– Предупреждал.
– И мы с тобой договорились, что этого больше не будет?
Она виновато вздохнула, но взгляда не отвела. А эльф без лишних слов взялся за узы, уверенно считал все, что хотел, и только тогда, изумленно вскинув брови, отстранился.
– Белка!!
– Ну, чего? – смущенно потупилась Гончая. – Мирена, заметь: я ему ни словечка не сказала! Он сам обо всем догадался! Я здесь абсолютно ни при чем! Слово не нарушено!
– Торк! – с досадой отвернулся Таррэн. – И это меня ты называла заговорщиком?! Сами хороши! Могли бы хоть предупредить! Мирена, тебе никто не говорил, что надо стучать, прежде чем входить в чужие комнаты?
Линнувиэль ошарашено моргнул, боясь, что ослышался, но эльфийка вдруг зарделась, как маков цвет, и поспешно уронила взгляд.
– Прости, я не знала. И я честно постучала, но никто не услышал. Просто Белка сказала, что…
– СКАЗАЛА?!! – громко ахнул Хранитель, пошатнувшись от внезапного прозрения. – Белик, ты что?!..
Эльф вдруг осекся, когда в него уперлись сразу три недоуменно-ошарашенных взгляда, будто присутствующие только-только вспомнили, что находятся тут не одни. Но это длилось недолго. Таррэн, неуловимо порозовев, осторожно опустил Белку на землю, та в свою очередь смущенно кашлянула и шаркнула ножкой, красноречиво показав, что Линнувиэль не ошибся в своей очередной догадке. А Мирена и вовсе закрыла лицо руками, чтобы не видеть всего этого ужаса.
– Мамочки… проболтались…
– Белка… Темная Бездна!! – глухо простонал Линнувиэль, чуть за голову не схватившись. – Так ты… боги!! Чего ж я раньше-то не догадался?!! Белка, а не Белик… ну, дурак! Какой же я дурак!
Он молча взвыл, наконец-то сложив все кусочки головоломки, которая так долго не давала ему покоя. Запоздало сообразил, что зря подозревал наследного лорда в мужеложстве и прочих нелицеприятных вещах. Так же быстро осознал, почему едва с головой не увяз в этих пронзительных голубых глазах, по какой причине ОНА позволила ему жить. Почему так неадекватно реагировал на ее близость сам, и что причина такого поведения была весьма и весьма обоснована. После чего судорожно сглотнул, внезапно понимая весь размах замысла ее полоумного создателя, сумевшего сотворить ТАКУЮ страшную (живую!!) ловушку, и измученно прикрыл глаза.
– Белка…
– Не вопи, – строго оборвала Гончая, быстро оглядевшись по сторонам. – Я только тебе доверяю настолько, что даже морду бить не буду за эту оплошность и не стану просить Таррэна накладывать на тебя Полог Забвения. И не зря вчера весь вечер распиналась про свое прошлое, чтобы ты тут требовал сатисфакции за мое поведение. Сам понимаешь: нет у меня другого выхода, иначе вы за один день перегрызетесь и поубиваете друг друга. А я этого не хочу. Тем более что свою пару я давно нашла, искренне этому рада и не собираюсь ее ни на что менять. Надеюсь, ты умеешь хранить тайны и не проболтаешься сегодня же своим ушастым друзьям?
Линнувиэль уставился на нее, будто в первый раз увидел. На это безупречное лицо, не поддающееся времени, на хрупкую фигурку, чью силу и красоту умело прятала мешковатая одежда; нежную кожу, еще хранящую следы прикосновения эльфийского клинка; дивный рисунок, вычерченный на ней с поразительной четкостью и хладнокровием; неповторимые глаза, полные досады и сожаления, что так не вовремя все раскрылось; вспомнил ее вчерашние слова, в которых, как она ни старалась утаить, все равно скользила едкая горечь и четкое понимание своего пути. И ведь она открылась тогда. Не полностью, но во многом сумела отстраниться от прежней неприязни. Доверилась. Позволила приблизиться, что-то осознать, о многом поразмыслить, хотя могла бы просто отвернуться и промолчать.
Что же она увидела в молодом Хранителе Знаний? Что сумела понять сама, когда вытаскивала его с того света? Почему решилась на откровенность, когда у нее было заслуженное право хранить стойкое молчание?
Таррэн мягко улыбнулся и, ничуть не стесняясь посторонних, бережно привлек свою грозную красавицу, одновременно касаясь губами ее тонких пальчиков, на которых больше не было перчаток. Белка охотно прижалась и тихо вздохнула, исподволь любуясь игрой света в крупном изумруде на левой руке. Том самом, что сжимал в зубах ярко сверкающий на солнце Великий Дракон – древний покровитель всего Рода Л'аэртэ. Она давно хранила его, как зеницу ока. Давно и трепетно берегла так же, как свою собственную душу, которую никому, кроме него, не доверила. И только ему позволила вычертить свое новое имя на левой лодыжке, тем самым добровольно покоряясь и признавая его право.
Линнувиэль внимательно взглянул снова, правильно расценил значение рунной вязи на ее нежной коже, быстро нашел его родовой перстень на ее безымянном пальце. Немного испугался, осознав, что при желании эти двое могли в долю секунды принести друг другу как неземное наслаждение, так и мучительную смерть… стоило лишь ей покрепче сжать кулачок, а ему – шепнуть беззвучное 'умри'. Так же ясно понял и то, что они никогда этого не сделают. Ни через десять, ни даже через тысячу лет. В который раз поразился полыхающему Огню в их счастливых глазах и неожиданно понял, что и сам никогда не предаст это доверие. Не расскажет ее тайну даже под пытками. Никому не откроет это тяжкое знание и будет хранить его так же трепетно, как хранил ее от опасностей законный муж и наследник трона.
Хранитель медленно опустился на колено и низко поклонился этой поразительно красивой паре, которая была словно создана друг для друга.
– Вот видишь: я оказалась права, – хмыкнула Белка, покосившись на удивленное лицо благоверного. – Он все правильно понял, и ты зря в нем так долго сомневался.
Таррэн осторожно поцеловал ее макушку и слабо улыбнулся.
– Да, малыш. Ты всегда права.
– То-то же. Линнувиэль, вставай! Хватит заниматься всякими глупостями – нам давно пора ехать. И не вздумай больше изображать из себя верноподданного! Тем более, в моем присутствии, не то мне придется хорошенько пнуть тебя под зад и наглядно продемонстрировать, насколько я не люблю ненужных телодвижений!
– Вредина, – немедленно буркнул эльф, принимая вертикальное положение. – Нет, чтобы дать мне помечтать о том времени, когда ты станешь владычицей нашего Леса и я смогу всем разболтать, как пытался тебя прибить. Так нет же. Надо было все испортить! Даже минутки на благоговение не дала!
– Щас! Хватит мне одного Леса, чтобы быть там владычицей, а твои Хранители могут себе локти кусать от зависти или помирать от восторга. Это уж как кому нравится. Но только пусть держатся от меня подальше, ясно?
– Куда уж яснее, – вздохнул Линнувиэль и неожиданно подал руку изумленно взирающей на это безобразие эльфийке. – Пойдем, Мирена. Чует мое сердце, эти двое еще не скоро соберутся в дорогу. А так мы придумаем им хоть какое-то оправдание. Тем более что твою палатку наверняка никто не тронул. Хочешь, помогу убрать?
Леди Мирена-ис в немом изумлении воззрилась на почтительно склонившего голову собрата, в котором вдруг проснулась непривычная галантность, смешанная с откровенной учтивостью. Мать честная! Да в чем дело? Прямо на себя не похож! Неужто Белка смогла его так быстро обработать? Или случилось что-то еще, что он вдруг решил пренебречь всеми правилами этикета? Мало того, что обратился на 'ты' (немыслимо!), так еще и смотрит со столь неприличной открытостью, от которой просто мурашки по коже! И глаза чистые, ясные, удивительно теплые!
– Давай, давай, кавалер ушастый, – подбодрила со спины Белка, с нескрываемым интересом следя за сменой выражения на лице новой подруги. – Мирена, не отказывай. По крайней мере, сейчас. Все-таки парень в первый раз просит твоей руки! Нервничает и трусит, как водится, так что не надо накалять обстановку.
Линнувиэль чуть вздрогнул, потому как действительно слегка беспокоился, но вовремя спохватился и громадным усилием воли сумел сохранить каменную физиономию. Однако юная красавица все равно заметила, хитро улыбнулась и, получив одобрительный знак от ехидно подмигнувшей Гончей, без колебаний подала узкую ладошку. И, хоть она очень старалась – покусывала губы, прятала глаза и вообще не смотрела больше на удивленно-обрадованного Хранителя, полностью скрыть порозовевшие кончики
