растопыренную пятерню. — Пяти! Пять мечников не могли приблизиться к песочнику с палкой! Мы высекали щепки из посоха, укоротили его почти вполовину, настолько и приблизились, ни на дюйм ближе. Только когда подтянулись лучники уже после прорыва, Зурав подобрал своего раненного напарника и умчался за хозяином на своих двоих. Никто его не преследовал, я так вообще рад был что он ушел. У каждого, кто против него сражался были переломы ребер и целая коллекция болевых ощущений по всему телу. Этот мастер шеста не просто бил, он бил прицельно, выводя из строя ударом часть тела. В итоге оказалось пятерка недееспособных бойцов, мертвым грузом висящих на плечах группы. Командир принял решение отправить нас обратно за что я ему по сей день благодарен, хотя тогда и рвался в бой. Но он сделал верное решение и в конце концов поставленная задача была выполнена и никто не погиб. Слава богам, что пустынники не используют магов в бою, иначе мы бы точно не досчитались бойцов.
— Почему? — Спросила Лилиана.
— А? — Капрал словно только очнулся ото мечтаний. — А, маги. Они у них на вес золота, вернее на вес воды. Слишком ценны, чтобы рисковать их здоровьем. Даже если хозяин волшебника будет в смертельной опасности, маг не станет применять магию против врага. И никто не нападет на мага, даже словом не обидит. Когда кланы сводят счеты в Хамани, разоряют оазисы и крепости, победитель получает от побежденного все драгоценности, воду и всех магов. И любой волшебник знает, куда бы он ни направился в пределах Хамани, везде к нему будут обращаться с почтением и уважением.
— Вот куда мне нужно, — сказала девушка. — Там меня точно не будут бросать на камни.
— Ага, на песок бросать будут. — Отозвался Молф. — Верно говорю, господин капрал? Не все же так радужно в Сером царстве пустыни?
— Так и есть. Маги там зависимые от хозяина, от клана или воина приближенного к хозяину, смотря кому дана клятва крови. Если волшебник однажды ослушается приказа хозяина, его изгоняют из пустыни, навсегда ставя метку изгоя, и больше никто не возьмет его к себе в Хамани несмотря на все умения и пользу, которую тот может принести, иначе выгонят и их самих. А для хаманца нет ничего хуже и позорнее изгнания.
— Подумаешь. — Легкомысленно отозвалась Лилиана. — Я не хаманка, а потому что может быть проще избавления от хозяина. Не выполнила распоряжение и освободилась.
— Лилиана, вопрос не в том, как оттуда уйти, а в том, как попасть внутрь их общины. Думаешь, кланы принимают людей со стороны? Как бы не так. Из пустыни пришло много людей, а туда и один не попал. По крайней мере, я не слышал о таком. Это закрытый народ и должно произойти что-то невероятное, чтобы их устои и традиции поменялись.
— Ты говоришь о хаманцах с уважением… — Сказал Арист, принимая от Барта миску с бульоном и сухари.
— Их есть за что уважать. Только я не имею в виду это отребье с границы, которым пугают маленьких детишек. Ведь это те же изгои, которым не хватило духу покинуть пустыню и влиться в другие страны. Нет, они создали мрачную тень государства, которое их извергло. По сути, разбойники неспособные выжить в пустыне и поэтому грабящие Республику, но по-прежнему цепляющиеся за пески Хамани как великовозрастный ребенок за мамкину… — Дирт не закончил, посмотрев на девушку.
— Господин второй капрал, — неуверенно обратился Форст. — Можно задать вопрос?
— Давай.
— А почему вас перевели сюда? Ну, вы сказали, что против Зурава выступило пять мечников, я так понял Вы в их числе. Вы мечник. То есть, как так вышло что мечник… Кгм… Что вы стали капралом… Насколько я слышал…
— На это я отвечать не буду.
Формальным голосом Дирт смутил Форста, который больше ничего не спрашивал и старался не смотреть на капрала.
Волшебница сделала занятой вид, не хотелось самой нарушать неловкую паузу. Она снова проверила местоположение Ронина, его точка по-прежнему перемигивалась с непостоянной частотой.
Ужин протекал в безмолвии. Вместе с тишиной окружающих их гор, это действовало подавляюще. Такое привычное пение птиц, сменяемое стрекотом сверчков вечером в столице сменилось для Лилианы на полные покоя горы. Каменные великаны, свидетели зарождающегося мира оберегали ее от суеты крупных городов, спешки и пустяковых переживаний. На девушку снизошел некий покой, беззвучие перестало быть томительным. Это как остановиться посреди переполненной людьми улицы и всмотреться в лица, которые никогда не замечаешь, принимаешь за толпу. И вдруг, перед тобой открывается совершенно иной мир, мир чужих судеб, которые никогда не разгадать полностью. Ее ничто не тревожило, не засасывали в отчаяние тяжелые мысли, не подгоняли никакие планы на будущее. Наверное, это полное единение с собой, состояние, когда кажется что больше ничего не нужно. Покой.
— Сеть стоит? — Она не заметила как подошел сержант, но ей было абсолютно наплевать на него, даже кольцо на пальце ее больше не волновало. Девушка только кивнула в знак согласия.
Ронин смерил ее недоверчивым взглядом, но ничего говорить больше не стал, принялся за еду.
Лилиана уснула быстро, наполненное впечатлениями утро и утомительный последующий день требовали отдыха тела и духа.
Казалось, только сомкнула глаза, а снаружи уже рассвело. Она некоторое время прятала глаза под теплое одеяло, но свет все сильнее пробивался под веки с каждым ее движением.
Убежище на ночь, кстати, было одолжено у второго капрала, который приютился у Ариста. Её же шатёр путешествует по необъятным просторам Астрала или что более вероятно, вообще перестал существовать как материальный объект.
Чародейка вышла и сладко потянулась. Всё-таки выспалась она хорошо, и в сон её сильно не клонило, несмотря на то, что Асор только появился. За последние дни уже и привыкла. Асор в это утро не баловал своими лучами Лилиану. Горная гряда надёжно укрывала весь лес своей тенью.
Лилиана увидела командира стоящего в сторонке. Его вечная каменная маска сменилась задумчивым и где-то даже тревожным выражением. «Неужели он слышал вчерашний разговор?!» — Она не была бы сильно огорчена в подобном случае, однако всё же эта беседа не предназначена для ушей сержанта.
Он следил за свёртыванием лагеря, а как только заметил что за ним наблюдают, тут же вернул себе прежний непроницаемый вид.
— Господин сержант.
На обращение волшебницы Ронин никак не отреагировал. «Обиделся, что ли?».
— Господин сержант! — Позвала она громче.
Ронин взглянул на неё уже спокойным и прямым взглядом, уверенного в себе человека. И следа былого волнения не осталось, будто все человеческие чувства разом покинули его, превратив в мраморную статую.
— Да, Лили. — Тот же холодный, формальный голос.
— Сеть снимать? — Риторический вопрос.
Лилиане не нужно было это спрашивать, заклинание это применялось только на стоянках, когда не нужно было перемещаться и тем самым нарушать работу плетения. Ей нужно было понять, слышал ли он сплетни за своей спиной, а выяснить можно только по разговору. Чародейку ждал сюрприз.
— Ты сможешь перенастроить заклинание на обнаружение артефактов.
— А-а?! — Лилиана почувствовала себя пойманной в ловушке. После ее утвердительного ответа последует приказ, иначе сам вопрос лишен всякого смысла. И зачем она полезна с глупыми расспросами? А сказать нет, значит признаться в своей несостоятельности как мага, она же старалась доказывать прямо противоположно. — Да, я могу. — Ответила волшебница без энтузиазма.
— Мне нужно чтобы ты обнаруживала на нашем пути все предметы, на которые наложено плетение.
Именно такую подлянку девушка и ожидала.
— Попробуй на работающем.
Ронин достал с внутреннего кармана тёмно-серый диск, надавил пальцем в середину и бросил на землю. Тихий щелчок возвестил об активации артефакта. Трава, в которую попала вещь, почернела и превратилась в пепел, а через секунду каменная на вид поверхность была охвачена огнём. Такой артефакт применяют для готовки пищи в местах, где нет топлива для обычного костра.
