за голову и глухо застонал, раскачиваясь. В этой проклятой голове творилось дорхот знает что. Полный сумбур. Обрывки воспоминаний наползали друг на друга, он ощущал себя то одним человеком, то другим. То он был юношей, то стариком, то средних лет мужчиной. Или женщиной? И женщиной тоже. Да, Ирмией I, например. Императрицей и редкой красавицей, в повседневной жизни танцовщицей и попросту шлюхой, менявшей любовников едва ли не ежедневно. Он даже помнил, как рожал сына. Жуткие ощущения! Но ведь он мужчина! Пришлось даже сунуть руку под одеяло, чтобы убедиться в этом. Убедился. Но почему тогда он помнит каково это – быть женщиной? Что за чушь такая?
– Единый! – в голос взвыл император. – Да что это со мной?! Кто я такой?!
– Проснулся! – дверь распахнулась, и в нее ворвались две красивые девушки, за которыми следовал худой носатый парень. – Слава тебе, Создатель! Пятый день дрыхнет! Здоров же ты спать, рыжий.
Рыжий? Ага, хоть одно стало известным – у него рыжие волосы. Уже кое-что. Теперь бы еще имя узнать, совсем бы хорошо стало. А кто этот незнакомец, что так фамильярно обращается к императору? Человек попытался вспомнить, но не смог. Наверняка кто-то близкий.
– Ты как, Санти? – сел на край постели носатый. – Мы тут с ума сходим, а ты спишь и спишь.
Санти?! Его имя Санти? Да. Именно так! Сантиар I. А этого парня зовут… Зовут… Лек! Наставник! А в чем наставник? Дорхот его знает.
– Я ничего не помню… – растерянно сказал он.
– Так и должно быть, – покивал Лек. – Веркит предупреждал. Не беспокойся, через несколько дней придешь в норму. Так всегда бывает после коронации.
– Да? – удивился император, растерянно глядя на наставника. – А кто ты? Знаю только имя.
– Вспомнишь, – улыбнулся горец. – А сейчас тебе надо плотно поесть, выпить вина побольше, и снова ложиться спать.
– Мы сами о нем позаботимся, – вмешалась золотоволосая девушка со смуглой кожей и раскосыми синими глазами.
Император даже задохнулся от восторга – какая невероятная красавица! Вторая выглядела значительно скромнее, типичная уроженка центральных областей Элиана, шатенка с волосами по плечи и довольно резкими чертами лица. Да и глаза у нее были холодными и жестокими. Хотя когда взгляд девушки падал на него, ее глаза теплели. Еще одно в ней было удивительным. Трехпалые руки, похожие на клешни морского рака.
Лек ушел, оставив Санти в женском обществе. Золотоволосая куда-то ненадолго исчезла, вскоре вернувшись с подносом, заставленным тарелками. Императора усадили, подложив ему под спину подушки, и принялись кормить. На возгласы: «Да не могу я уже!», подруги отвечали только одно: «Надо!» Помимо того они заставили больного выпить добрую пинту крепкого вина. В голове Санти зашумело, и он решил снова заснуть, но не вышло.
Девушки переглянулись, ехидно ухмыльнулись и сбросили с себя одежду. Император не успел опомниться, как к нему под одеяло скользнули две обнаженные женские фигурки. Он попробовал было сопротивляться насилию, но быстро сдался на милость победительниц. Какой мужчина устоит перед такой атакой? Никакой, наверное. Не прошло и нескольких минут, как золотоволосая смуглянка сидела верхом на Санти, качаясь то вверх, то вниз. Однако вскоре она уступила место трехпалой шатенке. Императору не потребовалось даже шевелиться, девушки решительно взяли инициативу в свои руки и делали все, чего им хотелось, не спрашивая на то его согласия. Сколько продолжалось сладкое безумие Санти не знал, заснув прямо в процессе – слишком измотали его ненасытные амазонки.
Император сладко потянулся, не открывая глаз. Это пробуждение многим отличалось от предыдущего. По крайней мере, он помнил себя самого и все случившееся за последние дни. Надо же, Лека не узнал! «Дожил ты, рыжий!» – мысленно рассмеялся скоморох, снова потягиваясь. Но помимо своей памяти присутствовала и чужая. И она тоже казалась своей! Санти никак не мог понять, где его воспоминания, а где чужие, даже если точно знал, что то-то и то-то случилось не с ним. Особенно пикантным оказалось вспоминать женщин-императриц. Надо же, помнит даже их ощущения. Перед глазами вставали лица любовников Ирмии I. Даже это сохранилось, в любой момент Санти мог вспомнить, что чувствовала жившая восемьсот пятьдесят лет назад женщина во время встреч со своими мужчинами. Вот ведь шлюха была! Но для страны сделала немало, несмотря на всю свою шлюховатость. В сознании неторопливо текли события жизней множества императоров, их особенности, привычки, знания и умения. Все это досталось ему! Весь их опыт. Невероятно, но факт. Сколько лет придется в этом скопище информации разбираться? Много, похоже. Не зря императоры в первые годы обычно ничего особо важного не делали. Только вот ему так никак нельзя – страна на грани гибели, и спасать ее, кроме Санти, некому. Его это долг, ничей больше.
Умно кто-то составил заклятие передачи власти, очень умно. Скоморох получил только знания, опыт, ощущения, а вот личные переживания других остались как будто в тумане. Например, он уважал жену прежнего императора, Рину, даже преклонялся перед ней, но тяги и любви, которые испытывал сам Маран,
