замучил всех подозрениями: зачем успешный бизнесмен пришел в государственную компанию? И сам себе отвечал: понято зачем. Министр экономического развития Герман Греф регулярно требовал отставки Абызова. Без всяких намеков и иносказаний. И это было серьезней всего остального.
Чубайс держался как кремень с самого начала и до того дня, когда в 2005 году Абызов сам не пришел к нему и не попросился в отставку. Чубайс держался и после ухода Абызова, но уже без него. Он и сегодня утверждает, что без Абызова РАО ни за что не перешло бы с бартера на расчеты живыми деньгами. Эту задачу мог решить только человек уровня, опыта и силы Абызова. Что бы и кто про него ни говорил.
Представляя его сотрудникам РАО после утверждения советом директоров, Чубайс объявил, что Михаил Анатольевич Абызов будет отвечать в компании за инвестиционную политику и спецпроекты. Что это за функция такая в РАО, никто тогда не знал, включая, кажется, Чубайса и Абызова.
— Претензии к моим кадровым решениям были у многих людей, например у Грефа, и высказывались в острой форме, временами доходившей почти до ультиматумов, — говорит Чубайс. — Они касались не только Абызова, но и Меламеда, Завадникова, Раппопорта. Всех четверых. Я приложил много усилий для того, чтобы как-то их защитить и смягчить характер и содержание претензий. Но, глядя на ситуацию в целом, я с ними не согласен. Какая задача стояла с первых же дней? Платежи. И кто платить-то должен? Не только коммуналка с мелко мотор кой своей, а такие бойцы, как Дерипаска, Живило, Быков. Главная претензия состояла в том, что отвязанный бизнес-персонаж, не имеющий к энергетике никакого отношения, пришедший в управление огромной государственной компании практически с улицы, только и умеет, что разбираться с темными личностями, которые что-то там задолжали. А тебе, разъясняют мне носители всяких претензий, надо энергетическую политику в стране выстраивать. Какая политика? Идет жесткое противостояние бизнеса, родного российского, региональной власти с одной стороны и компании — с другой. И всех — олигархов, бандитов, полубандитов, жуликов и честных должников, — всех их надо заставить достать из кармана живые деньги и заплатить за электроэнергию. А в их бизнес-планах такой операции предусмотрено не было! Кто будет им эти их бизнес-планы ломать и переделывать? Деликатный макроэкономист с гарвардским дипломом?
— Я сам могу жесткие переговоры провести с тем же Дерипаской, — продолжает Чубайс. — Но на всех меня просто физически не хватит, даже если я брошу всем остальным в компании заниматься. Мне нужны люди, которые могут приехать в Кузбасс, собрать там местных и сказать: значит так, с сегодняшнего дня порядок расчетов за электроэнергию такой. Если нет — отключаем. Целую, до свидания. И чтобы ни одна... —Чубайс на секунду задумался, подбирая правильное печатное слово, но это ему так и не удалось, — организация не усомнилась, что слова моего человека не пустой звук. Жесткость задачи требовала абсолютно особого класса людей. Эта темка, в которой стреляли без дураков. У меня к Абызову тоже есть претензии, но без него я бы не сделал того, что сделать удалось. И эта боевая темка, которой Абызов занимался по всей стране, включала в себя колоссальный интеллектуальный компонент, — это я хочу особо подчеркнуть. Для того чтобы организовать сбыт за деньги вместо снабжения по бартеру, нужно было выстроить целую систему, набрать и обучить пятьдесят тысяч человек по всей стране. Вот вместо двух теток в бухгалтериях наших АО-энерго, которые занимались бухгалтерскими проводками, отражающими снабжение — на этом все и заканчивалось, — надо было создать систему сбыта. И Миша (Абызов. —
Да что там бандиты. В простой деревне простые люди, которые не привыкли платить и не собирались привыкать, просто зарубили топорами наших людей в Кемеровской области. Целую семью. Вот что такое платежи. А сколько у меня людей, реально обстрелянных, и раненые даже есть. Нет, здесь нужны люди именно такого класса, как Абызов, который хорошо понимает, что такое уличные терки, перестрелки, и при этом понимает, что такое бизнес. Тут энергетика сама по себе, и Гарвард абсолютно ни при чем.
Я мог бы без труда найти человека, который правильно поговорил бы с Грефом, который ему точно понравился бы. Только я платежи в РАО получил бы на четыре года позже и потерял бы тройку-пятерку АО-энерго и станций, которые растащили бы неизвестно куда...
В выборе Абызова и в том, что Чубайс с таким упорством его всякий раз отстаивал, был еще один очень важный аргумент. Абызов глубоко знал весь энергетический бартер, причем не из официальных отчетов АО-энерго, а из своего бизнеса, где была бартерная часть взаимоотношений с энергетикой. То есть он знал проблему с “бизнесовой” стороны, и Чубайс ясно понимал, что если такой человек изнутри РАО возьмется за уничтожение бартера, ни один директор не сможет ему противостоять.
Говорят, что Абызова в РАО привел Андрей Трапезников и произошло это случайно. Вот что Андрей сам об этом рассказывает.
Зимой начала 1998 года он с компанией поехал в подмосковный поселок Чулково кататься на лыжах. Там к ним должен был присоединиться Иван Стариков, работавший тогда заместителем министра экономики. Приехали в Чулково, но покататься не удалось — на подъемнике отключили свет (Чубайс тогда еще не работал в РАО). Трапезникову позвонил Стариков и сказал, что сейчас подъедет.
— Не приезжай, подъемник не работает.
— Отлично, — отвечает Стариков, — тогда приезжайте ко мне. Тут как раз земляки-новосибирцы приехали.
— А вот познакомься, — сказал Стариков, когда один из новосибирцев в фартуке появился с большим блюдом в руках. — Это Миша Абызов, готовит замечательно. Он у меня в Госдуме помощником работал, когда я депутатствовал. Вообще-то он бизнесмен.
Познакомились. На этом, собственно, и все.
Позже, уже весной, Стариков позвонил Трапезникову и говорит:
— Помнишь Абызова из Новосибирска? У меня зимой встречались. Он прослышал, что Чубайс собрался в РАО.
— Во-первых, это только разговоры и слухи. Никакой официальной информации нет. А во-вторых, он-то к этому какое отношение имеет?
— А у него есть бизнес энергетический в Новосибирске. Можно, он тебе позвонит?
— Ну пусть звонит, — без особого энтузиазма согласился Трапезников. Что обсуждать с каким-то малопонятным бизнесменом из Новосибирска, у которого якобы что-то есть в энергетике. Тем более что Чубайс еще никуда не назначен.
Но как только Чубайса назначили, Абызов позвонил,
— Вот сейчас энергетики начнут Чубайсу лапшу на уши вешать: это нельзя, это нельзя, это вообще невозможно, а это можно только так, а не иначе.
— Подожди, подожди, — ответил Трапезников. — А тебе это вообще-то зачем?
— Я, во-первых, Чубайса уважаю и не хочу, чтобы он облажался. Во-вторых, я акционер “Новосибирскэнерго”, и не самый мелкий. Так что кровно заинтересован, чтобы отрасль правильно развивалась. И вообще я хочу встретиться с Анатолием Борисовичем, — сказал он Трапезникову.
Чубайс тогда, пытаясь как можно быстрее разобраться в ситуации, принимал многих. Принял и Абызова, который сразу закидал его предложениями, предостережениями, малопонятными словами и прочей профессиональной энергетической феней.
— Так, — сказал Чубайс, — практически ничего не понял из того, что вы мне сейчас сказали. Но есть предложение. У нас сейчас формируется рабочая группа по выработке первоочередных мер и стратегии. Не хотите подключиться?
Абызов немедленно согласился и сразу включился в работу на даче в Архангельском. Через какое-то время предложил привлечь и своего партнера Леонида Меламеда. Почему нет? Пусть будет еще и Меламед.
По отзывам участников группы, Абызов и Меламед были ценны именно тем, что больше многих других знали, как работает система. Они не только видели проблемы энергетики изнутри, но и хорошо знали все уловки и схемы, которыми пользовался бизнес.
Когда группа закончила свой труд над Программой, Чубайс предложил Абызову перейти на работу в РАО. Абызов думал несколько дней и в итоге согласился. В 2000 году, после возвращения Алексея Кудрина
