Где, вы мне скажите, в нашем засранном Подмосковье, можно поймать такого красавца? А, если и поймаешь какого-нибудь мутанта, то съесть просто опасно. Вполне реальна угроза, быть отравленным какими-нибудь продуктами нефтепереработки или тяжёлыми металлами, которых ты даже не видишь. А здесь, — довольно щурясь, протянул Димон, — на тёплом полуденном солнышке. У костра. В приятной компании, — церемонно поклонился он Мане с Сидором, — начинаешь ощущать всю прелесть нашего положения. Свобода. Воля. И никаких тебе забот. Ни об оплате жилья, ни об оплате телефона, ни о клятом телевизоре, надоевшим уже хуже горькой редьки, ни о чём, кроме самой жизни. А жизнь здесь прекрасна. Вот только бы ещё раков сюда, — сожалеючи поцокал он языком, — да пива, бутылочек пять, шесть. Холодненьких, из холодильничка. Эх, лепота, — мечтательно закатил Димон глаза к небу.
— Да, не нашего пойла, — добавил он мечтательно, — а чего-нибудь импортного.
— Маня, — обречённо обратился Сидор к подруге. — Я тебя как любитель пива, любителя пива, спрашиваю. Можно я его убью? Мало того, что этот бурдюк для алкоголя, всё утро проспал, и нагло не принимал участие в моём ратном подвиге борьбы за продовольственную безопасность отдельно взятого коллектива, так он ещё и имеет наглость утверждать, что здесь нет раков. Нет, Маня, они есть! — патетически воскликнул Сидор, приняв горделивую позу Наполеона, и на вытянутой руке, покачивая одинокого, но довольно внушительных размеров рака.
— Сидор! Миленький! Это что? Это они? Раки? — аж завизжала от радости Маня, выхватывая одинокого рачка из протянутой руки. — Хочу. Хочу, хочу, хочу. Рыбу потом. Сначала раки. Где ты его поймал? А там ещё есть? А их там много? А их ловить легко? — завалила Маня вопросами, схватившегося за голову Сидора. — Бросаем всё, идём ловить раков.
— Раки! — Маня в экстазе, прижала бедного, измятого рака к пышной груди и закатила к зениту глазки. — Как я мечтала когда-нибудь добраться до места, где их будет много. И не просто много, а МНОГО! Больше, чем есть у меня в кармане денег, туда, где не надо считать копейки, выгадывая лишнего рака, туда, где они не будут стоить как вся моя месячная зарплата.
— Да, — почесал Сидор затылок, — невелика же у тебя была зарплата, если кило раков, стоимостью в двести пятьдесят рублей, это вся твоя месячная зарплата.
— Это, фигурально выражаясь, — процедила сквозь зубы Маня, окатив презрением ухмыляющегося Сидора. — И нечего лыбиться. Пока мы здесь, требую раков к столу. Каждый день. Много, пока не наемся, и из ушей не полезет. И хватит лыбиться, — грозно ткнула она пальчиком в сторону Димона, — ты и обеспечишь.
— А я то, почему, — аж поперхнулся ошарашенный Димон. — Вехтор раков достал, вот пусть теперь их и ловит.
— Ты поаккуратнее с ним, — заметил Сидор, отбирая у Мани истерзанного ею рака, — а то он тебе все сиськи отгрызёт. И вообще! Я то здесь причём, — возмутился он. — Хотел их, видите ли, побаловать, деликатесом угостить, а они на меня же всех раков и готовы повесить. Не выйдет! — приняв наполеоновскую позу и размахивая отобранным у Мани бедным раком, заявил Сидор. — И вообще, пока мы тут раков обсуждаем, там вся рыба сгорит.
— Не сгорит, — фыркнула на него Маня, — любовно и аккуратно поворачивая прутики, натыканные вокруг костра с нанизанной на них рыбой. — А сгорит, так у нас ещё есть, в глине, под костром. Обложенная травкой, черемшой и диким луком. Всё как положено.
— Когда это ты успела, — удивился озадаченный Сидор. — Вроде, только что пришёл, ещё и почистить всё не успели, а у тебя уже и рыба почти готова.
— Эх, вы, мужики, — довольно промурлыкала Маня, — меньше ушами хлопать надо, а то всё я, да я. Куда б вы без меня делись? С голоду опухли бы.
— Да, да, — согласно покивал головой Димон, — опухнем, опухнем. Ты, главное, в этом не сомневайся, а то мы действительно с голоду помрём.
— Правда? — подозрительно уставилась на него Маня. — Кажется мне, что ты что-то другое имеешь в виду.
— Да, хватит вам пререкаться, — оборвал нежелательное развитие её мыслей Сидор. — Есть охота. Ну скоро ты там, — обратился он непосредственно к Мане, глядя на неё демонстративно честными глазами.
— Ну ладно, — пробормотала себе под нос Маня, — я ещё отыграюсь. Я вам покажу, как с голоду пухнут. Нате, ешьте, троглодиты.
И вся компания, оставив подначки, дружно принялась за уничтожение очумительно вкусной рыбы, приготовленной умелицей Машей.
— Да, — протянул Сидор, сидя на земле и сыто отвалившись на бревно, вытянув подальше от костра промокшие ноги, — век бы так питался. Ничего подобного, в жизни не едал.
— То ли ещё будет, — благодушно проговорила Маня, раскидывая в стороны угли костра и доставая из-под золы огромные комья затвердевшей глины с запечёнными в ней лещами.
— Во, Маня, — встрепенулся Сидор, увидав ещё шевелящегося рака, — а что мы с ними делать будем?
— А почему ты о нём говоришь во множественном числе? — ехидно поинтересовался Димон, уже в свою очередь, вертя перед носом бедного рака. — Большой, — задумчиво протянул он. — Наверное, больно кусается?
— А ты ему пальчик сунь, — дружески посоветовал Сидор. — Заодно и проверишь.
— Ребят, — встрепенулась Маня, туманным взглядом наблюдая за Димоном, брезгливо отбросившим рака в сторону, — а давайте его сварим.
— Зачем же его одного варить, — возразил Сидор, — там у него собратьев, таких же, а то и побольше, море будет, — махнул он лениво рукой в направлении, откуда принёс связку рыбы. Только надо придумать, как их ловить, а то кусаются, черти. Во, — показал Сидор посечённые пальцы, — все руки искусали, гады, пока одного только поймал.
— Надо сделать вершу, — лениво протянул Димон, развалившись на нагретом, на солнце бревне. — Туда набросать какой-нибудь тухлятины, и подождать пару часиков. Они сами туда и заберутся. Знай, только вынимай.
— Ну и кто это будет плести? — грозно уставился на него Сидор. — Я не силён. Маня — тоже на сей подвиг, не способна. Остаёшься только ты. Так что хватай ножик и айда за лозой.
— Не, — лениво протянул Димон, даже не пошевелившись, — это дело долгое. Пока нарежешь, да сплетёшь, два дня пройдёт, не менее, — авторитетно заявил он, сладострастно почесавшись спиной о бревно. — Придётся идти и ловить руками, — тяжко вздохнув, заключил он, подымаясь с пригретого бревна.
— Маня, — обратился он к копошащейся у костра Мане. — Ты с нами? Али как?
— Как, как, — раздражённо откликнулась Маня, рассерженная перспективой остаться без увлекательной охоты на раков. — Каком сверху, — добавила она, прутиком выкапывая из костра последний ком закаменевшей глины с запечёнными лещами.
— Вот, теперь можно и идти, — удовлетворённо проговорила она, складывая в одну кучку обмазанных затвердевшей глиной лещей. — Придём, сразу поедим. Чтоб лишний раз не готовить, — пояснила она свои кулинарные изыски.
Свернув лагерь и залив костёр, чтобы не привлекать чьего бы то ни было внимания дымом костра, даже с учётом того, что тот рассеивался в кроне дерева, вся компания дружно устремилась на добычу раков. Печёных лещей, не разбивая глины, решили оставить у кострища, дабы лишний раз не таскать с собой лишнюю тяжесть и надеясь, что за время их отсутствия, никто на них не покусится.
Как оказалось, о подобной рачьей охоте мечтали они все, чуть ли не с детства. Даже колючие кусты, изрядно затруднившие передвижение и подпортившие прекрасное настроение, не смогли окончательно испортить азарт рачьей охоты.
Выйдя на берег протоки, отделявшей остров от речки, сразу же пристали к Сидору, требуя немедленного указания места, где он добыл рака.
Поломавшись, для приличия, и сделав вид, что, якобы, забыл, где это было, но под угрозой физической расправы, всё-таки привёл компанию к тихой речной заводи, неподалёку от места их первоначальной переправы на остров.
